В чем дело? Ведь они же всегда здоровались по-дружески. Почему она сбежала? Разинув рот, растерянный Ивата не сводил глаз с женщины, удаляющейся по пешеходной дорожке.

Припустивший дождь с силой заколотил Ивату по щекам, и он спохватился: «Точно, надо же вызвать скорую!»

И только он опомнился, из-за спины прозвучал негромкий, но властный голос:

– Ни с места.

Ивата обернулся: за ним стоял немолодой полицейский в форме, держа дубинку.

– Оставайся там, где стоишь. Не двигайся.

– Господин полицейский, скорую быстрее!..

– Только что вызвал. Сперва медленно отпусти это.

«Что – это?»

Опустив глаза, Ивата увидел, что крепко держится правой рукой за рукоятку ножа.

«С чего вдруг я в него вцепился?» – Ивата поспешно отдернул руку от ножа, торчащего из живота парня. Возможно, он так и не решился вытащить нож в качестве меры первой помощи, но все же схватился за него, сам того не сознавая.

– Будь добр, медленно подними правую руку.

Ивата сделал, как велено, и застыл в такой позе, будто подзывал такси. При этом у него перед глазами мелькнула собственная окровавленная ладонь.

Бр-р.

На губах раненого парня, которого Ивата по-прежнему поддерживал коленями и левой рукой, вспухали кровавые пузыри.

«Прошу, не умирай!»

– Только голову в другую сторону поверни… вот так. Не надо на меня смотреть, так и стой, пожалуйста.

Неестественно-спокойный голос полицейского отзывался в ушах у Иваты странным ощущением неловкости. И вежливое обращение тоже как-то раздражало. А главное, скорая помощь до сих пор не приехала.

– Экстренный вызов, экстренный вызов. Докладываю управлению и всем «пэ-эм» вблизи данного района…

Видимо, он говорил по рации. А «пэ-эм» – сокращенно «патрульная машина».

– …вблизи опоры моста произошел инцидент, есть пострадавший. За исполнителем ведется наблюдение в непосредственной близости. С нашей стороны… связь прервалась. Управление, меня слышно? Прием. Повторяю, исполнитель в настоящий момент под наблюдением. Полагаю, задержать его смогу, но вероятность сопротивления не исключена. Запрашиваю срочное подкрепление у находящихся рядом «пэ-эм». Повторяю, срочное…

– Постойте, господин полицейский, это не я! Тот человек сбежал…

– Прекратить разговоры.

К ощущению, что полицейский медленно приближается, примешивалось позвякивание металла.

«Наручники?»

Ливень хлынул, когда не ждали.

Зачитавшись с самого утра, Каэдэ не сразу заметила, что начался дождь.

Торопливо занеся с балкона выстиранное белье, она снова устроилась на диване-кровати и взялась за книгу Хиллари Во – автора детективов, который в последние годы был заново оценен по достоинству. Книга называлась «В ту ночь шел дождь». «Какое элегантное и лаконичное заглавие», – вновь подумала Каэдэ.

Бережно вынимая и откладывая на стол заламинированное сокровище – служившую закладкой вырезку с некрологом Сэтогавы Такэси, она заметила всплывшее рядом с иконкой звонков на экране смартфона необычно большое число – пятнадцать.

В последнее время ей стали еще чаще звонить и молчать в трубку, так что она обычно переключала телефон в режим «не беспокоить». По этой причине входящих звонков она не замечала и на этот раз пропустила аж пятнадцать.

Кто ей звонил – «номер скрыт»? Или «телефон-автомат»?

Каэдэ с беспокойством проверила историю входящих.

«Ивата-сэнсэй».

«Ивата-сэнсэй».

«Ивата-сэнсэй».

«Да нет, не может быть».

Строки с одинаковым именем зловеще выстроились на экране. Неужели все пятнадцать попыток дозвониться до нее предпринял Ивата? Мало того, все звонки были сделаны один за другим за какие-нибудь пять минут, всего лишь полчаса назад.

«Значит, это не шутки».

Каэдэ встревожилась. Силясь унять нарастающее сердцебиение, она вернулась на основной экран и увидела, что от Иваты пришли еще три короткие эсэмэски:

«Женщина».

«Исчезла».

«Найдите».

Сообщения отправили сразу после пятнадцати попыток дозвониться.

«Да что же это значит? В чем дело?»

Нет, в такой ситуации мысли о том, что это значит, Каэдэ решила оставить на потом. И сразу же перезвонила Ивате.

Но сколько раз она ни пыталась связаться с ним, слышала только механический женский голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

«Простите, Ивата-сэнсэй. Дозвониться я не смогла, и мне правда очень жаль».

Но он, возможно, скоро снова позвонит сам. Каэдэ отключила режим «не беспокоить» и открыла контакты, чтобы посоветоваться с Сики.

В этот момент ее смартфон издал громкий сигнал вызова.

– Ой!

От неожиданности вскрикнув так же громко, Каэдэ уронила смартфон. А когда сразу же подхватила его и взглянула на экран, увидела незнакомый номер.

«А вдруг это Ивата звонит с домашнего телефона?»

Она поспешно нажала иконку ответа.

– Алло! Извините, что беспокою в выходной, – послышался сиплый мужской голос. – Это телефон госпожи?.. – уточнил незнакомец, назвав фамилию Каэдэ.

– Да, верно, а в чем дело?

– Я из полиции, – собеседник Каэдэ вежливо представился, назвав свое имя и должность, и бесстрастным тоном перешел к делу: – Видите ли, госпожа, приходящийся вам коллегой Ивата-сан только что был взят с поличным по обвинению в нанесении тяжких телесных повреждений. Поэтому в настоящее время он проходит процедуру оформления для помещения под арест.

– А?..

У нее опять невольно вырвался громкий возглас, похожий на крик.

«Нанесение тяжких телесных повреждений? Взят с поличным? Помещение под арест?»

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять смысл этой последовательности слов, которой она никак не ожидала.

– Алло, вы меня слышите?

– Что?.. А, да, слышу.

– На вопрос о контактных лицах для экстренной связи Ивата-сан ответил мне, что у него нет ни родителей, ни братьев или сестер. Родственников тоже нет. И взял на себя смелость назвать ваше имя. Скажите, вы ведь не против?.. Алло!

Каэдэ опять не сразу нашлась с ответом. Прижав ладонь к груди, она кое-как выровняла дыхание.

– Да, все в порядке.

– Как правило, мы не видим причин сразу же связываться с местом работы лиц, имеющих отношение к инциденту. Ну, обстоятельства обстоятельствам рознь, и в том маловероятном случае, если в месте содержания под стражей сложится непредвиденная ситуация и возникнут проблемы того или иного рода, позиция начальства предполагает незамедлительную связь с вами.

– Минуточку! Под этой непредвиденной ситуацией подразумевается… – собравшись с духом, она выговорила ненавистное слово: – …самоубийство?

– Разъяснять позицию начальства на этот счет я не уполномочен. Итак, поскольку я позволю себе изложить порядок свиданий, нельзя ли попросить вас приготовиться записывать?

«Успокойся. Что вообще такое это “начальство”?»

– А… вы не могли бы сначала подробнее объяснить, о каком именно инциденте с нанесением повреждений идет речь?

– Поскольку следствие по делу продолжается, у меня нет таких полномочий. В этой связи прошу вас во время свидания воздержаться от упоминаний об инциденте. Свидания можно лишиться в любой момент, даже если оно уже идет.

– Вот как… – у Каэдэ чуть не вырвался вопрос, не является ли и это правило позицией пресловутого начальства.

– Итак, повторяю, можно попросить вас приготовиться записывать?

Пока Каэдэ делала записи, ее рука дрожала. Кое-что потрясло ее сильнее, чем известие об аресте Иваты за нанесение телесных повреждений. А именно то, что у оптимиста Иваты нет ни родителей, ни братьев или сестер. Тем быстрее ее ручка бегала по бумаге. Глазам вдруг стало горячо и больно.

– Алло, Сики-кун? Уже на ногах?

– …Н-нет. То есть да.

Каэдэ сгорала от смущения. И решила больше никогда не звонить в субботу раньше полудня, но сегодня экстренная ситуация.

– Вы извините, только держитесь, ладно? – и Каэдэ без обиняков изложила Сики суть дела.