— Я то же самое думал о ней, — добавил Ричард.

— Но когда вы рассказали мне, куда отослали его… помните, еще спросили тогда, довольна ли я? Я была недовольна. Крайне недовольна. И прежде чем вернуться домой, поняла, что должна вытащить его из этого кошмара. Не могла вынести мысли о его страданиях.

— Она по-прежнему та же маленькая злючка, — вмешался Ричард, с нежностью глядя на Джулию. — Но так приятно, когда она сражается на твоей стороне!

— Я поехала прямо на пристань и отыскала корабль с осужденными. Нашла друга Ричарда, который тоже его искал…

— Кто-то еще знает об этом? — резко спросил Милтон.

Ричард вскинул брови:

— Вы действительно воображаете, что я в одиночку подойду к львиному логову? Со мной путешествовал друг. Его случайно не оказалось в номере, когда ваши лакеи похитили меня. У него просто не было возможности освободить меня от стражников по пути в Лондон. И целая неделя была потеряна, поскольку он думал, что меня держат в доках, в каком-то здании, для штурма которого требуется небольшая армия. Он не видел, как меня вывели через черный ход и потащили на корабль.

Они решили дать неверный отчет о спасении Ричарда по трем веским причинам. Прежде всего Ричард не хотел, чтобы отец думал, будто только Джулия знала, как нагло он нарушил закон. Теперь, когда обо всем известно и его другу, граф поостережется проделать то же самое дважды. Кроме того, при упоминании Джеймса Мэлори граф впадет в панику, поскольку о его преступлении теперь известно столь же знатному человеку. Так что скорректированная версия давала возможность не упоминать о помощи Джеймса Мэлори. И наконец, «быстрое спасение» давало им почти неделю на то, чтобы влюбиться, вместо нескольких дней на борту «Девы Джордж».

Джулия довольно складно закончила историю:

— Его друг только что обнаружил, куда увезли Ричарда, и мы вдвоем решили его выручить. Он хотел напасть на капитана. Но я дала ему денег, чтобы облегчить дело. Стражников так просто подкупить! Им пообещали такую сумму, что они наперегонки помчались освобождать Ричарда!

Милтон, поняв, что его планы провалились, ничем, однако, не выказал своих эмоций.

— И теперь? — сухо обронил он.

Ричард громко рассмеялся:

— Полагаю, вы меня не слышали, отец. Мы с Джулией решили пожениться не из-за этого дурацкого контракта, а потому что так хотим. Поразительная вещь эта любовь. Она побуждает тебя прощать людей, которые не заслуживают прощения.

Тон Ричарда стал гораздо холоднее.

Джулия запаниковала. Он говорит о ней? Или о своем отце? Ну разумеется, об отце. Вряд ли это естественно: притвориться, будто он не злится на отца! Его игра будет более убедительной, если добавлять подобные маленькие штрихи.

Чтобы ослабить внезапно возникшее напряжение, Джулия сказала Милтону:

— Надеюсь, вы не возражаете, если я заново обставлю одну из больших комнат внизу? Может быть, музыкальный салон?

— Это еще для чего? — нахмурился граф.

— Джулия хочет, чтобы нас поженили именно здесь, — пояснил Ричард. — В детстве она влюбилась в Уиллоу-Вудс, несмотря на то что я здесь жил.

Прежде чем граф успел возразить, Джулия продолжила:

— Я переделаю это помещение в прелестную часовню. Через несколько дней прибудут рабочие. Здесь есть священник? Если нет, я договорюсь, чтобы из Лондона приехал епископ…

— У меня есть священник, — перебил Милтон.

— Превосходно. Хотя бы об этом хлопотать не придется. Я наняла втрое больше рабочих, чтобы закончить ремонт вовремя и разбить закрытый садик под окнами комнаты. Только, пожалуйста, не волнуйтесь, после свадьбы все восстановят.

— Но почему бы просто не обвенчаться на свежем воздухе? У меня же есть несколько садов.

— А если пойдет дождь? — ужаснулась Джулия. — Ничто не помешает мне устроить такую свадьбу, о которой я всегда мечтала!

Милтон с подозрением уставился на парочку:

— Я нахожу весьма странным, что вы умудрились влюбиться всего за неделю… даже если перед этим не ненавидели друг друга столько лет. Итак, по какой причине вы…

— Большую часть этой недели мы провели в постели, — без обиняков признался Ричард и с иронией добавил: — Разве не вы сказали как-то, что это может изменить отношение Джулии ко мне? Вы забыли упомянуть, что после этого и я могу передумать и решиться сковать себя брачными узами.

— Ричард! — ахнула Джулия, сгорая от стыда и гнева. Но гнев этот был направлен на графа Мэнфорда. — Мы не обязаны объяснять вам наши поступки. И приехали сюда только по одной причине: известить вас о свадьбе. Но если хорошенько подумать, не я, а моя мать мечтала поженить нас здесь. Она передала мне эту мечту, потому что в детстве я была поражена величием вашего дома. Но, откровенно говоря, сейчас его состояние не выдерживает никакой критики.

— К-как вы смеете… — пробормотал разъяренный Милтон.

— Обои отстают, — перечисляла Джулия, — паркет рассохся, половина подвесок на люстре в передней отсутствует, багет на рамах картин осыпался… Потребуется целое состояние, чтобы менее чем через месяц не только устроить часовню, но и принять здесь знатных гостей. Все необходимое для ремонта и меблировки, возможно, найдется на складах Миллеров, но я уже не уверена, что мне захочется обвенчаться здесь. Ричард, пожалуйста, давай уйдем. Не слишком удачная мысль пожениться здесь.

— Одну минуту, любимая, — попросил он. — Неужели вы вообразили, что я решил помириться? — спросил он, обращаясь к отцу. — Джулии пришлось долго убеждать меня приехать сюда. И, будьте уверены, это далось ей нелегко. Для меня счастье сознавать, что моей ноги здесь не будет. И поверьте, после свадьбы я сюда не вернусь. Джулия права, это была неудачная мысль, но подготовка к свадьбе уже идет полным ходом. Перед нашим отъездом в Лондоне уже делались оглашения, и отец Джулии, возможно, уже разослал большую часть приглашений.

— Место венчания можно изменить, — заверила Джулия Ричарда.

— Это совершенно не обязательно, — проворчал Милтон, краснея. — Я с радостью соглашаюсь на вашу свадьбу здесь.

— Но вы же сомневаетесь в истинности наших чувств? — усмехнулся Ричард. — Да вы хоть сознаете, каким жестоким и узколобым кажетесь нам, если не понимаете, как легко было мне влюбиться в нее? Но так и быть, объясню: мы встретились в Лондоне в начале сезона, и не узнали друг друга. Я был без ума от этой женщины и сделал все, чтобы ее соблазнить. Она почти сдалась, потому что ее влекло ко мне.

— Ричард, прекрати исповедоваться, — запротестовала Джулия.

Он наклонился, поцеловал ее в щеку и прошептал:

— Тише, дорогая. — Однако вскоре продолжил свою историю: — Мы оба были потрясены, узнав имена друг друга. Мы поссорились, однако потом по иронии судьбы вы снова свели нас и явились причиной сильнейших эмоций: чувства облегчения, благодарности и ярости, направленной не друг на друга, а на вас! Словом, не прошло и дня, как неодолимое влечение снова завладело нами.

— Господи, — удивилась Джулия, — это все действительно из-за него, и ты прав, Ричард! Мы никогда бы не увиделись, если бы я не поняла, что должна тебя спасти.

Ричард улыбнулся. Должно быть, у нее был такой благоговейный вид, что он заверил:

— Ты не должна чувствовать себя в долгу перед отцом. Правда, любимая, не должна. Но если по-прежнему хочешь венчаться здесь, полагаю, что смогу вынести несколько недель под этой крышей, пока ты готовишься к нашей пышной свадьбе.

Горничная, проводившая Джулию в спальню, хотела немедленно приняться за уборку, но Джулия отпустила девушку и приказала ей прийти позже, когда ее не будет. Сейчас же она хотела остаться одна — ей требовалось время, чтобы прийти в себя после разговора с отцом Ричарда.

Едва дверь закрылась, Джулия рухнула на кровать. Но с матраса поднялось облако такой густой пыли, что Джулия закашлялась — она ничуть не преувеличила, жалуясь на состояние дома. Этой спальней не пользовались много лет, и никто не думал здесь наводить чистоту. Дом был очень большим, а слуг так мало, что уборку делали только в основных помещениях.