– Почему думаешь, что учет не нужен? – поинтересовался я.

– Потому что мало дураков идти на преступление со своим оружием, – ответил он. – В магазине учет, а в половине штатов разрешают продавать с рук. И где смысл? Если какой придурок поперся со своим стволом в колледж или школу сводить с кем-нибудь счеты или просто прославиться, его там же и возьмут, или застрелится сам. А полиция только в фильмах раскрывает преступления, пользуясь базами данных. Мы подаем данные в федеральные базы, а во многих штатах проданные стволы учитывают только у себя. Переехал человек со своим оружием в соседний штат и считайте, что он ни у кого ничего не покупал.

– Понятно, – сказал я. – Это у вас просто дырявая система учета. Ладно, ты у меня хотел что-то спросить?

– Да, я хотел узнать по поводу вашего ограбления... покупки. Если этим делом займется ФБР, меня ведь могут записать в террористы. Есть свидетели, что я сам согласился...

– Об этом можешь не беспокоиться, – сказал я парню. – Мы на вас всех подействовали так, что вы послушно выполняли все приказы. Думаешь, иначе Билл позволил бы очистить свой магазин? Вот когда тебя спрашивали, на тебя никто не действовал, но об этом никто не знает, поэтому можешь смело говорить, что был уведен пришельцами под контролем. Еще и прославишься, рассказывая о том, как тут у нас воевал. Я должен продать в Штатах много золота, поэтому с тобой рассчитаемся долларами и высадим где-нибудь в безопасном месте, чтобы ты мог их припрятать. А потом пойдешь сдаваться. Я в вашем городе буду частенько бывать, так что расскажу, чем все закончится у Билла.

– А можно задать вопрос? – спросил повеселевший парень. – Здесь такие красивые девушки... Каждая такая красавица, что дух захватывает!

Да, если местные девицы били своей красотой по моим мозгам, то что говорить о нем! Я в Сан-Антонио был недолго и не особо глазел по сторонам, но не помню ни одной симпатичной мордашки. Встречаются, наверное, но не для таких телят, как Фил.

– Никаких ограничений с этим делом нет, – просветил я его. – Главное, чтобы было взаимное согласие. И последствий можешь не опасаться: мы с вами генетически несовместимы.

Нельзя сказать, чтобы Фила обрадовала моя последняя фраза, скорее, он впал в задумчивость и молча просидел в карете до конца поездки. Дружина меня удивила. Нет, удивила – это слишком мягко сказано. Вместо той толпы, у которой я принимал присягу, во дворе выстроились две ровные шеренги бойцов, одетых в камуфляжную форму. Вместо привычных сандалий на их ногах красовались армейские берцы, а на поясе каждого висела кобура с глоком.

– Говорят, что летом у вас очень жарко, – говорил Алексей, с которым я осматривал бойцов. – Поэтому на лето надо будет пошить чего-нибудь полегче. А сейчас уже и в этой одежде не запарятся. Что-то надо будет делать с мечами. Большой необходимости я в них не вижу, но ваших парней не убедишь. Но носить мечи на поясах нельзя, потому что при беге меч приходится придерживать рукой, а в таком положении из автомата стрелять не будешь. Можно крепить на спине, но тогда половине из них нужно менять клинки на более короткие. И еще, милорд, желательно довести численность дружины до полной сотни.

– А справитесь? – спросил я. – Я потому не увеличивал численность, чтобы успеть с подготовкой.

– Прекрасный материал! – довольно сказал Алексей, осмотрев строй. – Орлы! Куда там тем неграм! Занимались всего ничего, но они уже освоили уход за оружием, включая сборку и разборку, заряжание и саму стрельбу. Снайперов пока немного, но это вопрос двух-трех дней. Все разбиты на отделения по десять... саев, а отделения сведены в три взвода по тридцать бойцов. Одно отделение буду готовить для разведки. Надо бы изготовить шевроны с изображением каких-нибудь зверей или птиц: так будет легче командовать. Пока нет капитана, будем тренироваться в перемещениях и стрельбе. Ну и дам им основы рукопашного боя с применением автомата и ног. Как я успел выяснить, в бою, да и вообще в драках, вы ноги почему-то почти не применяете.

– Все равно схватятся за мечи, – вздохнул я. – Хотя у вас очень здорово получается дрессировка. Хочу обрадовать, что во дворце у вас будет еще сотня учеников. Пока стражу начну обучать я, но позже придется подключаться вам. Понятно, что мы вам все оплатим. Жрецы еще не подходили?

– Были, – ухмыльнулся майор. – Взяли образцы формы и обуви и ушли подбирать что-нибудь похожее. Во-первых, на таких амбалов у меня нет формы нужных размеров, а во-вторых, ее вообще мало. Магазин, который вы распотрошили, был все-таки оружейным, а не одежным или обувным. Сопутствующих товаров в нем не так и много.

– Я узнаю, сколько жрецов в братстве и их всех нужно будет вооружить штурмовыми винтовками AR-15. Сотню таких же я уже сказал Филу подобрать для стражи. Только стражникам еще дадим глоки, а жрецы перебьются. И патронов им больше пятисот на ствол не давать. Вы эту винтовку хорошо знаете?

– Конечно, – кивнул Алексей. – Очень распространенное оружие. Калибр маловат, но для здешних условий винтовка хорошая. Хотите посмотреть?

– И посмотрю, и одну возьму с собой, – сказал я. – Покажите разборку и сборку, а заодно и все остальное, чему нужно учить, а то я ее в глаза не видел.

На изучение винтовки у меня ушло полчаса. Я даже успел расстрелять пару магазинов, когда со мной связался отец.

– Зантора больше нет, – печально сказал он. – Сколько себя помню, он всегда был рядом и почти не менялся. Тебе не понять, но он фактически был членом семьи для четырех поколений Ольмингов.

– У него остались родственники? – спросил я отца. – Я несколько раз хотел его спросить о семье, но всякий раз что-нибудь мешало, а потом забывал.

– Есть внуки, с которыми он практически не общался. Мы были его семьей. Он ведь и тебе взялся помогать не просто так, а ради семьи. Сейчас, наверное, уже можно сказать, что ты ему обязан жизнью. Вскоре после твоего появления Гордой предложил устроить тебе какую-нибудь последнюю неприятность, а потом с почестями похоронить. Я не чувствовал с тобой никакого родства и уже склонялся к тому, чтобы пойти ему навстречу. Тогда Зантор и вмешался. Старик еще не надорвался на занятиях с тобой, неплохо себя чувствовал и по традиции присутствовал на всех семейных советах. Он подошел к Гордою и закатил ему такую оплеуху, что тот слетел со стула. Понятно, что бил не рукой, а магией. Брат сам маг не из слабых, но где ему тягаться с Зантором! Знаешь, что он нам тогда сказал? Никогда, говорит, не рубите ветви на семейном дереве только потому, что на них завязались не те плоды. Да, этот пришелец Ольминг только телом, но его дети уже войдут в семью! Да и он сам не пустое место, каким был ваш Кирен! В нем чувствуется сила, ум и настойчивость. Убить недолго, но это нетрудно сделать и потом, если я окажусь неправ, и на ветке вырастет ядовитый плод. А немного позже уже наедине со мной он сказал, что ты – это  надежда нашей семьи, а может быть, и всех саев. Мы, мол, слишком долго ходили по кругу, а сейчас уперлись в стену и не знаем, что делать. Он надеялся, что ты найдешь выход. Я и указ написал после того разговора. Ты когда вернешься?

– Сейчас выеду, – ответил я. – Минут через десять буду у дворца. А что, будем хоронить?

– Магически полученные знания не заменят опыта, приобретенного жизнью, – вздохнул он. – Кто же хоронит в тот же день, да еще магов? Просто хотел с тобой поговорить.

– А большой разговор? – спросил я. – Дело в том, что мне скоро нужно будет уйти на Землю. Я планирую ненадолго, но всякое может случиться.

– Тогда отложим его до твоего возвращения, – решил он. – Это не очень срочно.

Почему-то после этого разговора по душам настроение испортилось напрочь, и с Ларгом ни на какие темы говорить не хотелось. На обратном пути я вызвал Оскара и сообщил, что он мне будет нужен, возможно, на длительное время.

– Планирую на два-три часа, но могу задержаться значительно дольше. Когда вы приедете?

– Примерно через час, – ответил он. – Я сейчас не дома, а отсюда до вашего дворца долго добираться. Милорд, а когда я узнаю ваш язык?