Да, отец порой ошибался, но был искренен и верен стране, которой служил. Это он, Берия, единственный из членов тогдашнего советского руководства, последовательно и открыто выступал за освобождение и полную реабилитацию миллионов людей, брошенных в тюрьмы и концлагеря. Это он, опять же единственный из членов Президиума ЦК, потребовал созыва внеочередного партийного съезда и полного отчета всего кремлевского руководства за все, что случилось. Ответом партийной верхушки стало убийство и, что не менее страшно, потоки лжи, сопровождающие имя моего отца и спустя десятилетия после его трагической гибели.
Мудрый политический деятель, прекрасный аналитик и выдающийся организатор, просто умный и талантливый человек явно не вписывался в команду беспринципных кремлевских деятелей, переживших своего хозяина и дерущихся за оставленное наследство. Яркая личность и серость, рвущаяся к власти, несовместимы. Понимал ли тогда, в пятьдесят третьем, это мой отец? Неужели он искренне верил, что Хрущев, Маленков и другие признаются в своих преступлениях? Или сам собирался рассказать на съезде о злодеяниях большевистской партии? Не случайно, видимо, так беспокоили партийную верхушку личные архивы первого заместителя Председателя Совета Министров СССР…
Кто знает, как сложилась бы история Советского государства, не пойди Хрущев и его ближайшее окружение, столь же повинное в массовых репрессиях, как и новоявленный партийный лидер, на политическое убийство. Возможно, именно тогда был упущен исторический шанс, обернувшийся спустя много лет бездарно проваленной перестройкой? Жизнь ведь все равно доказала правоту моего отца, но уже были потрачены годы на многочисленные эксперименты, а затем и само когда-то сильное государство кануло в Лету…
Можно, конечно, с позиций сегодняшнего дня рассуждать и по-другому: Система, которую он стремился реформировать, была обречена изначально. Наверное, и в этом его ошибка. Пусть так. Но у каждого времени свои политики и свои герои. Наверное, тогда, весной пятьдесят третьего, отец и без того сделал больше, чем мог, — бросил вызов Системе, призвал большевистскую партию к ответу перед народом. Ни до него, ни после в Кремле такого не было, а провозглашенная на весь мир перестройка оказалась всего лишь неудачной реализацией идей, выдвинутых им за три десятилетия до «исторического» Пленума 1985 года. Впрочем, партийная номенклатура никогда не забывала, что новое — это хорошо забытое старое…
Смею предположить: все, что писали вчера и пишут сегодня о моем отце — Лаврентии Берия, ровным счетом ничего не изменит — в Историю он так или иначе войдет как здравомыслящий политический деятель советской эпохи, работавший во благо своей страны и своего многонационального народа, до последних дней своей жизни боровшийся за то, чтобы его государство свернуло с рельсов тоталитаризма.
Мы верим, что так и будет. Историю можно переписать — так уже бывало не раз, и при Ленине, и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе, и при Горбачеве. Лишить народ исторической памяти раз и навсегда — невозможно. Мифы, даже возведенные в ранг государственной тайны, к счастью, не вечны…
Коротко об авторе
Серго Лаврентьевич Берия (С. А. Гегечкори) родился 24 ноября 1924 года в городе Тбилиси. В 1938 году, окончив семь классов немецкой и музыкальной школ, вместе с семьей переехал в Москву, где в 1941 году, после окончания средней школы N 172, был зачислен в Центральную радиотехническую лабораторию МВД СССР.
В первые дни войны добровольцем по рекомендации райкома комсомола направлен в разведшколу, в которой на ускоренных трехмесячных курсах получил радиотехническую специальность и в звании техника-лейтенанта начал службу в армии. По заданию Генерального штаба выполнял ряд ответственных заданий (в 1941 г. — Иран, Курдистан; в 1942 г. — Северо-Кавказская группа войск).
В октябре 1942 года приказом наркома обороны С. Берия направляется на учебу в Ленинградскую военную академию связи имени С. М. Буденного. За время учебы он неоднократно отзывался по личному указанию Верховного Главнокомандующего и Генерального штаба для выполнения специальных секретных заданий (в 1943-1945 гг. — Тегеранская и Ялтинская конференции глав государств антигитлеровской коалиции; 4-й и 1-й Украинские фронты). За образцовое выполнение заданий командования награжден медалью «За оборону Кавказа» и орденом Красной Звезды.
В 1947 году после окончания с отличием Военной академии С, Берия решением правительства направляется в проектно-конструкторскую организацию п/я 1323 (впоследствии знаменитый КБ-1), где по июль 1953 года работал в должностях главного инженера. Главного конструктора. За успешное выполнение правительственного задания по созданию новых образцов вооружения — ракетных систем — награжден орденом Ленина и удостоен Государственной премии СССР. Работая в КС-1, С. Берия в 1948 году защитил кандидатскую, а в 1952-м — докторскую диссертации.
В связи с «Делом» отца — Л. П. Берия он в июле 1953 года был арестован и до конца 1954 года содержался в одиночном заключении сначала в Лефортовской, а затем в Бутырской тюрьмах.
После освобождения из заключения и вручения ему паспорта на имя Сергея Алексеевича Гегечкори С. Берия отправлен в ссылку на Урал. В городе Свердловске, находясь под постоянной «опекой», он почти десять лет проработал в должности старшего инженера в организации п/я 320. По ходатайству перед правительством группы видных ученых страны в связи с болезнью матери — Нины Теймуразовны ему был разрешен перевод в город Киев в организацию п/я 24, преобразованную впоследствии в НИИ «Квант». Здесь до сентября 1988 года он работал ведущим конструктором, начальником сектора, начальником отдела, а затем переведен на должность заведующего отделом системного проектирования. Главным конструктором комплекса Отделения новых физических проблем ИПМ Академии наук Украинской ССР С 1990 года С. Берия (С. А. Гегечкори) — научный руководитель, Главный конструктор Киевского филиала ЦНПО «Комета». В настоящее время он возглавляет НИИ «Комета» и является его Главным конструктором.
