— Привет, Мам, — на фоне я услышала крики, это становилось уже приметой. Мама всегда звонила мне, когда занималась миллионом других вещей.

— Эй, Джос, — голос ее был напряженным, но она была гораздо более расслабленной, чем в начале недели. Мы каким-то образом перевели наши отношения на менее шаткую почву, но это не означало, что она не была зла на меня.— Ты готова начать занятия завтра? — Крик означал, что она, вероятно, взяла что-то у одного из близнецов.

— Как будто я могу быть готова. — У меня не было выбора. Они даже не дали мне забрать документы, когда я предложила это в качестве возможного решения. Я могла получить место и работу. Я не стала бы тратить их деньги. Беспроигрышная ситуация. Или я так думала.

Мама отреагировала так, словно я только что сказала ей, что жестоко убила кучу людей.

— Я хочу подробный отчет, когда ты вернешься, ты слышишь? Клянусь, если мне позвонит твоя сестра и скажет, что ты прогуливаешь, ты дорого за это заплатишь.

— Знаю, знаю.

— Ладно. Нет, тебе нельзя есть печенье на ужин. Сколько раз я должна тебе повторять? — я ждала, когда она закончит кричать на кого-то из моих братьев и сестер, которые таскали печенье до ужина.

— Слушай, у меня тут намечается истерика. Чак работает допоздна, так что я сама по себе. Я позвоню попозже?

— Да, конечно. — Она никогда не перезвонит.

— Пока, Джос. Скажите все, «Пока, Джос»! — Она, должно быть, отодвинула телефон, и я услышала хор моих братьев и сестер, которые прощались со мной.

— Пока всем, — крикнула я. Затем хаос возобновился, и мама бросила трубку. Ах, вот оно что. Я положила телефон обратно в карман и пошла вверх по лестнице.

Хантер и Дасти были без ума от песни Neon Trees[15] — «Everybody Talks». Дасти бил в такт на своём стуле. Видео игры закончились, теперь все пели, в том числе и Рене. Я стояла в стороне и ждала. Песня закончилась, и Рене взглянула на меня. Наверное, она хотела поговорить после разговора с мамой. В этом не было ничего из ряда вон выходящего, так что я просто сидела, откинувшись на кушетку. Они закончили песню.

— Ладно, моя очередь. Ашер — «Scream». Идет, — сказал Дасти перед своей вокальной гимнастикой, которая оказалась ещё более впечатляющей, чем та, что я уже слышала. Ладно, ладно, ты талантлив. Мы уже поняли это. Как только Хантер начал петь, Мейс вскочил и начал танцевать. Дев прыгал, они умудрялись танцевать в небольшом пространстве, не круша ничего при этом. Я думала, что Дара сейчас начнёт спасать фотографии, вазы и другие вещи от движений своего парня, но она только улыбнулась в ответ и, подперев подбородок рукой, лишь наблюдала. Идиоты. Все они идиоты.

Пение продолжалось некоторое время, а потом кто-то упомянул о еде, и все, быстро договорились.

— Да, нам так и не удалось отпраздновать твой переезд в Йеллоуфилд, — сказала Тейлор в то время как все закричали. Все повернулись ко мне, в том числе и Дасти.

— Итак, выбирай место, — сказала Тейлор. Хотя она была не многим старше меня, все слушали её. Не смотря на невысокий рост.

— Хм, я даже не знаю, что здесь есть и где. — Я бы хотела пойти и посмотреть Бангор.

И тогда все они заговорили одновременно, каждый боролся за своё любимое место, рассказывая мне, где продают лучшие стейки или пиццу или хлебные палочки. Боже, всё это слишком громко.

— Эй, стойте, — сказала я. — Я не могу думать, когда вы все на меня орёте. Нам нужно, например, сделать это демократическим путем.

Дара присвистнула.

— Как насчет того, чтобы каждый написал своё место на листочке, а затем Джос выбрала один?

Все сделали так, но Дасти рассмеялся хриплым смехом.

— Да, потому что этот способ хорошо работал и раньше, — сказала Тейлор, тыкая пальцем Хантеру в грудь. Он просто схватил ее за руку и поцеловал.

— Так, всё, им больше не наливать, — сказала я.

Я взглянула на Дасти, потому что он был единственным человеком, которому не понравилась шутка.

— Ну тогда ладно, — сказал Дасти, вырвав из тетради лист бумаги, в которой раньше кто-то делал домашнее задание. — «Мой выбор “Морская Собака”. Кто следующий? — Он записал на листке все варианты, а затем разорвал на равные куски, сложил их и бросил в шляпу Мейса.

— Будь любезна, Рыжик, — сказал Дасти, кланяясь и придерживая шляпу, словно подносил дар.

Все ждали с нетерпением, будто я выбирала что-то, что повлияет на всю их оставшуюся жизнь. Я схватила листок бумаги, развернула и прочитала.

— Морская Собака, — Дасти подмигнул мне. Конечно, я вытянула его выбор. Все остальные, конечно же, согласились, что это отличное место, и начали собираться.

— Подвезти, Рыжик? — спросил он меня снова, пока я доставала свое пальто.

— Клянусь, ещё раз так подкрадёшься ко мне, и я дам тебе по лицу, Дастин.

— Ты идешь, Джос? — спросила Рене, как только Пол помог ей с пальто, а все остальные сели в свои автомобили. Я решила, что у меня есть возможность выйти из её радара, пусть даже если мне придется провести несколько минут с Дасти.

— Я поеду с Дасти. — Он удивленно взглянул на меня, но затем улыбнулся. Он все время улыбается? Или это рефлекс?

Рене посмотрела на меня и, видимо, собиралась протестовать. Пол шепнул что-то ей на ухо. Рене вскинула вверх руки.

— Хорошо. Увидимся. — Я не знаю, почему у нее такое выражение, будто она делает великое одолжение. Ресторан всего лишь через дорогу.

— Дамы вперёд, — сказал Дасти, указывая в сторону черного Volkswagen Golf, на котором было несколько вмятин. — Кстати, я писал «Морская Собака» на всех бумажках, — прошептал он.

Конечно же.

— Ух ты, подлюга, — сказала я, делая вид, что впечатлена. Он закрыл дверь, и я поборола желание вытолкнуть его.

Метт, мой бывший, тоже открывал мне двери, и я всегда любила его. Да, я знала, что он против феминизма, но все равно было приятно. Метт любил такие вещи. Цветы по праздникам, отодвигание стульев и галстуки.

Он хотел стать президентом и всегда говорил, что если ты хочешь быть президентом, то надо одеваться как президент. Согласна, я тогда тоже одевалась совсем по-другому. Носила юбки, пиджаки и даже броши-кашне на шее. Я устала от всего этого и оставила эти вещи у мамы дома, когда я переезжала в мою комнату в общежитии в этом году. Мне это перестало быть нужным. Я хотела забросить все клубы и даже оставить Студенческий Совет, но он, к сожалению, был там. К тому же я его вела.

— Так какова твоя история, Джосселин Арчер? — спросил Дасти, как только вытащил зарядное устройство.

Почему, черт возьми, он обо мне заботится?

— А какова твоя история, Дастин Шарп? Рене никогда не говорила о тебе раньше. — Вместо того, чтобы включить радио, он сделал свою собственную музыку. Я думаю, что у него СДВГ[16]. Это многое объясняет.

— Держу пари, твоя интереснее, чем моя, — сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Я смотрела в окно, делая вид, что увлечена домами, мимо которых мы ехали.

— Ладно, хорошо. Ты выиграла, — сказал он, когда я ничего не ответила. — Давай просто скажем, что я не всегда такой красивый и талантливый. Я… э-э… только пришёл в себя, после той кучи неприятностей, в которой был, когда я был моложе, если ты можешь в это поверить.

Я могла?

— И я все испортил, и тогда многое случилось со мной.. да, это часть звучит коряво, но что-то произошло, что помогло определиться с перспективами, знаешь? И я перестал спать с кем попало, и я начал делать то, что действительно хотел сделать в своей жизни.

— И как вы стали закадычными друзьями с Хантером? — мне самой стало любопытно.

— Я встретил Хантера на одном из моих занятий, и за короткий срок мы стали друзьями. Мы видим друг друга все время, с тех пор как он изменил своим убеждениям. Вот так. Это мои бессвязные и совсем странные истории. Это не то, что я ожидала, но прежде чем я смогла ответить, он припарковался на стоянке.