Сурия тоже слегка оттаяла и, когда мы собрались после ужина у камина обсудить планы, уже не смотрела волком на инквизитора. Зато Сергей по-прежнему был настроен воинственно.

— Я думаю, начать поиски нужно с предателя. Пособника магов нужно нейтрализовать в первую очередь, — предложил Ратмир. — Только вот как вывести его на чистую воду?

— Для начала, нужно понять кто это. Мари, попробуй узнать. Возможно, око покажет тебе его.

— Да. Я сейчас попробую. Только, Ратмир, у меня просьба к тебе. Если получится увидеть кто это, не пори горячку, не несись сразу махать шашками. Надо все продумать, быть предусмотрительнее. Договорились?

Ратмир нахмурился.

— Со своими инквизиторами я сам разберусь.

— И наломаешь дров! — Сурия разозлилась. — Надо уважать врага, не думать, что он глупее нас.

— Ладно. Договорились. Я не буду дергаться.

Я установила око и стала мысленно объяснять, что хочу узнать. Око не отвечало. «Кто предатель среди инквизиторов?» — не проходит. А если: «с кем встречаются темные маги из инквизиторов?» — тоже нет. Это очень объемно, наверное. Ратмир вот тоже встречался, пусть и на поле боя, с ними.

Как же мне вычислить этого инквизитора? Я допускаю какую-то ошибку в запросе, и око не может дать мне ответ. Надо как-то иначе. Но как? А если: «кто передал сосуд с кровью двуликих темным магам, изъятый из их особняка?»

Я вспомнила, как выглядел этот сосуд на показанной ранее картинке, и попросила показать путь этого сосуда до того, как кровь оказалась снова у магов.

Око наконец отозвалось. Белесый туман заполнил шар. Все склонились, желая увидеть, что оно покажет.

Мы смотрели, а Ратмир стал комментировать то, что мы видим.

— Это наш склад вещдоков. Это хранитель склада. А это… Это лорд-инквизитор Дарин. Это он пришел с группой нам на помощь и потом обыскивал особняк темных магов.

— А теперь мы все видим, как он меняет сосуд с кровью, — съехидничал Сергей.

Ратмир был в шоке и молчал.

— Смотрим дальше, успокойтесь, попросила я.

А дальше мы увидели встречу лорда Дарина с темным магом и передачу тому сосуда с кровью.

Око погасло. А мы сидели, и каждый осознавал увиденное.

— Если бы не увидел своими глазами, то не поверил бы, — наконец произнес Ратмир.

— Вот! Ты и озвучил самое важное. Тебе не поверят, если ты объявишь его предателем. Твое слово против его. Тебя уже отстранили и посчитают, что ты просто мстишь сопернику.

— Да не соперник он мне.

— И тем не менее. Он сейчас во главе расследования, а ты?

— Что вы предлагаете?

— Надо думать. Мы должны показать всем неоспоримые доказательства, чтобы и сомнений не осталось.

— Во всяком случае, первый шаг из наших планов сделан. Мы знаем предателя в лицо.

Ратмир достал коньяк и предложил Сергею.

— Я тоже не откажусь, — не промолчала Сурия.

— Я не пью, — тут же отказалась я, — я бы хотела, если можно, выйти в сад, подышать свежим воздухом.

— Я составлю тебе компанию, если ты не против. Только нужно набросить что-нибудь потеплее. Идем. — И Ратмир протянул мне руку.

Я понимала, что он хочет поговорить со мной, и не стала отказываться.

Сергей дернулся вслед, но Сурия его остановила.

Дворецкий, по просьбе инквизитора, подал мне плащ, и Ратмир помог мне в него укутаться. Плащ был большой, и я в нем тонула. Но зато не мерзла.

Мы вышли под уже темное небо. Свет из окон падал на дорожку. А дальше была тьма. Небо было затянуто тучами, и ни одна из лун не проглядывала.

— Мари, я хотел сказать, что рад, что ты рядом. Я все время думал о тебе. Мне сложно о таком говорить, ведь я с детства никого к себе близко не подпускаю. И не понимаю, как так получилось, что ты проникла в мою душу.

— Но мы же совсем не знаем друг друга.

— Понимаешь, когда я смотрю в твои глаза, то осознаю, что ты для меня самый близкий на всем свете человек. И как это ни странно, но все слова лишние, они не могут передать ту особую связь, которая возникла между нами. Неужели ты ничего не чувствуешь?

Я не чувствую? Да я с первой же минуты… с первого взгляда…

— Но ты меня не узнал, когда я вернулась в другом облике. Знаешь, мне было очень больно. Как будто я потеряла самое дорогое, самое-самое важное в жизни.

— Мари, я столько раз видел тебя в толпе. Догонял и… не ты. Я слышал твой голос и… оказывалось, что ослышался. Тогда в Управе, услышав твое имя, я стоял у окна, все во мне дрожало, но я боялся. Думал, что сейчас обернусь — и опять ошибка. И метка молчала. Обернулся. Незнакомая девушка. Я не всматривался. Меня накрыло разочарование. Я уже столько раз ошибался до этого. Внутри меня звенело, что это ты. А глаза говорили, что это опять обман. Прости меня.

Я верила и не верила тому, что слышу. Моя душа тянулась к этому невозможному человеку. Да, между нами столько недопониманий. Он жесткий, властный, высокомерный. Привыкший, что его решения самые верные, не умеющий прислушиваться к другим. Инквизитор. Но в то же время такой… мой, как будто часть меня, необходимый.

Он прав, есть поверхностное, наносное и есть глубинное, то, что внутри нас. То, что внутри нас, и есть мы. Мы тянемся друг к другу. Мы — одно целое. А все остальное…

И он прав. Слова лишние. Пусть звучит то, что внутри нас.

И я подняла глаза навстречу своему чуду. Глаза в глаза. Вихрь эмоций закружил нас. И нельзя было сопротивляться. Открыться. Соприкоснуться душами. Это самое правильное.

Как будто груз спал с моих плеч, появилась небывалая легкость, острота восприятия, пьянящее чувство чистого восторга, счастья. Как я могла жить раньше? Я же была не я. Мне хотелось кружиться, кружиться. Мне хотелось взлететь. Ратмир обнимал меня за плечи, а я прижалась к нему, желая слиться, стать одним целым.

— Куда ты хочешь улететь со мной? — засмеялся Ратмир, и я осознала…

От нас двоих исходит свечение в этой темной ночи, а сами мы не касаемся земли, мы плавно поднимаемся в небо.

Я охнула, попыталась отстраниться, но Ратмир удержал. Мы плавно опустились на землю.

— Прости. Это, наверное, магия.

— Мне понравилось. Мальчишкой я так хотел научиться летать. Я был таким мечтателем и фантазером.

— А потом мальчишка стал инквизитором.

— Да. — Голос Ратмира посуровел. — Наверное, мне сразу нужно рассказать, как это произошло. Возможно, ты не захочешь иметь со мной ничего общего, после того, как узнаешь…

Ратмир собирался с духом, а потом сквозь стиснутые зубы признался:

— Я убил свою сестру.

Озноб пробежал по моему телу.

— И то, что я был тогда еще мальчишкой, то, что виной случившемуся стала неожиданно проснувшаяся во мне магия, не может служить мне оправданием. Я — убийца.

Ратмир снял руки с моих плеч. Застонал. А я, наоборот, обхватила его. И так боялась, что не удержу, что он сейчас развернется и уйдет.

— В отчаянии, не помня себя, желая смерти, я убежал с места преступления, когда понял, что не могу ничего исправить. Меня в горячке нашел инквизитор. Он вытащил меня из небытия, он сделал из меня то, что я сейчас. Но прошлое…

Подвеска! Магда дала мне подвеску! Дрожащими руками я сняла с шеи камушек на тесемочке.

Я хотела назвать его по имени, по настоящему имени, я хотела сказать ему о Магде и не могла произнести ни слова. Я в темноте только протянула ему камушек. А рассмотрит ли он, что я ему показываю? Рука дрожала. Не уронить бы.

— Посмотри, — все-таки получилось произнести одно слово.

Наверное, инквизитор мог видеть в темноте. Пальцы, которые бережно сомкнулись на этом медальоне, задрожали.

— Это мне? В детстве я сделал такой же.

— Это твой. Твоя сестра жива и ищет тебя. Это она для поисков дала мне твой камушек.

— Магда?

— Магда!

— Неужели…

Мы стояли, обнявшись, и молчали. Опять все слова были лишними. Ратмир пытался осознать, что не произошло непоправимого. Столько лет с таким грузом, такой болью. Как невыносимо ему было осознавать такое. А теперь он мог отпустить свою боль.