— Сестра твой из Москвы прилетала, — улыбаясь, сказал хант.

— Сестра?! — удивился Росин. — Звать как?

— Еля. Шибко красивый. Волосы, как колонок, желтый. Смелый шибко. С нами в тайгу ходил: одна хотела искать. — Узкие глаза Купландея стали еще уже в лукавой улыбке. — Знаем, какой сестра. Наталья сказывал… И теперь, однако, письма пишет.

— Купландей, ведь мы с голода пропадаем! Давай сюда туес!

— Не, Федя. Шибко много нельзя. Худо будет.

— Знаем, давай хоть маленько.

Обо всем на свете забыли Росин и Федор, как только в руки к ним попало по ломтю настоящего ржаного хлеба.

Купландей подогнал к берегу обе лодки, вытащил из мешка и разложил в своей длинной долбленке сети.

— Сюда ложись, — показал на сети. — Домой повезу. Самим плыть долго, худой шибко, слабый. День плывем, ночь плывем — и дома.