Молли взглянула на море, на мелкую рябь, сверкающую тысячами солнечных бликов. Она не знала, как ответить Синклеру на его исповедь. Все неожиданности, какие случились за этот день, переполнили ее мозг. Молли знала, что должна расспросить Синклера еще очень и очень о многом, но никак не могла вспомнить сами вопросы. Дорожная тряска и шум мотора убаюкали девочку, и она задремала Петулька уютно прижалась к ней, уткнувшись носом под мышку, и радовалась, что наконец-то вернулась настоящая Молли.

Дом Синклера располагался высоко на Голливудских холмах. Автомобиль на низкой скорости с ревом карабкался по крутой дороге, обсаженной деревьями. По обе стороны от шоссе склоны были усеяны уютными домиками.

— Все эти дома сейсмически стойкие, — пояснил Синклер. — Это значит, что они могут выдерживать землетрясения. Мой дом тоже.

Он свернул на подъездную дорогу. Его особняк оказался современным, кирпичным, и опирался на колонны.

Стоянка для машин располагалась внизу, между колоннами, увитыми тропическим плющом и бугенвиллией. Синклер подвел ребят к дверям лифта.

— Похоже, вы не очень любите лестницы, — заметила Молли, пока лифт ехал вверх.

В следующую минуту они с Рокки одновременно воскликнули: «Ух ты!» Перед ними раскинулась гостиная Синклера,

Из панорамного окна открывался великолепный вид на Лос-Анджелес. И знаменитая надпись на холме «Голливуд», огромная, будто на исполинской географической карте, виднелась всего в миле отсюда. Вдоль окна тянулась изогнутая кушетка, Петулька вскочила на нее и свернулась калачиком. Молли выглянула в окно. От дома уходил длинный акведук, поддерживаемый стойками и полный юлы. Он змеился над деревьями, над холмами и над дорогой, потом возвращался к дому и входил в комнату через проем в оконном стекле. Обогнув гостиную, он замыкался в круг.

— Это мой кольцевой бассейн, — сказал Синклер. — Мне он нравится. Люблю поплавать кружок-другой — прочь от дома и обратно. Иногда проплываю кругов десять.

— Круто! — восхитился Рокки.

— Я бы очень хотела поплавать, — вздохнула Молли.

— Так плавай. Но сначала давайте я покажу вам весь дом, — предложил Синклер.

Спальня у него оказалась круглой, и в середине стояла такая же круглая кровать.

— Когда-нибудь спали на водяной кровати? Молли и Рокки попробовали присесть, покачались.

— Странное ощущение, — хмыкнула Молли. — Как будто сидишь на студне.

— На самом деле очень удобно, — сказал Синклер и повернул выключатель. По воде побежали пузырьки. — Хорошо расслабляет.

При виде булькающей водяной кровати Молли и Рокки восторженно захихикали. Синклер умел жить стильно.

Он показал ребятам свой кинозал, где смотрел новейшие фильмы, компьютерную комнату и темную фотолабораторию. На проволоках вдоль стен висели недавно проявленные снимки. Почти на всех были запечатлены Молли и Рокки: вот они плывут на лодке, держа в руках весла, а между ними восседает Петулька. Вот Рокки играет на гитаре. Вот Молли подносит к уху большую раковину и слушает, как шумит море. Было там много фотографий Петульки. На одной ее нежно целовала Глория Сердсенс.

— Совсем забыл!.. — вскричал Синклер. — Пока вы… гм… пока вас не было, Петулька снялась в кино. Режиссером был Джино Туччи. Видите, вот он на снимке. Этот итальянец.

— Петулька снималась в кино?! — Молли изумленно воззрилась на фотографию. — Как это?

— Джино повстречал ее на вручении наград киноакадемии. Видимо, Глория Сердсенс тоже, — пояснил Синклер.

— Ах, да, — спохватилась Молли. — Мы… гм… столкнулись в дамской комнате.

— Глория пришла в восторг от этой собачки, Джино тоже. Он проследил, где живет Петулька. Миссис Тринкелбери дала разрешение на съемки. Фильм называется «Раскаты грома» и выйдет на экраны через десять дней.

— Вот это да! А можно нам пойти на премьеру? — поинтересовался Рокки.

— Не стоит. Вам нельзя привлекать

— Ай да мопсик! — просияла Молли. Она от души гордилась собачкой. — Петулька, ты теперь кинозвезда! И какая же ты умная, сумела сама все устроить.

— К тому же ей неплохо заплатил, — сказал Синклер. — На бифштексы хватит.

Молли обняла Петульку еще крепче. Собачка недоумевала, из-за чего вся эта суматоха. Потом Молли заметила фотографию с кристаллом.

— Где мой бриллиант? — спросила она.

— Пришлось отдать его Праймо, — вздохнул Синклер. — Он хотел, чтобы я снял его с тебя, когда ты погибнешь.

— Великолепно, — проворчала Молли.

— Но у меня остался мой. — Синклер вытащил из-под рубашки кристалл. — Если понадобится, можете его взять.

— Спасибо. — Молли злилась на Клетса за то, что он отнял у нее кристалл. Мало ему было своих!

— Послушай, — сказал Синклер, — если мы сумеем одолеть Праймо, то я заберу у него все кристаллы, и вы сможете взять два, а то и три.

— Но сколько же их у него?

— Восемнадцать, считая ваш. И все они достались ему от других гипнотизеров. Бережет их, как старая сорока

— Восемнадцать! Да он и не заметил бы, если бы вы утащили у него мой бриллиант!

— Поверь, Молли, я не могу вернуть кристалл. Прости. Надо подождать.

— Хотелось бы знать вот что, — заговорил Рокки, разглядывая фотографию. — Откуда взялись эти кристаллы у стольких гипнотизеров? Откуда они все узнали, какую силу дают эти бриллианты? Молли, например, не знала, Обнаружила случайно.

— Истина покрыта мраком, — ответил Синклер. — Я думаю что все эти гипнотизеры не догадывались, им нужны кристаллы. Кристаллы сами находят своих владельцев. Как будто бы у них есть собственный разум. На самом деле никакого разума, конечно, нет, но они стремятся к гипнотизерам, притягиваются почти магнетически.

— Они что, передвигаются сами? — испуганно спросила Молли.

— Нет. Но они вызывают у людей стремление перемещать их. Могут управлять людьми, чтобы те переносили их все ближе и ближе к нужному месту.

— И где это место?

— Около гипнотизеров.

— Но почему?

— Может быть, для того, чтобы они могли послужить своей истинной цели. Не знаю. Это загадка. У них есть инстинкт находить дорогу домой, как у голубей.

— У голубей? Ну, не совсем, все-таки голубей обучают. Скорее как у угрей.

— А что делают угри? Каждый год угри уплывают из европейских рек и двигаются через весь Атлантический океан к Саргассову морю. Там они мечут икру. Мальки угрей плывут обратно в европейские моря, превращаются в молодых угрей и возвращаются в те же самые реки, откуда пришли их родители, хотя сами они этих родителей никогда не видели. Потом, лет через десять, никогда не видели. Потом, лет через десять, они взрослеют, и взрослых угрей инстинкт снова направляет на нерест в Саргассово море. Никто не рассказывает малькам, как поступали их родители. Они просто знают, куда плыть, и все. Эти кристаллы, разумеется, не живые, но у них, похоже, есть какой-то внутренний инстинкт, как у животных. Он притягивает их к гипнотизерам. Я думал, ученые смогут разгадать эту тайну. Я загипнотизировал многих из них. Тех, кто исследует магнетизм и древние горные породы, строение и поведение атомов, квантовую физику. Никто не сумел установить, как гипнотизеры связаны с этими камнями и почему они вместе могут останавливать время.

— Значит, у Праймо целая коллекция этих кристаллов, — подытожил Рокки. — И еще коллекция книг по гипнотизму.

— Да, и это тоже.

— Какой ужас, — прошептала Молли. — Хорошо хоть, он еще не успел дотянуться своими воровскими лапами до книги, которая принадлежит Люси Логан. — Ее голос дрогнул. — Люси Логан! Я обещала позвонить ей, а сама не звонила уже несколько месяцев. Она, наверно, думает, что меня уже нет в живых!

Синклер нахмурился. Тут-то Молли и узнала самую страшную новость. Синклер рассказал ей, как вскоре после ее спасения от сороки подслушал разговор Праймо Клетса по телефону. Он говорил с какой-то дамой по имени Люси. После разговора Синклер проверил номер и обнаружил, что тот брайерсвилльский. Тогда он еще не знал ничего о Люси Логан и не придал этому разговору значения. Но через несколько дней, когда загипнотизированная Молли рассказала о Люси, он понял, кому принадлежал тот номер. И Синклер пришел к огорчительному выводу. После того как Молли исчезла, Люси, наверное, решила позвонить Клетсу и загипнотизировать его голосом по телефону. Но она недооценила способностей Клетса и сама оказалась жертвой его гипноза. Теперь она в стане врагов, сообщил Синклер.