— Хотела бы я знать, где он сейчас, — прошептала Молли, и тут в комнату вошел официант с подносом. На тарелке были красиво разложены жареные крабы и стояла бутылка черного соуса.

— Что это такое? — спросила Молли.

— Крабы с мягким панцирем, — ответил официант и, заметив озадаченный взгляд Молли, добавил: — Их можно есть целиком. Особый сорт.

— Гм, спасибо, не надо, — отказалась Молли. Но Рокки все-таки взял одного.

— М-м, хрустит, — промычал он.

Мальчику очень понравилось на вечеринке; он здесь так освоился, что даже не пугался упоминания о Праймо Клетсе.

— Не думаю, что он так уж сильно заинтересовался нами. У него есть рыбка и покрупнее.

— Не хочу я оказаться у него на сковородке, — сказала Молли, глядя на проплывающее мимо блюдо с крабами.

Молли, Петулька и Рокки, никем не замеченные, принялись пробираться сквозь толпу гостей, становившуюся все более шумной. Они искали личные покои Праймо Клетса. Дойдя до конца мраморного коридора, они распахнули дверь и очутились в оранжерее. Бесчисленные тропические лианы с густой листвой карабкались вверх по высоким колоннам; в их тени скрывались сотни цветущих орхидей. В воздухе витал влажный сладкий аромат. В дальнем конце оранжереи, у фонтана, играли на гитарах и пели трое гостей.

Двоих Молли не знала- это был высокий худощавый мальчик-подросток с большим носом и лохматой гривой, а также девочка лет шестнадцати, стриженная «ежиком». Серединка одной из бровей у нее была выбрита. В третьем музыканте Молли и Рокки с удивлением узнали Билли Боба Бимбла Ребята остановились послушать. Молли видела, что Рокки отчаянно борется с желанием взять одну из запасных гитар и присоединиться к музыкантам, и сердито сверкнула на него глазами, напоминая о более важной миссии.

Рокки принялся подпевать.

— Классно поешь, парень, — кивнул лохматый мальчишка и прикрыл глаза.

Тогда Рокки заговорил в такт музыке. Молли была поражена. Он сочинял слова прямо на ходу, и получалось у него очень здорово, прямо настоящий рэп. Но потом он подал ей сигнал, и она с Петулькой отошла на другой конец оранжереи. Еще не хватало, чтобы Рокки ее загипнотизировал. Выждав несколько минут, Молли вернулась и обнаружила, что трое гитаристов взирают на Рокки немигающими глазами.

— Кру-уто, — протянул лохматый. Все они были в трансе.

На всякий случай Молли впилась в них пылающим взглядом. Потом спросила, загипнотизировал ли их Клетс. Все трое ответили, что да. Но, когда она приказала забыть все инструкции Клетса, девочка с выбритой бровью ответила:

— Не выйдет. Если — Праймо — сказал — это — навсегда

— Да, — подтвердил Билли Боб Бимбл. — Праймо — крутой. Напишу — о нем — песню.

— Но ты ведь уже написал. Песня о сороке — разве это не про него? — сказала Молли, вспомнив мелодию, ежедневно льющуюся из радиоприемников по всему миру.

— Нет — подруга. Та — песня — о женщине — с разбитым — сердцем. Песня — о любви.

Молли поняла, что на поверхностном слое сознания Бимбл не понимает, кто такой на самом деле Праймо Клетс. Но глубоко внутри он наверняка о чем-то догадывается. И песня это доказывает.

— Спой песню о сороке, — попросила она. И Билли Боб затянул чарующим голосом:

— Где Клетс тебя загипнотизировал?

— Здесь, в кинозале, — ответил Билли Боб Бимбл.

— Где это?

— На первом этаже. — Билли Боб указал на лестницу в дальнем конце оранжереи.

— А меня — на крокетной площадке, — сказал лохматый парень. Девочка кивнула.

Молли велела музыкантам забыть о встрече с ней и ее другом и вывела их из гипноза Те остались и дальше бренчать на гитарах, а Молли и Рокки отправились искать кинозал.

Они попали в роскошный домашний кинотеатр, где стояли огромные кресла с откидными спинками. Тяжелый шелковый занавес был раздвинут, открывая большой экран, на котором по горной дороге гнались друг за другом два мощных «Феррари». Молодой человек с очень серьезным лицом показывал пожилому продюсеру свой только что снятый фильм.

Горестно вздохнув, Молли и Рокки вернулись тем же путем, каким пришли.

— Здесь мы не найдем ничего полезного, — подытожила Молли.

— Как жаль, что нам нельзя просто веселиться и весь вечер смотреть кино, — вздохнул Рокки, когда они снова вышли на лужайку. Возле маленькой крокетной площадки, огороженной уличными обогревателями, прогуливались три звезды: знаменитый каратист Тони Вам и две актрисы, снимавшиеся в мыльных операх. Они говорили о письмах от поклонников. Петулька обнюхала их брюки. Молли отошла в сторонку — подслушать, о чем говорят две актрисы, сидевшие под лимонным деревом. Пожилая кинозвезда давала своей хорошенькой юной коллеге полезные советы.

— Откровенно говоря, дорогая, вам следовало бы увеличить скулы. Это очень легко, просто под кожу вшивается немного костной ткани. Ваше лицо примет совсем другой вид. А в лоб нужно сделать несколько инъекций ботокса — они не дадут появиться этим противным морщинкам, которые у вас уже назревают. Мне тоже введен ботокс. Посмотрите, я нахмурила брови, но вы этого не замечаете, правда?

— Нет, я не вижу никаких морщин.

— Вот именно.

— Но разве актриса может обойтись без морщин? Как же зрители увидят, хмурюсь я, грущу или сержусь? — спросила юная звездочка.

— Как хотите, милочка, но лично я не собираюсь гримасничать только потому, что этого требует какая-то там роль. Не собираюсь из-за этого губить свое лицо.

Молли проверила актрис и обнаружила, что они тоже являются верноподданными Праймо Клетса. Кроме того, она сделала первое за сегодняшний вечер важное открытие.

— Где Праймо Клетс загипнотизировал вас? — спросила она даму с ботоксом.

— Наверху — в своих — личных — покоях, — ответила та

— Как вы туда попали?

— Надо подняться по парадной лестнице, на площадке свернуть направо и пройти мимо всех этих красивых спален.

— Они такие чудесные, я там однажды ночевала, — вздохнула юная актриса,

— Надо дойти до конца, там будет особая дверь…

— Волшебная дверь…

— За ней еще одна лестница…

— Восхитительная лестница…

— Если повезет, вы сможете подняться наверх к Праймо и выпить с ним чаю.

— О, это как в раю…

— Вы увидите чудеснейшие личные покои Праймо — мастерские, библиотеку, кабинет. Он очень интересный, умный человек…

— Он великолепен. Ему бы быть президентом.

— Он гений…

— Там он и разговаривал со мной.

— И со мной.

Молли и Рокки переглянулись. Оба страшно волновались. Похоже, все гости на этом вечере, кроме них самих, были загипнотизированы Клетсом. Пробираться наверх было слишком опасно. Но тут друзья вспомнили о Дивине Наттель. Она где-то здесь, в этом здании, и ей очень плохо. Надо ее найти.

Молли, Рокки и Петулька бродили по парадному залу, выжидая, не подвернется ли удобный случай проскользнуть наверх. На праздник все еще прибывали приглашенные, лестница кишела гостями, сновавшими туда-сюда. Охранники внимательно следили за порядком. Но вот они отвлеклись на какого-то журналиста, пытавшегося прорваться силой. Проворно, как белки, карабкающиеся на орешник, Молли с Петулькой и Рокки взбежали по лестнице и повернули направо. Через мгновение они уже спрятались за колонной, возвышавшейся посреди коридора, и переводили дыхание. Они немного постояли, следя, не выйдет ли кто-нибудь на лестничную площадку, потом крадучись дошли до конца коридора и свернули за угол. Сердца у ребят отчаянно колотились. У дверей они столкнулись с охранником, но Молли быстро успокоила его гипнозом, и они пошли дальше.