На основании этих соображений, возвращаясь к миниатюре из «Книги об избрании на царство…», кажется возможным предположить, что храм, изображенный в нижнем правом углу, – это церковь Параскевы Пятницы на Плещеевом дворе, а часовня на углу Троицкого подворья, но отгороженная от него забором и, следовательно, на территории, принадлежавшей городу, а не монастырю, поставлена в память церкви Рождества Христова, до 1555 г. находившейся в этом районе.
В истории монастыря XVII в. есть одно загадочное событие, описание которого современниками противоречит другим известным историческим событиям. Речь идет о жалобе властей Троицкого монастыря, поданной в 1727 г. в Св. Синод о том, что «архимандрит Гавриил Бужинский в 1722 г. самовольно разобрал церковь во имя преп. Сергия», а в 1729 г. подобная жалоба – на Высочайшее имя в Верховный Тайный Совет с добавлением, «что церковь до Литовского разорения за многие годы была создана каменная, изрядного мастерства с теплою трапезою, с папертьми и с колокольнею» (23, с. 435). Забелин называет эти свидетельства сомнительными, правда без объяснения причин своих сомнений, и полагает, что факт самовольной разборки архимандритом церкви имел место, но разобрана была не Сергиевская церковь, а Богоявленская «по случаю ее вековой ветхости». По поводу замены имени церкви Забелин считал, что это «ошибка, очень возможная для Троицких властей, повсюду помнивших только св. имя Сергия» (23, с. 435).
Не очень понятно, зачем Забелину понадобилось такое допущение, ставящее под сомнение свидетельства двух официальных документов. Тем более что в связи с ним оказалось нужным еще одно такое же спорное предположение относительно третьего документа, независимого от первых двух. Оно касается восстановления монастырских зданий после великого пожара 1737 г., когда выгорело все подворье. «Церковь св. Сергия с пределом Федора Стратилата вновь была освящена в марте 1738 года.» Отметим, что в сумме сведений о Сергиевской церкви в этих документах сообщается о наличии в ней колокольни и трапезной, которых точно не было в Богоявленском соборе. Это обстоятельство делает возможную ошибку руководства Троице-Сергиева монастыря совсем уж маловероятной. Далее Забелин замечает: «Об освящении церкви Богоявления сведений не встретилось, что дает место предположению, существовала ли эта церковь во время пожара…» (23, с. 434). Вряд ли можно считать достаточным основанием для гипотезы о том, что Богоявленский собор Троицкого подворья не существовал в 1737 г., только потому, что «сведений не встретилось». Сведения ведь просто могли и не сохраниться. Далее, такое предположение требует объяснения других исторических свидетельств в русле принятых гипотез. Забелин находит их, ссылаясь на «Путеводитель к древностям и достопамятностям Московским», где приведена запись об освящении 13 мая 1754 г. на подворье церкви Богоявления.
«Освятися жертвенник Господа Бога нашего Иисуса Христа в царствующем граде Москве, в Богоявленском монастыре, что на Троицком подворье, во храме св. Богоявления Господня при державе.» Это очень важное показание заставляет предполагать, что церковь на самом деле была разобрана и выстроена вновь, почему о ней и не помянуто при возобновлении церквей после пожара 1737 г. (23, с. 435).
Новая церковь по размеру была меньше старой. К сожалению, источника сведений о меньшем размере вновь построенного Богоявленского храма Забелин не сообщает. Более серьезным кажется замечание Забелина о том, что на планах XVII в. Богоявленский собор если и показан, то в виде небольшого шатрового храма. Действительно, его не удается различить на «Петровом чертеже», хотя там видна Сергиевская церковь. Однако он показан на плане «Кремленаград». По-видимому, он все-таки изображен на «Годуновом чертеже» в виде трехглавого храма у южного угла подворья. Собор не показан на «Сигизмундовом» плане 1610 г., хотя Сергиевская церковь видна отчетливо. Трудно сказать о наличии храмов подворья на гравюре Мериана 1638 г., хотя какие-то главки в районе подворья наблюдаются. Похожая ситуация и с Планом Москвы А. Олеария 1630-х гг. На Плане Москвы А. Мейерберга 1661–1662 гг. хорошо видна церковь преп. Сергия и нет Богоявленского собора.
Возможно, здесь Забелина просто смутило противоречие в свидетельствах о значимости Богоявленского собора в кремлевской жизни и его малых размерах в Описи 1763 г., равных по длине 6 саженям, по ширине 5 саженям 1 аршину (или 12,8 х 11,4 м). Но это было видно и на миниатюре «Книги об избрании…», которая была доступна Забелину и в оригинале, так как он на нее ссылается, и по изданию 1856 г.
На исторической схеме Кремля С. П. Бартенева 1910 г. есть характерная тонкость: древние церкви, план и точное местоположение которых ему не были известны, показаны только условно, в виде церковного купола. Для известных же ему по плану церквей, как правило, приводятся еще и их планы. К сожалению, источники сведений на этой карте также не приведены. Но если они заслуживают доверия, можно сделать достаточно обоснованное предположение о планировочной структуре подворья и его ближайшего окружения, которое снимет противоречия в версии И. Е. Забелина. Церкви Параскевы Пятницы и Рождества Христова показаны здесь только условными обозначениями, а вот для Сергиевской церкви и Богоявленского собора приведены и планы. По плану на карте церковь преп. Сергия уже непохожа на крестовую церковь на миниатюре из «Книги об избрании на царство Михаила Федоровича» – здесь это чистый прямоугольник с одной полукруглой апсидой. Интересно, что вместо колокольни у южной стены изображена маленькая придельная церковь с одной, также полукруглой апсидой. На расстоянии 6 сажен (4, если прибавить ширину придела) от нее к югу изображен Богоявленский собор с тремя апсидами, средняя из которых выступает немного дальше к востоку, чем боковые. Все размеры обоих храмов полностью соответствуют размерам Описи 1763 г. Если мы предположим, что три цитируемых Забелиным документа соответствуют реальным историческим событиям, то в этом случае перед нами план Сергиевской церкви, восстановленной в 1738 г. с некоторыми изменениями после ее самовольной сломки архимандритом Гавриилом Бужинским в 1722 г. и пожара 1737 г., и план Богоявленского собора, также восстановленного после того же пожара и освященного в 1754 г. Так как расстояние между этими храмами не допускает строительства между ними какого бы то ни было третьего, остается предположить, что придельная церковь св. Федора Стратилата располагалась в нижней части более древней колокольни, в показанном на плане приделе у южной стены церкви преп. Сергия. Тогда найдет свое объяснение и некоторая неопределенность в тексте Описи 1763 г. о колокольне: «При одной из церквей под деревянною крышкою висело 6 колоколов, – это была небольшая колокольня». Если бы не было миниатюры, мы не могли бы делать выводов о расположении колокольни, а отсутствие позднего плана Сергиевской церкви сделало бы всякие суждения о размещении придельной церкви Федора Стратилата полностью гипотетичными. Размеры придела на карте также соответствуют размерам Описи.
В Описи 1763 г. имеются сведения и о других сооружениях подворья. В частности, сообщается, что «под церквами в подклетном этаже в разных полатах находились под Богоявленской церковью молельная полата, хлебодарня, 2 кельи, братский погреб; под церковью Федора Стратилата – кладовая полата, под трапезою церкви Сергия – магазейная полата» (23, с. 436). Здесь стоит отметить, что в церкви преп. Сергия подклет был только в трапезной и приделе, и он не отмечен в храме, что не противоречит рисунку миниатюры.
На подворье были два корпуса настоятельских келий. В одном из них, двухэтажном, размерами 36,4 ? 10 м, на верхнем этаже находились 19 келий и сени. На нижнем – келья, кухня и 2 погреба. Более поздняя опись (1769) сообщает подробности их планировки. В корпусе находились: зал, размерами 10,6 ? 7,8 м в три окна по 8 стекол с двумя дверями; 8 келий каждая размерами 5 ? 4,3 м с двумя окнами. В двух из них было по 4 окна. В корпусе было 5 голландских печей с изразцами. Стены были оклеены бумажными обоями разных цветов. Снаружи здание имело два каменных крыльца, черепичную кровлю и было окрашено желтой краской.
