Поначалу их идеология была чистым панарабизмом. Но это был панарабизм особого толка. Они резко критиковали «одряхлевшие» арабские режимы и партии, справедливо подозревая их в своекорыстии и равнодушии к общеарабским и палестинским проблемам. Они были яростными врагами Израиля и одновременно столь же яростными антизападниками, считая сионизм орудием «международного империализма», а сам этот империализм — главным врагом «арабской нации». Враждебность к Западу и его идеям обусловила их первоначальное неприятие социализма и особенно коммунизма. Арабы, по их мнению, должны были пойти «своим путем» — политического объединения и освобождения от сионистско-империалистической «угрозы», затем — социальных реформ и наконец — экономического подъема. Эта концепция получила название «теории трех стадий» развития («освобождения») арабской нации; она широко пропагандировалась во всех изданиях группы и за несколько лет получила широкое хождение среди молодой арабской интеллигенции.

От других националистических групп организацию Хабаша отличал честолюбивый размах. Она видела в себе «авангард» арабской нации, призванной возглавить и повести ее к объединению в условиях, когда все остальные силы и партии дискредитировали себя. Поэтому первый период существования организации был периодом систематического и целенаправленного ее расширения. Назвав себя «Арабским национальным движением» (АНД), организация стала создавать свои ячейки и ответвления во всех доступных арабских странах, направляя туда своих активистов, затевая там газеты и еженедельники, ведя агитацию в студенческих, а позднее — и в офицерских кругах (не пренебрегая, впрочем, и трудовым людом, и лагерями беженцев) и используя все мыслимые методы, от демонстраций и забастовок до подпольной деятельности, чтобы расширить свое влияние.

Первой из арабских стран, куда Хабаш перенес свою деятельность из Ливана, была Иордания. В 1952 году он вместе с Хаддадом открыл в Аммане лечебницу для бедных и под ее прикрытием начал сколачивать ячейку АНД. Вскоре к ним присоединился молодой иорданец Наеф Хаватме, сын бедного крестьянина, с трудом получивший образование (позднее он окончил Бейрутский университет на стипендию АНД и получил первую степень по философии). Втроем они начали издавать еженедельник «аль-Рай» («Мнение»), называвший себя «голосом арабской националистической молодежи». Газета яростно нападала на прозападную политику тогдашней Иордании и вскоре была закрыта. Хабаш ушел в подполье, занялся агитацией в массах против иорданского режима, а затем — и организацией вооруженных выступлений. Он был арестован, выпущен на поруки и бежал в Дамаск. Пять последующих лет он провел в Сирии, направляя оттуда всю деятельность АНД. «Боевое прошлое» и незаурядные способности идеолога-теоретика позволили ему сохранять доминирующее место в организации, несмотря на то, что все эти годы он находился далеко от мест ее практической деятельности. К тому же он обладал способностью вызывать уважение окружающих. Его соратники вспоминают, что на встречах руководства организации он обычно скромно сидел в углу, ожидая, пока выскажутся другие, потом поднимался, засучивал рукава и с неизменной сигаретой во рту начинал говорить — сжато, логично и убедительно. Он обращался к остальным, называя их «братья», и призывал к самоотверженности и самопожертвованию. Они чувствовали его право говорить об этом: он пожертвовал карьерой преуспевающего врача и вел жизнь профессионального подпольщика; его уже искали агенты нескольких арабских полиций, а в Иордании он был заочно приговорен к 45 годам тюрьмы.

Ситуация отдаленно напоминала весьма нам знакомую: Хабаш находился в эмиграции в Дамаске, возглавляя издание перенесенного туда еженедельника, меж тем как другие «на местах» сколачивали ячейки АНД. В 1953 году аль-Хатибу удалось создать первую такую ячейку в Кувейте. В отличие от Ливана, молодые националисты здесь сразу же активно занялись местными делами, сблизившись с растущими средними слоями, и быстро приобрели в них заметную репутацию. Это позволило им перенести свою деятельность и на соседние страны — Саудовскую Аравию, Бахрейн и Южный Йемен. В Ирак Хабаш направил Салама Ахмада, на помощь которому вскоре прибыл Наеф Хаватме. Они создали здесь газету «Единство», которая быстро стала ведущим националистическим органом в стране и приобрела особую популярность среди студентов и молодых офицеров. В Сирии созданием ячеек АНД руководил сам Хабаш. В Египте АНД особенно успешно действовало среди университетской молодежи: именно из каирской ячейки движения вышли Катан аль-Шааби и его кузен Фейсал, которые в 1963 году возглавили успешное восстание против британцев в Адене и Южном Йемене; из Каирского же университета вышли лидеры ячейки АНД в Газе. Объединение палестинских студентов после бегства Арафата тоже подпало под влияние АНД.

В конце 50-х годов ячейки АНД существовали уже почти во всех арабских странах. Всюду их деятельность направлялась строго централизованным руководством, которое, в свою очередь, возглавлялось исполнительным комитетом движения. Под началом Исполкома находились десятки ячеек на местах с сотнями активных членов, которые в каждой стране объединялись своим «Региональным командованием», контролировавшим всю работу по агитации, вербовке и тренировке новых добровольцев. Эта налаженная, частью — идеологическая, частью — политическая, частью — военизированная машина уже недвусмысленно заявляла о своем присутствии на общеарабской сцене. Географический размах и идеологические претензии выдвинули ее на третье место среди политико-идеологических организаций тогдашнего арабского мира — после насеровской в Египте и сирийско-иракской Баас. И не случайно, что все последующие годы история АНД была тесно переплетена с историей именно этих двух движений. В сущности, это была история того, как АНД пыталось стать «третьей силой» между двумя главными действующими лицами арабской политики конца 50-х — начала 60-х годов.

Эти попытки оказались, в основном, безуспешны. Впрочем, временами казалось, что АНД близко к серьезной победе. В Сирии движение было главным глашатаем объединения с Египтом, и когда к власти пришла партия Баас, настроенная на объединение, движение Хабаша даже получило два места в правительстве. Но затем уния Сирии с Египтом распалась из-за непримиримой борьбы за лидерство между Баас и Насером (свою роль сыграли также социально-экономические противоречия), и АНД, однозначно вставшее на сторону насеризма, подверглось преследованиям новых властей и ушло в подполье. В Ираке после падения монархии (1958 год) и прихода к власти Касема, поддерживаемого коммунистами, АНД увидело благоприятный шанс и не замедлило им воспользоваться: оно предложило Касему свои услуги. Предложение, однако, не было принято, поскольку коммунисты видели в АНД своего идеологического соперника[3]. Затем последовал баасистский переворот и АНД вынуждено было уйти в подполье. Там Хаватме и Ахмад развернули бешеную деятельность по подготовке собственного переворота. Возможно, им даже удалось бы захватить власть (они располагали заметным влиянием в офицерской и студенческой среде), если бы их заговор не был преждевременно раскрыт. Часть лидеров была арестована, другим, включая Хаватме, удалось бежать.

Наибольшего успеха АНД добилось в Южном Йемене, где аль-Шааби возглавил Национальный фронт, начавший в 1963 году антибританское восстание и добившийся в 1967 году (не без щедрой египетской помощи) ухода англичан. Затем, однако, в рядах Фронта наступил раскол: значительная его часть пошла за лозунгами специально прибывшего в Аден Хаватме и встала на радикально-марксистские позиции; более умеренная группа во главе с аль-Шааби была, в конце концов, отстранена от руководства. Но это было уже в тот период, когда существование АНД как единой централизованной организации подходило к концу. А первые признаки ее распада обнаружились в самом начале 60-х годов.

Активность АНД в арабских странах привела его лидеров на местах в соприкосновение с «широкими массами». С другой стороны, провал попыток АНД блокироваться с Насером или Баас (или организовать собственные политические перевороты) породил у ряда активистов движения разочарование в прежней идеологии с ее «теорией стадий» и упором на общеарабское объединение. Послышались утверждения, что нельзя откладывать социальные и экономические реформы на «последующую стадию развития»; что основная сила — это массы, а основная задача АНД — дать этим массам социальную идеологию. В поисках такой идеологии взоры некоторых лидеров обратились к СССР и Китаю. И уже в мае 1960 года Мухсейн Ибрагим опубликовал в газете АНД «аль Хуррия» статью, которая фактически подвергала пересмотру всю прежнюю стратегию организации. Вскоре к позиции Ибрагима присоединились Дарваза и Хаватме. Нетерпимый и честолюбивый Хаватме открыто заговорил о необходимости перевести движение на марксистско-ленинские рельсы и устранить прежнее руководство (имелся в виду прежде всего Хабаш, оставшийся на «умеренных» идеологических позициях). На конференции движения в Бейруте в 1963 году наметились первые признаки раскола. Ибрагим потребовал, чтобы движение поставило своей задачей создать общеарабскую социалистическую, марксистско-ленинскую партию, блокируясь для этого с левым крылом насеризма и толкая в ту же сторону самого Насера; Хабаш назвал эти претензии «левым ребячеством»; идеологические противоречия быстро переросли в личную вражду. На следующей конференции, в 1965 году, Хаватме и его единомышленники добились предоставления большей независимости «Региональным командованиям», и это уже было началом эпохи «каждый сам за себя». Палестинские лидеры и активисты сплотились вокруг Хабаша; иракские, сирийские и ливанские поддержали Хаватме и Ибрагима; йеменцы во главе с аль-Шааби интересовались только тем, кто даст им деньги и оружие для продолжения их восстания; кувейтцы требовали права блокироваться со своей национальной буржуазией для проведения «демократических преобразований»; все понимали, что дни АНД как единой организации уже сочтены.