На скучных приемах он имел привычку коротать время, развлекаясь флиртом, но за столом Мейвелла это представлялось немыслимым. С оравой девиц, составлявших почти полный список присутствующих дам,, он не видел безопасных мишеней для своих чар. Флирт с юной девушкой из общества заклеймил бы его как человека ненадежного, покончив с карьерой бездельника одним ударом молотка. Его терпели и поощряли лишь до тех пор, пока он не перестудил запретную линию и помнил о своем месте.

К дочерям аристократического общества Этан всегда относился с холодной почтительностью, стараясь не проявлять ни малейших признаков влечения даже к самым красивым из них. Они не для таких, как он, это ясно. Он даже не смел дышать с ними одним воздухом.

Когда его проводили в главный салон Мейвелл-Хауса, Этан увидел, что его страхи вот-вот воплотятся в жизнь, поскольку, кроме дочерей лорда Мейвелла и леди Джейн Пеннингтон, других дам там не обнаружилось.

Покинув террасу, Этан вернулся в курительную комнату, где внимательно стал прислушиваться к разговорам вокруг. Вскоре он выяснил, что леди Джейн Пеннингтон, невеста с богатым приданым, рассчитывает поймать на свое богатство по меньшей мере герцога, а с другими, менее вельможными претендентами немедленно расправляется. За резкую манеру отказа молодые светские хлыщи окрестили ее Леди Пейн (Боль (англ.)). Когда кто-нибудь обращался к опекуну лорду Мейвеллу, чтобы попросить ее руки, леди Джейн немедленно отправляла претенденту едкое письмо с отказом. Этан не мог винить ее в том, что она искала партию получше, но подобная жестокость представлялась ему непростительной.

За столом Этану досталось место между самой молодой и, вероятно, самой глупой дочерью, Сереной, и пресловутой Леди Пейн. Усаживаясь, он невольно вздохнул, но этого, к счастью, никто не заметил.

Леди Джейн выглядела настоящей наследницей. Этан хорошо разбирался в тайных знаках, находивших выражение в деталях платья и манере поведения. Невооруженным глазом было видно, что платье леди Джейн изысканнее даже наряда леди Мейвелл. И как он допустил такую непростительную ошибку – принял ее за гувернантку без роду без имени!

Когда подали первое блюдо – суп, мисс Серена Мейвелл, сидевшая по его левую руку, тотчас вывернула ложку себе на грудь. Этан заподозрил, что это случилось, потому что она смотрела на него, а не в свою тарелку, и стал еще старательнее избегать ее взгляда, продолжая вести себя так, словно не заметил расплывающееся пятно на ее лифе, равно как и ее униженное шмыганье носом. Деймонт с радостью отвлек бы ее флиртом, но в силу своего юного возраста девица неверно истолковала бы его внимание, это уж точно.

И все же Деймонт не мог совсем никак не помочь бедняжке. Подавшись вперед, он обратился сразу ко всем собравшимся за столом:

– Вы слышали последние новости о принце-регенте? Один возница знает лакея, который знает горничную, которая клянется, что слышала из королевской спальни ослиный крик...

Джейн молча наблюдала за тем, как мистер Этан Деймонт завоевывает внимание присутствующих, искусно забавляя их неприличными историями. Он шокировал, возмущал, но при этом ни разу не переступил черту инсинуаций и слухов. Таких она не выносила на дух, но ведь он отвлекал внимание от Серены, давая ей возможность украдкой промокнуть лиф платья салфеткой.

А еще она ясно видела, что Деймонт злится на нее. Напрасно. Сегодня он доказал, что не в его правилах ставить леди в неловкое положение. Вероятно, она могла бы довериться его врожденному благородству...

И все же так не пойдет. Она должна окончательно убедиться, что ему и вправду можно верить, и для этого после обеда припрет его к стенке.

Едва дамы удалились из столовой, Этан бегом спустился в холл, проскользнул мимо лакея, несшего вахту у дверей, и свернул за угол. Если бы только он мог покинуть этот сумасшедший дом, то тут же вернулся бы в «Клуб лжецов» и сказал бы лорду Самовластительному, что согласен и...

– Мистер Деймонт, я хочу с вами поговорить.

Этан едва не споткнулся, когда девушка возникла перед ним, словно из-под земли.

– Всевышний, миледи! – Он картинно прижал руку к сердцу. – Помилосердствуйте!

Леди Джейн независимо расправила плечи.

– Не понимаю, почему вы до сих пор так раздражены. Я дала вполне разумное объяснение – мне нужно было проверить, можно ли вам доверять.

Этан смерил ее изучающим взглядом.

– И каков ваш вердикт?

– Ну, я нахожу вас... очаровательным и добрым. Проста поначалу я несколько ошиблась.

– Хм... Вот как?

По правде говоря, Этан не мог не ощутить удовлетворения. Она тоже ему нравилась, пока не...

– Что вы имеете в виду, говоря, что ошиблись? – Джейн вздохнула.

– Возможно, я не совсем точно выразилась. Вероятно, я не столько ошибалась, сколько... была введена в заблуждение.

– Введены в заблуждение?

Она вскинула руки, предупреждая его негодование, и тут, покачнувшись, он припал к ее груди.

От изумления Джейн поначалу остолбенела. По какой-то непонятной причине она испытывала непрердолимое желание, чтобы мистер Деймонт посмотрел на нее по-настоящему, как смотрел тогда в саду.

Какое-то время они оставались в полной неподвижности, потом очень медленно с видом безмолвной целеустремленности Деймонт сделал глубокий вдох, отчего его грудь прижалась к ее груди еще плотнее.

Со смешанным чувством стыда и восторга Джейн ощутила, как затвердели ее соски. Неужели он тоже это чувствует?

Когда Этан заметил, как у него под носом округляются ее груди, кровь отхлынула от его лица.

Неужели леди Джейн Пеннингтон воспылала к нему, Этану Деймонту, жгучим желанием? Проклятие!

Издав нечленораздельный звук, Этан бросился в игорную комнату, где уже собрались другие джентльмены.

Многолюдная компания – вот его спасение. Найти спасение от леди Джейн Пеннингтон.

Должен же он как-нибудь увильнуть от этой дерзкой «мисс».

Джейн не сомневалась, что после ужина дядя засядет за карточную игру. Когда мужчины разошлись, а дамы удалились в гостиную, она под предлогом головной боли, что было не так уж далеко от истины, попросила ее отпустить.

Разумеется, ей следовало бы стыдиться своего поведения. Джейн и в самом деле чувствовала себя возбужденной и немного взволнованной, но ни капли стыда в душе не обнаруживала. Может, у нее его нет вовсе?

В любом случае румянец сыграл ей на руку; тетушка обеспокоенно кивнула, и на ее лице промелькнуло выражение легкой зависти. Отправляясь к себе в комнату, Джейн позаботилась о том, чтобы придать истории больше достоверности, и даже отправила горничную за холодным компрессом, а затем велела, чтобы ее не тревожили.

Искусно смяв постель, она переоделась в ночную сорочку и халат, а потом, удостоверившись, что все обитатели дома заняты своими делами, двинулась в другое крыло дома, куда редко наведывались. Там располагалась комната, в которой она наблюдала таинственное мерцание одинокой свечи.

Поочередно заглядывая в комнаты, выходящие на юг, Джейн считала окна. Это крыло недостаточно хорошо отапливалось, и тяжелый парчовый халат оказался как нельзя кстати. Первая комната имела нежилой вид и предназначалась, судя по всему, для музыкальных занятий, вторая, меньших размеров, выглядела более привлекательно. В каждом помещении имелось по два высоких окна, выходивших на юг, так что следующая комната обещала оказаться именно той, которую Джейн разыскивала.

К досаде Джейн, дверь в соседнее помещение оказалась запертой, и она в задумчивости уставилась на замок. Насколько ей было известно, некоторые умельцы могли открыть замок с помощью заколки, но сама она упражняться в подобном искусстве никогда не пробовала.

Одна связка ключей находилась у леди Мейвелл, две других – у экономки и дворецкого. Спуститься вниз Джейн не рискнула из страха, что ее увидят, но вот спальня леди Мейвелл располагалась неподалеку от ее спальни.

Бесшумно пробежав по коридору, Джейн остановилась напротив двери в комнату тетушки. Если там случайно окажется горничная, нужно придумать для своего появления какой-нибудь благовидный предлог, который впоследствии не вызовет подозрений.