Впрочем, тут весьма чисто… Тараканов пока не видно… Главное, чтобы меня не заметили… А то выбросят… Мысли становились все расплывчатее, появлялись и тут же исчезали, не успевая оформиться. Я инстинктивно свернулась клубочком, закрыла носик хвостиком и погрузилась, вернее, провалилась в глубокий сон…

Три, два, один… Я с отчаянием навалилась на дверь, та вдруг с противным скрипом отворилась. Первое, что я увидела – небо, бескрайнее голубое небо, по которому плыли легкие, словно клубы белой, сладкой ваты, облачка. Такое прекрасное, мирное небо…

На какой-то миг я даже забыла, что оно гонится за мной. Только на миг, потому что тут же до моего слуха долетело мерное топ-топ, раздававшееся с последней лестничной площадки… Я выбежала из двери и оказалась на плоской, раскаленной солнцем крыше…И оно тоже вышло за мной: огромное, высотой метра три чудовище. Толстые складки на туловище покрыты острыми щетинками. Лапы массивные, с коричневыми присосками, рыло переходит в узкий хобот, заканчивающийся острыми иглами. Я попятилась к краю крыши, не сводя с чудовища наполненных ужасом глаз. Оно шло прямо на меня, не выражая никаких эмоций. В маленьких тусклых глазках светилась упрямая настойчивость – уничтожить. Все… Дальше отступать некуда – крыша закончилась…Я встала на ограждение. От высоты шестнадцатого этажа закружилась голова, но в то же время пришло ощущение, что если сейчас я сделаю шаг, то не упаду, а полечу. Стало казаться, что летать – это так просто! Раскинул руки, поймал струю воздуха и начал парить, парить, парить, как птица в небесном просторе. Оно приближалось… Выбирать было не из чего. В любом случае смерть смотрела мне прямо в глаза… А тут, где-то в потаенном уголке сердца была надежда – маленькая, хрупкая, как снежинка на ладони – вот-вот растает. Я выбрала надежду. Повернулась к страшилищу спиной и прыгнула… Мгновение я неслась вниз навстречу плиткам тротуара…Опомнившись, я раскрыла глаза, раскинула руки и… полетела не подобно птице, разумеется, махая руками, как крыльями, а подобно дельтаплану – паря в потоках воздуха. Я летела, а подо мной раскинулся город – мертвый, пустой город – разрушенные дома, разоренные магазины, перевернутые машины, вывороченные с корнем деревья… В городе царил хаос… Хаос и чудовища. Они ходили по одиночке, выслеживая свою жертву, а когда находили подходящую – преследовали ее – неторопливо, словно зная, что ей никуда не деться. Людей становилось все меньше и меньше. Оставшиеся в живых, стараясь избежать смерти, стремились к единственному выходу из города – парку…

Чудовищ, собственно говоря, было два вида. Одни питались спинным мозгом. Именно от такого чудовища я и улетела. Другие же высасывали все остальное. Я летела и видела: вот несчастную жертву настигает мозгоед, впивается сзади в шею – один миг и человек плавно оседает на землю. Тут же неторопливо на толстых лапах подползает другое чудище, присасывается и… на асфальте остается бесформенный мешочек кожи.

Я планировала неуклонно снижаясь. О! Как бы мне хотелось перелететь через стену, окружающую город, как хотелось вырваться из этой западни. Но нет! Нужно было сражаться дальше. Последний виток, и я довольно болезненно приземлилась на колени посреди небольшого скверика. Собрав все силы, я с трудом поднялась, ноги дрожали, колени были изодраны до крови. Из-за дерева показался хобот мозгоеда. Снова нужно бежать! Только теперь без глупостей! Ни за что не забегать ни в какие здания! Нужно прорываться к парку – там единственное спасение. Только, говорят, в ворота пропускают не всех… Но об этом буду думать на месте. Главное – добраться. Я поковыляла от мозгоеда. Э, так дело не пойдет. Долго я, пожалуй, не протяну…

Мозгоеды хоть и не отличались особой прытью, но были выносливы и настойчивы. Выбрав себе жертву, мозгоед, а за ним и другое страшилище преследовали ее до конца. Если бы я не улетела с крыши, то по земле Эллина Владимировна уже не ходила бы.

- Нужно срочно достать какое-нибудь средство передвижения! – подумала я и тут же увидела в песочнице брошенный самокат.

- Что ж, как никак, а все же средство передвижения, - сказала я вслух, доставая самокат. Высота руля, к счастью, регулировалась. Я выдвинула руль, и стало удобно ехать даже при моем росте. Довольно лихо вскочив на свое средство передвижения, я оттолкнулась одной ногой и вполне сносно покатила. Особенно если учесть, что управляла самокатом впервые в жизни. Через некоторое время, оглянувшись через правое плеча, я увидела, что мое чудище заметно отстало. Это радовало, но все же расслабляться не приходилось. Я выбралась на дорогу, ведущую к парку. По ней брели такие же бедолаги, как и я. Некоторых, вконец измученных настигали чудища и уничтожали. А потом отыскивали новую жертву, чтобы снова день и ночь, не останавливаясь преследовать ее по городу, преследовать до тех пор, пока она не сдастся.

Я начала уставать, но тут мне необычайно повезло – дорога пошла под уклон и мне оставалось только держать равновесие. Теперь моего преследователя не было видно, но я-то знала, что он рано или поздно меня найдет – нашел же как-то, хоть я и улетела. А я была на все сто процентов уверена, что это было именно тот самый мозгоед. Но теперь-то он меня не загонит в ловушку! Я обязательно выберусь из этого чертового города! Я немного замечталась и не разглядела лежавший на дороге камень. На всей скорости налетев на ничтожную преграду, я не удержала равновесия и свалилась. На моем теле прибавилась еще парочка ссадин и синяков, но кости, что самое главное, остались целы. Я поднялась, потирая ушибленную руку. Переднее колесо у самоката отвалилось и укатилось в канаву. Дальше пришлось идти ногами – благо недалеко – метров через двести уже виднелась чугунная ограда парка. Из последних сил я доковыляла до резной, открытой настежь двери, у которой чуть не столкнулась со старичком в широкополой соломенной шляпе. Оставшиеся в живых люди, спешили в западную часть парка. Именно там была единственна заветная дверь в сплошной стене окружавшей город. Пройдя по аллеям, я увидела довольно длинную очередь, выстроившуюся к высоченным железным воротам с малюсеньким окошечком внизу. Иногда створки ворот разъезжались, образуя узкую щель, и один из счастливчиков молниеносно вырывался на свободу. Но бывало, что ворота по каким-то причинам не открывались и несчастный, повесив голову, шел навстречу верной смерти. Очередь двигалась довольно-таки быстро и вот я, с замирающим сердцем стою перед бездушными железными дверьми, не дающими монстрам расползтись по свету. Я робко стучусь в окошко, оно открывается и грубый мужской голос вопрошает, не спрашивает, а именно вопрошает:

- Кто ждет тебя?

- Кто ждет меня? – в панике пискнула я, понимая, что от моего ответа решается моя судьба.

- Кто ждет тебя? – еще строже повторил голос. Я понимаю, вот он проходной вопрос! Те, кого не пустили, не смогли на него ответить! И здесь не подойдет ответ мама-папа, брат и сестра, или какой-нибудь друг Вася. Нужно назвать того, кто ждет по-настоящему. Ждет днем и ночью. Ждет во время работы и во время отдыха. Ждет, отсчитывая секунды до встречи…

- Сейчас… Сейчас я скажу… - Заикаясь от волнения произнесла я.

- Время не ждет! Говори! – грозно произнес голос.

- Да, да… Скажу… - Сердце бешено колотилось, руки в вспотели. Кто?

Ну, кто ждет меня? Что-то смутное, постоянно ускользающее появляется в моем истерзанном сознании. Но от страха я никак не могу понять кто это.

- Ваше время истекло! – беспощадно говорит голос. – Назовите, кто ждет Вас!

Ага, значит, я должна обязательно кого-нибудь назвать! А потом дверь либо откроется, либо мне придется уйти…

- Назовите! Не задерживайте очередь, - шипит голос.

Страх сводит язык, мысли путаются, и в голове вертится только одно имя:

- Гри-го-рий! – кое-как по слогам выговорила я. Створки бесшумно разъехались в стороны, образуя проход к спасению…

Никогда не думала, что кошкам тоже сняться кошмары! Интересно, а какие ужасы сняться настоящим усатым-полосатым? Наверное, свирепые псы-преследователи с огненными глазами и клацающей пастью. Григорий… Даже во сне не могу про него забыть.