Крейторн покачал головой:

– Вы совершенно не в курсе дела. Она дралась, как дикий зверь. Не припомню, когда я в последний раз видел молодую женщину в состоянии такого буйства.

– Еще бы! – Доминик сделал шаг вперед. Доктор отступил. – А вы бы не боролись, если бы вас связали, увезли из дома и посадили в клетку?

Доктор растерянно моргнул, словно подобная мысль не приходила ему в голову. Однако через некоторое время справился с растерянностью.

– Ваша логика неверна. Вы выдаете причину за следствие. Она сошла с ума не потому, что ее привезли сюда. Леди Мэриан привезли потому, что она душевнобольная. С чего бы еще лорду Грэму определять ее ко мне?

Что может убедить Крейторна?.. Корыстные мотивы всегда наиболее понятны людям. Доминик начал импровизировать на ходу:

– Дело в том, что мы с леди Мэриан помолвлены, а Грэм против нашего брака. В то время как другой ее дядя и опекун, лорд Эмуорт, одобряет этот брак.

Он вынул из кармана письмо лорда Эмуорта и подал доктору. Тот прочел его дважды. Нахмурился. Вернул письмо Доминику.

– Все это очень хорошо. Но Эмуорт не видел ее после срыва. Он не знает, в каком она сейчас состоянии.

– Действия Грэма не имеют никакого отношения к душевному состоянию Мэриан. – Доминик дал волю своему воображению. – Насколько я понимаю, он присвоил себе часть состояния Мэриан и теперь боится проверки, которая неизбежно последует в случае ее замужества. Для того чтобы скрыть следы преступления, он и пытается помешать этому браку.

Несколько секунд доктор ошеломленно молчал.

– Но это же абсурд! Какая-то мелодрама из готических времен. Только какая-нибудь слабоумная девушка может этому поверить. Я же склонен верить тому, что сказал мне Грэм, – что вы охотник за наследством, решивший жениться на душевнобольной девушке, чтобы завладеть ее состоянием.

– Наследнику Рексэма нет необходимости охотиться за чужим наследством. – Доминик понизил голос, отчего он зазвучал устрашающе. – А когда муж запирает жену в сумасшедший дом только за то, что она осмеливается ему возражать, – это тоже готическая мелодрама? Давайте спросим Йену Эймс или ее отца.

Крейторн побледнел.

– Это можно считать совпадением. Между этими двумя случаями нет ничего общего.

– Неужели? И в том и в другом случае мужчина привозит к вам женщину, объявляет ее сумасшедшей, а вы соглашаетесь только на том основании, что она пытается защищаться. Узнав об ошибке с мисс Эймс, я поверил, что вы были обмануты злодеем мужем, но сейчас начинаю в этом сомневаться. Что это за заведение у вас здесь, Крейторн? Скольких людей вы держите у себя против воли?

– Ни одного! И леди Мэриан – самая настоящая сумасшедшая. В этом у меня нет никаких сомнений.

– Если она сейчас выглядит сумасшедшей, то это только из-за того, что вы с ней сделали. Я забираю ее отсюда сейчас же. Иначе, клянусь Богом, я вернусь сюда с судьей и полицейскими и разнесу эту чертову дыру вдребезги! По кирпичикам разберу. Все газеты в Англии услышат историю о том, как известный врач запирает в своей клинике богатых женщин, чтобы родственники-мужчины могли их ограбить. – В голосе его зазвучали ледяные нотки. – Это ваш последний шанс, Крейторн. Либо вы отпустите леди Мэриан, либо я вас погублю. Выбор за вами.

На доктора жалко было смотреть.. Даже если он ни в чем не виноват и лишь поддался Грэму, могущественный лорд все равно сможет загубить дело всей его жизни. Он облизал пересохшие губы.

– Пойдемте, посмотрите на нее сами. Это убедит вас больше, чем любые мои слова.

– Да-да, обязательно проводите нас к ней. – Доминик повернулся в сторону правой двери. – Насколько я помню, женщин содержат в восточном крыле?

– Сейчас она временно находится в западном. – Доктор кинул взгляд на Камаля, который направился вслед за Домиником. – Ваш слуга останется здесь. Слишком много посетителей… Она снова может возбудиться.

– Камаль – ее давний друг и телохранитель. Его присутствие никак не ухудшит ее состояния.

Не говоря уж о неоценимой помощи Камаля.в том случае, если доктор окажется настолько глуп, что попытается силой помешать им забрать Мэриан.

Крейторн повел их через западный коридор к тяжелой металлической двери. Доминик из себя выходил от нетерпения, пока доктор возился с ключами.

Они вошли в закрытое помещение. Кровь застыла у Доминика в жилах при воспоминании о том, что он здесь видел и слышал во время своего предыдущего посещения. Сколько времени потребуется чувствительной душе, чтобы окончательно сломаться? Как скоро девушка, привыкшая к неограниченной свободе, погибнет в заточении?

Доктор остановился у одной из дверей, начал шарить в поисках ключа. Внутри у Доминика все сжалось. Неужели ее держат в режимной камере?!

Крейторн обернулся к нему:

– Предупреждаю, это было необходимо для ее же безопасности.

Дверь открылась. Доминик увидел Мэриан, привязанную к стулу в центре комнаты. Стул прикован цепями к полу. На Мэриан смирительная рубашка. Лицо все в синяках. Широко раскрытые глаза смотрят невидящим взглядом. При их появлении ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Ах ты, подонок!

Доминик оттолкнул доктора, рванулся к Мэриан. Она сидела неподвижно, как мумия. Лишь пульсирующая тоненькая жилка на шее говорила о том, что она еще жива.

– Мы сейчас заберем тебя отсюда, Мэриан.

– Нам пришлось ее связать, – быстро заговорил доктор. – Грэм привез ее, завернутую в простыню. Когда ее развернули, двоим взрослым мужчинам с трудом удалось с ней справиться. Если бы ее не связали, она могла бы изувечить себя. И кроме того, прежде чем начинать лечение, необходимо приучить больного к дисциплине.

– Поэтому у нес все лицо в синяках?

Доминик в ярости рванулся к стулу. Попытался развязать веревки и не смог. Руки слишком дрожали.

Камаль подошел к нему, В его руке появился сверкающий сталью кинжал. У Крейторна перехватило дыхание. Доминик узнал тот самый клинок, которым Камаль разрезал на ломтики ананас. Очень удобная вещь. Камаль не только молниеносно расправился с веревками. Один вид кинжала помог окончательно утихомирить доктора.

Последняя веревка упала. Мэриан повалилась вперед. Доминик опустился на колени, чтобы ее поддержать. Заметил расширенные зрачки, настолько, что глаза казались совсем черными. Заметил пятна на смирительной рубашке. Ему даже показалось, что он ощущает слабый запах опиума.

– Вы что, насильно вливали в нее ваше проклятое наркотическое питье?!

– Я только пытался успокоить ее, чтобы можно было начать лечение. Вы представить себе не можете, как трудно иметь дело с душевнобольными.

– А если они не душевнобольные, то после вашего лечения обязательно таковыми станут.

Камаль в это время разрезал рукава смирительной рубашки. Вместе они сорвали ее с Мэриан. Она упала на Доминика, обхватила его руками за шею. Ноги ее обвились вокруг его талии. Она вся дрожала как в лихорадке.

Он изо всех сил прижал ее к себе. Слава Богу, она жива. Какой же она выглядит хрупкой… Она спрятала лицо у него на плече. Что, если сумасшедший дом свел на нет все его успехи? Что, если его любимая снова скатилась туда, откуда ей уже не вернуться? Нет, эта мысль просто невыносима.

– Потерпи еще минутку, радость моя, – хрипло прошептал он. – Сейчас, сейчас ты покинешь это жуткое место навсегда.

Оказалось, не так легко подняться с колен, в то время как она прижималась к нему всем телом, как испуганный зверек. Однако в конце концов ему это удалось.

– Если вы нанесли ей непоправимый вред, Крейторн… – Он не договорил. Слова повисли в воздухе невысказанной угрозой.

– Должен признать, она вас узнала, – нехотя произнес доктор. – Если бы кто-нибудь из моих людей развязал ее, она бы на него набросилась, как разъяренная волчица. Но это еще не значит, что она в здравом уме.

– А вы смогли бы доказать, что сами в здравом уме, Крейторн? Сомневаюсь. Сколько времени продлится действие наркотика?

Крейторн колебался, прежде чем ответить: