– Где можно найти больше мира и покоя, чем в саду? Я сделал правильный выбор.

– Я очень рада это слышать. – Йена помолчала. – Вы знали о том, что моя мать – индуска? А я настолько же индианка, насколько англичанка.

– Да, я думал об этом. – Камаль изучал ее лицо. – Йена – это индийское имя. И цвет лица, и черты выдают ваше происхождение.

– Полагаю, муж так плохо со мной обращался еще и по этой причине. Когда мы поженились, Мортон не знал о том, что я полукровка. Не потому, что я от него это скрывала. Просто мне это казалось не важным. Узнав правду, он перестал считать меня полноценным человеческим существом. А я еще и осмеливаюсь спорить с ним. Такой жене место только в сумасшедшем доме.

– Да… мир нередко бывает жесток. Йена дрожащими пальцами откинула назад черные волосы.

– Но теперь я рада, что все так получилось. Я освободилась от Мортона и больше подобной ошибки не совершу.

– Ошибки закаляют человека. Она рассмеялась:

– В таком случае я, должно быть, способна горы сдвинуть.

– Мне кажется, вы способны на все. Или почти на все. Их взгляды встретились. На шее у Йены забилась жилка.

– Простите мне нескромность, Камаль… Говорили, что вы евнух. Однако из того немногого, что я об этом знаю, вы не… вы совсем не похожи на евнуха.

Ни одна женщина не задала бы подобного вопроса без особой на то причины. Мэриан слушала, затаив дыхание, ощущая интенсивные эмоциональные волны, исходившие от двоих людей, сидевших на скамейке.

Камаль неожиданно ухмыльнулся:

– Некая миссис Мэдисон, компаньонка моей маленькой подопечной, вбила себе в голову, что я охранник из зенана. Я же подумал, что евнух покажется всем наиболее подходящим телохранителем для маленькой девочки, и решил ее не разубеждать.

Йена звонко рассмеялась:

– Ах, как это нехорошо с вашей стороны! Тем не менее это сработало. Вы оказались настоящим спасением для Мэриан. – Надеюсь. Она дорога мне, как собственный ребенок. Мысль о собственном ребенке заставила их замолчать. Наступила мертвая тишина. Йена и Камаль молча смотрели друг на друга. Потом она, очень осторожно и нерешительно, коснулась его темной руки, лежавшей на скамейке. Коснулась легким, едва уловимым жестом, на который он мог бы не обратить внимания. Однако он медленно повернул руку ладонью вверх и сжал пальцы Йены. Больше ничего. И все же в его ответном жесте безошибочно чувствовались нежность и обещание.

Огонь пробежал между ними, соединяя их в одно целое, хотя соприкасались только руки.

Потрясенная, Мэриан сидела на корточках, размышляя о том, чему оказалась невольной свидетельницей. Йена и Камаль?

Для нее Камаль всегда был добрым, бесконечно терпеливым другом. Почти отцом. А ведь на самом деле он сильный, привлекательный мужчина, совсем еще не старый. Для Йены – наполовину индианки – он даже не иностранец. До знакомства с Ренбурном Мэриан не смогла бы понять, как возникает влечение у мужчины и женщины. Увидев эту сцену, она почувствовала бы смущение и гнев. Она всегда считала, что заботы Камаля и его доброта предназначены только ей одной.

Но теперь ее жизнь изменилась. Она нашла еще большую близость, нашла Ренбурна. И если Камаль нуждается в такой же близости с женщиной, он имеет на это право после стольких лет бескорыстного великодушия.

Она обхватила руками колени. Сидела, покачиваясь и размышляя о том, какое будущее может ждать этих двоих, если они захотят большей близости. Пока Йена формально считается замужем, никаких официальных отношений между ними быть не может. Но Ренбурн что-то говорил о том, как опытная женщина может поддерживать тайную связь, если будет достаточно осторожна. Если же брак Йены аннулируют – а из того, что Мэриан знала о генерале Эймсе, она не сомневалась: он этого добьется, – тогда Йена сможет снова выйти замуж, если захочет. Хотя брак англичанки из высшего общества с индусом – дело не совсем обычное, ее отец вряд ли будет возражать, поскольку сам когда-то поступил так же. Какая экзотика для добропорядочных жителей Шропшира!

Внезапно ей в голову пришла поистине светская мысль. Если она станет «нормальным» членом общества – богатая дочь графа при муже такого же благородного происхождения, – она приобретет немалое влияние в свете. И если ей захочется проявить дружеское отношение к необычной паре, большинство, а возможно, и все представители местной аристократии последуют ее примеру. Значит, если уж являешься членом общества, то лучше принадлежать к знати. Тогда появляется больше возможностей помогать друзьям.

Словно что-то щелкнуло у нее в мозгу. Она наконец поняла, почему Ренбурн не хочет, чтобы они оставались любовниками, почему настаивает на том, чтобы она стала его женой. Брак – это заявление всему свету о том, что они принадлежат друг другу. Он об этом говорил, но тогда она не вполне поняла значение его слов. Хотя Мэриан и не одобряла его уважения к браку – стоило вспомнить, как поступил с Йеной ее муж, – сейчас она разделяла точку зрения Доминика.

Мысли ее прервал голос Камаля:

– Надо найти миледи и отвести домой.

– Не пойму, где она может быть. Сад не такой большой. – У Йены внезапно перехватило дыхание. – Господи! А что, если она там, у фонтана?

– Есть только один способ это узнать.

Скамейка скрипнула. Сердце у Мэриан подскочило. Даже самым добрым друзьям не понравится, что их подслушивают. Да еще в такой момент. И бежать некуда. Фонтан находится в самом углу сада, и выход только один.

В последнюю секунду она сообразила, что делать. Свернулась калачиком на боку, так, словно заснула на траве под теплыми лучами солнца, с маргариткой в руке. Попыталась выровнять дыхание.

– Она спит, – тихо произнес Камаль.

– Может, действие наркотика еще не совсем прошло, – так же тихо проговорила Иена. – У нее усталый вид.

Они оба так добры! Мэриан пронзило чувство вины. Возможно, одно из правил жизни в обществе, тех правил, которые она так долго презирала, заключается в том, чтобы не нарушать уединения других.

– Не стоит ее будить.

Сильные руки Камаля подняли ее, как когда-то в детстве. Она притворилась, будто просыпается. Засунула маргаритку ему в бороду. Потом прижалась к его плечу. Так он и донес ее до дома.

А ведь возможно, он больше никогда ее не понесет, с грустью подумала она. Столько времени он был ее защитником и спасителем, крепкий и надежный, как скала. Но теперь оба они, кажется, движутся навстречу новой жизни. Отношения между ними наверняка изменятся.

Перемены – это всегда больно.

За время ее прогулки все было подготовлено для путешествия, включая наспех собранные вещи для невесты. После недолгого обсуждения решили, что Камалю не стоит ехать с ними, а лучше вернуться в Уорфилд и успокоить дам, что с Мэриан все в порядке. С такой же вестью отправили гонца к лорду и леди Эмуорт.

Задолго до полудня экипаж выехал из Холлиуэлл-Гранжа и покатил по дороге. Перед отъездом Мэриан надела чулки и туфли, но как только они выехали из поместья, снова сняла и теперь с облегчением шевелила пальцами.

Ренбурн с улыбкой взял ее руку.

– Ты, наверное, по горло сыта общением и ношением туфель.

Она кивнула. Как хорошо, что он все понимает. За исключением Камаля, он – единственный человек, чье общество ее не утомляет. Наоборот, в его присутствии она как бы становится сильнее.

Они доехали до перекрестка. Ренбурн постучал по крыше экипажа:

– Пора сказать вознице, что мы едем в Шотландию. Она подняла на него глаза:

– Нет.

Он с удивлением обернулся к ней:

– Я думал, мы согласились на том, что Шотландия – наилучший выбор.

– Это ты так решил, а не я. Я видела карты. Лондон ближе и во всех отношениях предпочтительнее. Он нахмурился:

– Тебе будет тяжело в Лондоне, Мэриан.

– Ничего, выдержу.

Она напряженно ждала. Если он сейчас не посчитается с ее мнением, она запустит в него туфлями. Она не привыкла к тому, чтобы ей указывали, что делать.