Уоррен заводит машину, затем тянется к моей руке, и сжимает ее. - Сегодня был действительно плохой день. Иногда в жизни необходимы несколько плохих дней в настоящем, чтобы ценить хорошие в будущем. Он отпускает мою руку, и начинает выезжать с парковки. - И ты прожила так долго, не возвращаясь к родителям. Проживешь еще три дня.

- Я не могу позволить себе гостиницу, Уоррен. Я потратила все свои сбережения на мебель и взнос за квартиру. Просто отвези меня на автобусную остановку. Я останусь у родителей на несколько дней. Я достаю телефон, и стиснув зубы, набираю их номер, но Уоррен забирает телефон у меня из рук.

- Во-первых, ты должна перестать винить себя за то, что произошло между Риджем и Мэгги. Ридж взрослый человек, и он может отличить, что правильно, а что нет. Он тот, у кого были отношения, а не ты. Во-вторых, ты должна позволить Риджу заплатить за гостиницу, потому что он попросил тебя съехать без предупреждения. Как бы я не любил этого парня, он должен тебе намного больше.

Я смотрела на пустой балкон, пока мы уезжали.

- Почему тогда я чувствую, что пользовалась добротой Риджа, сразу же, как только встретила его? Я отвернулась от балкона, ощущая, как в моей груди зарождается злость, но я даже не понимаю на кого я злюсь. Может на любовь? Думаю, я злюсь на любовь.

- Я не знаю, почему ты так думаешь, - говорит Уоррен, - но перестань. Ты никогда, ни кого из нас, ни о чем не просила.

Я кивнула, пытаясь согласиться с ним.

Может быть Уоррен прав. Ридж так же виноват, как и я. Он единственный, у кого были отношения. Он должен был попросить меня съехать сразу же, как осознал, что у него зарождаются ко мне чувства. Он также должен был дать мне больше, чем пять минут, для того, чтобы переехать. Он заставил меня чувствовать себя в большей ответственности, чем я, на самом, деле должна была.

- Ты прав, Уоррен. И знаешь что? Если Ридж платит, то я хочу, чтобы ты отвез меня в действительно хорошую гостиницу. Такую, где есть обслуга, и минибар, полный маленькими бутылочками пинсола.

Уоррен засмеялся.

- Вот это моя девочка.

Ридж

Прошло уже семьдесят два часа.

Три дня.

Достаточно времени, чтобы обдумать, что мне нужно сказать Мэгги. Достаточно времени для того, чтобы Уоррен сообщил мне, что Сидни, наконец-то, переехала в свою квартиру, он не сказал, где она находится, но наверное это и к лучшему.

Семидесяти двух часов было достаточно для того, чтобы осознать, что я скучаю по Сидни так же, как я скучаю по Мэгги. И этого достаточно времени, чтобы понять, что я не собираюсь ждать еще один день, чтобы вернуть Мэгги. Мне нужно знать, что с ней все в порядке.

С тех пор, как потерял их обоих.

Достав свой телефон, я смотрел на него, в течении нескольких минут, боясь написать ей. Я боялся того, что она мне ответит. Когда я, наконец, набрал сообщение, я закрыл глаза и нажал на отправить.

Я: Ты готова поговорить?

Я уставился на свой телефон, в ожидании ее ответа. Я хочу знать, что с ней все хорошо. Я хочу рассказать ей свою точку зрения. Знание того, что, вероятнее всего, она подумала самое худшее, убивает меня, и такое ощущение, что я не могу дышать с тех пор, как она узнала обо мне и Сидни.

Мэгги: я никогда не буду готова, но с этим надо покончить. Я буду дома всю ночь.

Так же, как я был готов увидеть ее, я так же был до смерти напуган. Я не хочу видеть ее разбитой.

Я: буду через час.

Схватив вещи, я помчался к выходу... К половинке своего сердца, которая больше нуждалась в восстановлении.

* * *

У меня были ключи от ее дома. У меня были ключи уже три года, но за все время, я ни разу не звонил в звонок.

Прямо сейчас, я нажимаю на звонок, и это не правильно. Такое ощущение, что я спрашиваю разрешение, чтобы сломать невидимые стены, которых даже не должно было быть, на самом-то деле. Сделав шаг назад, я стал ждать.

Спустя несколько болезненно долгих секунд, она открыла дверь, и коротко посмотрела на меня, прежде чем отступить в сторону, позволяя мне войти. Всю дорогу сюда, я представлял ее с запутанными волосами, смазанным под глазами макияжем, из-за того, что она плакала, в три-дня-не-снимавшейся пижаме. Типичное состояние девушки с разбитым сердцем, которая потеряла все доверие к мужчине, которого она любит.

Думаю, я лучше бы увидел ее такой, какой я представлял, чем такой, какой она на самом деле выглядела.

Она была одета в джинсы, которые она обычно носит, ее волосы аккуратно убраны назад. Нет никакого размытого макияжа или слез в ее глазах. Она слабо улыбнулась мне, пока закрывала дверь.

Я лучше присмотрелся к ней, потому что не был уверен, что мне делать. Конечно, первой моей реакцией, было притянуть ее к себе и поцеловать, но моя первая реакция, не значит лучшая. Вместо этого, я ждал, пока она пройдет в свою гостиную. Я прошел следом, больше всего желая, чтобы она обернулась и обняла меня.

- Итак? - вздохнула она. - Как мы это сделаем? Она выглядела неуверенной и обиженной, но, по крайней мере, она боролась со всем этим лицом к лицу.

- Как насчет того, чтобы рассказать о том, что происходило, когда мы были порознь? - вздохнул я. - Это были самые тяжелые три дня в моей жизни, и я не могу вытерпеть еще секунду и не касаться тебя.

Я не дал ей возможности ответить, прежде, чем схватить ее и притянуть к себе. Она не сопротивлялась. Она обернула свои руки, так крепко, вокруг меня, и как только моя щека коснулась ее макушки, она расплакалась.

Вот так, это Мэгги, которая мне нужна. Ранимая Мэгии. Мэгги, которая все еще любит меня, не смотря на то, через что ей пришлось пройти из-за меня.

Я обнял ее, поднял с дивана, прижимая к себе, пересадил на колени. Мы также обнимали друг друга, никто из нас не знал, с чего начать разговор. Я прижался долгим поцелуем к ее волосам.

Что я точно не должен был делать, так это прошептать извинения ей на ухо. Я хотел, чтобы она была так близко ко мне, как только возможно, пока я буду говорить ей, как мне жаль, но я не мог делать это и, одновременно, рассказать ей обо всем. Я ненавижу этот момент, когда я отдал бы все, что бы мог общаться как и другие, которые принимают это как должное.

Она медленно подняла свое лицо. Неохотно я отпустил ее. Она держала руки прижатыми к моей груди, и смотрела мне прямо в глаза.

- Ты влюблен в нее? - спросила она.

Она не жестами задала вопрос; она просто произнесла его.

Тот факт, что она не показала жестами, заставляет меня думать, что для нее это настолько тяжело, даже просто спросить. Настолько тяжело, что, возможно, она даже не хочет знать ответ, настолько тяжело, что, на самом деле, она даже не хочет, чтобы я понял вопрос.

Но я понял.

Взяв обе ее руки, я прижал их к своей груди, приподняв, поцеловал в обе ладони, прежде чем отпустить их, чтобы ответить на вопрос.

- Я влюблен в тебя, Мэгги.

Она сжалась, держа под контроль свои эмоции. - Это не то, о чем я спрашивала.

Я отвернулся от нее, чтобы она не увидела борьбу в моих глазах. Закрыв глаза, я напомнил себе, что ложь не вернет нас туда, где мы должны быть. Мэгги умная. Она заслуживает правды, которая совсем не такая, какую я ей расскажу. Открыв глаза, я посмотрел на нее. Я не отвечу ей да или нет. Я пожимаю плечами, потому что на самом деле я не знаю, влюблен ли я в Сидни. Как я могу, если я влюблен с Мэгги? Это не может быть возможно для сердца любить больше, чем одного человека одновременно.

Она отводит глаза от меня, и спрыгивает с моих колен. Она встает, и начинает ходить по гостиной. Она думает, поэтому я ее не тревожу. Я знаю, мой ответ, причинит ей боль, но также, я знаю, что ложь причинит ей намного больше боли. Наконец, она поворачивается ко мне.

- Я могу провести ночь, задавая действительно жестокие вопросы, Ридж. Я не хочу делать этого. У меня было много времени, чтобы подумать, и мне много чего нужно тебе сказать.