– Пацан, ты, конечно, прикольный, – произнесла Дарси, – но я немного не понимаю, что здесь происходит.

– Мои родители – эмигранты из Эфиопии, – внезапно признался Феликс – Они переехали сюда около двадцати лет назад, и где-то через восемь родился я. Они были учеными, как и доктор Селвиг. Биологами.

– Круто, – ответила Дарси. У нее заканчивалось терпение. Она смотрела в другую сторону в надежде, что мальчишка сам догадается уйти.

– И они, э-э-э, исчезли, – тихо произнес Феликс. – Из-за… вот этого всего. Так что я теперь сам по себе. – Он поковырял землю ногой. – Терапевт в моей старой школе сказал, что, поскольку я вундеркинд, у меня будут проблемы в общении со сверстниками. Мне в самом деле сложно общаться с людьми, потому что мой мозг как будто движется со скоростью миллион километров в час. Возможно, именно поэтому мы с доктором Селвигом так легко нашли общий язык.

– Да уж, мозг Эрика в самом деле перемещается со скоростью миллион километров в час, – согласилась Дарси. – И сочувствую тебе по поводу родителей. Тяжело тебе, малыш.

– Да, – Феликс отвернулся и оглядел внутренний двор. На его глаза навернулись слезы. Он быстро вытер их. – Извини, это, наверное, странно, что я их вдруг вспомнил. Ничего не могу поделать. Очень скучаю по ним. Чем больше и чаще я рассказываю людям о том, кто они и откуда, тем больше ощущаю их присутствие. Понимаешь, о чем я? К тому же, первый закон термодинамики, известный также как закон сохранения энергии, утверждает, что энергия не может быть создана из ничего и не может уйти в никуда, она просто меняет форму. Значит, мои родители и все, кого мы потеряли в тот день, где-то существуют, просто в иной форме.

– Не самый плохой взгляд на события, – произнесла Дарси.

Феликс заговорщически наклонился поближе.

– Хочешь узнать кое-что странное? – спросил он. – Некоторые родственники тех, кто исчез на территории «Морячка», приходят сюда каждый день, чтобы проверить, не вернулись ли их близкие обратно. Менеджер все время вызывает копов. Он тот еще козел. – Феликс уставился на Дарси не моргая. – Ты выглядишь более обычной, чем я ожидал.

Лицо Дарси помрачнело.

– Не обижайся. Большинство женщин твоего возраста достаточно обычные. По крайней мере, по моему опыту.

– По твоему… что?! – возмутилась она.

ВЖУХ!

Это Эрик Селвиг в панике распахнул дверь своего номера.

– Дарси! – вскричал он. – Что ты здесь делаешь?!

Он повертел головой по сторонам, чтобы убедиться, что за ней не следили. Его седые волосы беспорядочно торчали во все стороны. Изо рта до самой шеи свисала свежая струйка слюны. Он был завернут в простыню и выглядел как римлянин в тоге.

– А ты не знаешь? – Дарси постаралась произнести эту фразу максимально саркастично. – Ты мне, вообще-то, позвонил прошлой ночью, Эрик. В три утра. Болтал что-то неразборчивое, а потом связь прервалась. Я попыталась перезвонить, но меня переключили на автоответчик. Так что я запрыгнула в машину и приехала сюда, потому что у меня есть чувство долга. А еще я беспокоюсь за тебя.

Селвиг продолжал непонимающе пялиться на нее.

– Ты что-нибудь из этого помнишь?

Ученый промолчал.

– Эй, док, – произнес мальчонка, помахав ему. – Как успехи?

– Привет, Феликс, – кивнул Селвиг. – Моя коллега и я сейчас решаем очень важные вопросы. Пожалуйста, оставь нас и иди побегай.

Тем временем в центре двора владелец мотеля Кен как раз закончил очередное упражнение и искал, с кем бы поругаться.

– Феликс! – заорал он. – Немедленно отправляйся вниз чистить туалеты. Если хочешь, чтобы я и дальше тебя здесь терпел, ты должен работать. И больше я повторять не собираюсь!

Мальчишка бросился бежать, на ходу крича:

– Рад познакомиться, Дарси! Потом поговорим, доктор Селвиг! – он практически скатился по ступенькам.

– Что скажешь о нем? – спросила Дарси.

– Кен – настоящий деспот, – проворчал Селвиг. – Вечно сует нос в мои дела. Вчера я застал его за уборкой в моем номере без моего разрешения. А плата за жилье? Это просто грабеж среди бела дня!

– Я имела в виду Феликса.

– А-а-а. Феликс – весьма способный молодой человек, который проникся ко мне расположением, – ответил Эрик. – Ему нужно, чтобы его кто-то воспитывал. Но в данный момент я к этому совершенно не готов.

– Это точно, – согласилась Дарси. Ее одежда насквозь промокла от пота. – Ты меня собираешься пустить в номер или как? Я умираю от жары.

– Да! Да, да, конечно, входи, – засуетился Селвиг, приглашая ее в комнату. Он снял простыню, под которой оказалась гигантская белая футболка, рваная по краям и вся покрытая следами жирных пальцев и соуса.

Дарси вошла в темное помещение и тут же споткнулась о гору нестираного белья. Когда глаза привыкли к полутьме, она осознала, что грязная одежда – это лишь верхушка айсберга.

– Мать моя… – выдавила она, включая свет. В номере царил хаос. Он был завален мусором и недоеденными кусками пищи. Отвратительный запах тухлятины повсюду, будто буррито с майонезом засунули в старый ботинок, забыли его на несколько недель, а потом сварили в человеческом поте. Огромная куча грязных полотенец высилась в углу комнаты, напоминая махрового снеговика, растаявшего на жаре. Больше всего Дарси почему-то смутила дорожка из конфетных фантиков, которая вела от кровати в ванную. Обои были сорваны, и на стенах красовались нарисованные Селвигом кубы, солнца, колеса, деревья и другие детские каляки-маляки. Что-то в форме полумесяца было нарисовано, а потом зачеркнуто. По всей комнате были прикреплены клейкие стикеры, и на каждом из них были формулы и тексты. Общая картина поражала воображение. Дарси не знала, с чего начать.

– Ты пробовал медитировать? – спросила она. – Тебе не помешала бы медитация.

Селвиг увидел в кармане помощницы пакет с желейными червячками и выхватил его.

– Несмотря на небольшой беспорядок, я на самом деле в хорошей форме. И фрагменты глобальной мозаики начинают вставать на свои места, – ответил он, разрывая упаковку и запихивая мармелад в рот горстями. – Это именно то место, где все и началось. Первое зафиксированное появление моста Эйнштейна – Розена² произошло именно здесь, в Пуэнте-Антигуо. Именно поэтому я вернулся сюда. Это место имеет значение. Помнишь нашу первую встречу? Что это был за день?

– Э-э-э… может, обнимашки? – неуверенно предложила Дарси. – Я так-то не против, но у тебя грязная одежда и пахнешь ты как целый зоомагазин. Почему бы тебе не привести себя в порядок, чтобы мы могли выйти подышать свежим воздухом и заодно перекусить?

Селвиг заглянул под кровать, вынул помятую пачку сырных палочек и начал засовывать их в рот.

– Очень вкусные, – произнес он. – Давай их и поедим.

Дарси вскипела.

– Зачем ты вызывал меня сюда, Эрик?

Ученый отбросил сырные палочки, схватил первую попавшуюся банку газировки и влил ее в себя. Потом протяжно рыгнул, и на его губах появилась легкая улыбка.

– Мы будем решать загадки Вселенной, – его голос вдруг изменился. Он полностью контролировал себя. – После Истребления мое психическое состояние ухудшилось. Моя голова была как в тумане, я сам не понимал, что несу. Понадобилось много сил, чтобы прийти в себя, но, кажется, я чувствую явные улучшения.

Селвиг прошелся по комнате, пытаясь найти что-то.

– Были времена, когда люди и не подозревали, что лежит за границами нашего мира. По мере развития современной науки мы все глубже вглядываемся в небеса. И что же мы видим? – он сделал паузу, чтобы подчеркнуть драматизм момента. – Да, что же мы видим? – в глазах Селвига светились азарт и безумие. – Небеса посмотрели на нас в ответ. Земля стала главным объектом наблюдения для всего космоса. С момента появления первого моста Эйнштейна – Розена здесь, в Нью-Мексико, и до внезапного истребления половины человечества планета привлекала всевозможных сверхъестественных существ. Дарси, мы с тобой сталкивались и с богами, и с монстрами. Могла ли ты мечтать о таком?