Шариков других цветов в фургончике не оказалось, и пришлось вернуться к желтым. Это было даже хорошо, потому что стало темнеть, и все цвета, кроме желтого, плохо различались.
Домой возвращались в сумерках.
— Не евши, не пивши, — ворчала Розка. — Заставляли нас, что ли?
Маша ленилась пошевелить языком. Во рту было сухо, как в пустыне, коленки тряслись от усталости.
Мимо будки охранника у ворот они проскользнули, низко пригнувшись, перебежали через двор и нырнули в двери миллионерского дома. Тут их заметил приятель Вадика Сашок и сказал серьезным го-юсом:
— А я невесту для Кеши ищу. Такой же расцветки, как вы.
Потрясенный Кеша хлопал крыльями и орал:
— Порву, как бобик грелку!
По сравнению с Машей и Розкой он выглядел серым, как воробышек, и очень из-за этого волновался.
Брошенный в одиночестве пудель нагадил в прихожей. Он кинулся Розке на руки, стал жаловаться и лизаться, и его пепельная шерстка превратилась в серо-буро-малиновую. Пудель застыдился и убежал прятаться. Потом его нашли под шкафом в библиотеке. А Маша и Розка, сбросив комбинезоны у двери, разбрелись по ванным. У Розки на шее отпечаталась полоса от затекшей за шиворот краски. Маша, наверное, выглядела не лучше.
Она встала под душ и долго смотрела, как в сток убегает разноцветная вода. Смыв краску, Маша напустила в ванную воды с розовой душистой пеной и растянулась во весь рост. Каждый кусочек тела приятно ныл. «Вот это и есть простое человеческое счастье, — подумала Маша. — Сейчас еще поем…»
Пришла странно тихая Розка в халате, с замотанной полотенцем головой, и спросила:
— Маш, а что у тебя был за кофе?
— БЫЛ? — охнула Маша.
— Маш, только не обижайся, — забормотала Розка. — Мне чаю хотелось, а у Жанки все полки заперты. Она еще, наверное, не знает, что папка уехал. Я пошла к тебе, вижу, на тумбочке пакетики с кофе, как раз два — нам с тобой… МАШ, ТОЛЬКО ЭТО НЕ КОФЕ!
Маша выскочила из ванной, на ходу надевая купальный халат. На Розку она не сердилась: самой не надо было разбрасываться уликами. Она же вынула пакетики из сумки, когда искала визитку следователя Настеньки…
— На кухне, — подсказала Розка. — Я только один открыла. Маш, а что там?
Не отвечая, Маша ссыпалась по лестнице, добежала до кухни. Вот они, ее улики, — пакетики «кофе Кинг» с нарисованным королем. Один, целый, Маша сразу спрятала в карман. Второй валялся на столике пустым, а рядом на дне чашки с кипятком лежал какой-то серый порошок. Розка сопела у нее за плечом.
— Я мешаю, а оно не растворяется, — озадаченно заметила она. — Маш, что это?
«У папки своего спроси», — чуть не ляпнула Маша, но подумала, что лучше вообще не вспоминать о Темирханове, чтобы не пришлось врать Розке.
— Экспертиза покажет, — ответила она, осторожно сливая воду из чашки. Порошок лежал на дне, как приклеенный. Больше всего он был похож на мельчайшие железные опилки.
Преступление, о котором ей не хотелось вспоминать, само напомнило о себе.
Глава XIV
РАССЛЕДОВАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
А суматошный день, потраченный без всякой пользы для расследования, еще не кончился. Плохие новости пошли чередой.
Сначала вернулась с горского собрания Жаннат. Она улыбалась и мурлыкала под нос какую-то лихую мелодию. Грязные комбинезоны и «подарочки» пуделя на паркете ничуть не испортили ей настроения. Напевая, Жаннат ловко прибралась и о чем-то заговорила с Розкой. На двоих они знали с десяток общих слов: «Малик», «самолет», «Рашид» и еще какие-то горские. То, что Жаннат с грехом пополам объяснила Розке, было ужасно: Малик улетел за Диким дедушкой!
Еще вчера глава тухума Темирхановых не собирался в Москву. Зачем он решил спуститься с гор? Маша могла только догадываться. То ли узнав, что Ахмед Рашидович не взорвался на мине, дедушка захотел своими руками отрезать ему голову. То ли, наоборот, кинулся на выручку сыну, который попал в тюрьму.
Розка чуть не плакала. Она расстреляла из своего «Минимага» нелюбимого красного зайца, получила от Жаннат веником и заперлась у себя. Маша по балкону подходила к ее окну, стучалась, но Розка выключила свет и с головой залезла под одеяло. На ее месте Маше тоже было бы несладко. Малику с дедушкой ничего не стоило увезти одиннадцатилетнюю невесту в горы, а папка не смог бы ее защитить. Хотя Ахмед Рашидович не уехал в Сочи, как считала Розка, а остался в Москве, это не меняло дела. Тюремные решетки держали миллионера надежнее, чем самые дальние расстояния.
В одиннадцатом часу приехали Марина Петровна с Вадиком. Маша слышала, как они говорят между собой про какое-то освобождение под подписку. Судя по всему, добиться освобождения не удалось. Маша хотела порасспросить Вадика, но Марина Петровна смотрела на них волком. Она и раньше считала, что Вадик разболтал Маше лишнее.
Под колючим взглядом «Мисс Черноморочки» Вадик сказал, что курские бизнесмены не нашли Деда в госпиталях. Зато, оказывается, он был в одной больнице, но так недолго, что его даже не записали.
— А ты говорил, что все больницы еще вчера проверили, — расстроилась Маша.
Вадик развел руками:
— Проверили, только врач, который тогда дежурил, уехал за город картошку копать. А сегодня вернулся. Он говорит, что твоего Деда забрали военные. Вроде у него была телеграмма генерал-майору Алентьеву. Разве он генерал?
— Да нет, в телеграмме ошибка, — механически ответила Маша.
Дело становилось все непонятнее. Забрали военные — значит, и отвезли в военный госпиталь. Но в госпиталях Деда нет. Или там врачи тоже уехали копать картошку?
— Маше пора спать! — вмешалась Марина Петровна. Голос у «Мисс Черноморочки» срывался, на щеках цвели красные пятна. Похоже, она уже знала, что приезжает горский дедушка, и здорово нервничала.
Маша не стала спорить и ушла.
На ее постели валялся пудель с уворованной из вазы виноградной кистью. Он давил виноградины в пасти и бросал. Все покрывало было в пятнах. Наверное, пудель хотел пить, но Жаннат этого не объяснишь, она по-русски не понимает, и вместо переводчика у нее веник. За покрывало обязательно стукнет.
Сердиться на горянку было трудно. Весь день она убиралась, готовила, протирала совершенно чистую мебель. А сказать ничего не могла, только веником хлестнуть в сердцах, и то не больно. Розка на нее не обижалась, а Жаннат стукнет ее и улыбнется, мол, воспитание воспитанием, но ты же знаешь, как я тебя люблю.
Но при всем том Жаннат шпионила на Дикого дедушку. И Малик. Малик — особенно, ему хотелось поскорее жениться на Розке. Ну и гадюшник! Скорее бы уехать отсюда.
Выставив пуделя за дверь, Маша взялась за телефон Деда. Хватит надеяться на овощных бизнесменов, пора пускать в ход спецслужбы! Хорошо бы позвонить Грише Деппу, но чем он сможет помочь у себя в Сочи? Главное разведуправление? Нет, это слишком. Вот: полковник Вася Ухов. Если Дед зовет его Васей, значит, они близкие друзья.
И Маша отыскала трубку городского телефона и позвонила полковнику Васе.
Разговор получился легкий, как будто они были знакомы сто лет.
Маша: Здравствуйте, это Маша Алентьева.
Ухов (не удивляясь и не переспрашивая): А я дядя Вася, который газетные вырезки про дедушку собирал. Он тебе показывал вырезки?
Маша: Показывал. Целый чемодан.
Ухов: Вы в Москве?
Маша: В Москве, только я одна, без Деда.
Ухов: Когда в гости зайдешь?
Маша: Хорошо бы сейчас. Есть важный разговор.
Ухов: Диктуй адрес, я за тобой заеду.
Маша: Меня могут не отпустить, я у чужих людей.
Ухов: Дай им трубку.
Разыскивая Марину Петровну, Маша успела сказать, что Деда сняли с поезда в Курске и теперь не могут найти. «Мисс Черноморочка» и Вадик ужинали на кухне в полном молчании, сидя на разных концах длинного стола. Маша дала ей телефон. Неизвестно, что говорил полковник. Марина Петровна выслушала, два раза повторила: «Да, да» — и нажала кнопку отбоя.