— Ой, это вы да? А я вас знаю… — она опять ушла в астрал, тело усадили на лавку. Мать, показав кулак сыну, шепотом послала его на работу.

Вечером допрос по всей форме проводили все четверо родителей. Пришлось каяться и показывать. Отцы крякнули и переглянулись, мамы впечатлились, но в обморок не упали. После чего, сердитая Асия конкретно запретила им проводить эти шаманские ритуалы. Это может повредить детям! Взрослые люди, а вот хуже неразумных детей!

Тут то до всех и дошло, что за паникой они забыли, что детей будет трое. Три, к сожалению, поровну не делится, и будет либо больше девочек (ура бабушек), либо больше мальчиков (тут деды бахнули ладони друг другу — дай пять!) Миша, который из больницы умчался к клиенту, от усталости долго не мог понять, о чем спор. Ну мальчики, ну девочки — дети же. Трое, это конечно, перебор. Да ну, как это?

— Мишенька, а что с проектом? — Нужно было перевести разговор, Галку достали эти «детские» мечты и споры.

— О да, я забыл. Заказчик принял наш вариант — все вместе произвело впечатление. Но горбатый мостик и беседку придется сделать, на задворках, за деревьями, чтобы не нарушали общий вид. Завтра подписываем договор, и все — это удача!

Удаче радовались все работники новой фирмы — первый шаг, это значит дело пошло, будут зарплаты и премии. Как по закону парности событий, удалось продать еще один проект, разработанный просто в рекламных целях. Дальше, окрыленные успехом ребята сделали несколько эффектных проектов перепланировок старых хрущевок, с простыми, но элегантными решениями. Цену поставили небольшую, и эти проекты пошли на ура — за месяц их продали с десяток.

Виктор и Вера жили вместе, но уговорить ее на свадьбу и детей, ему никак не удавалось. После получения известности с поиском клада в старой школе, местные каналы загрузили журналистку работой. Теперь она работала в глубинке с бабульками, разыскивая необычные истории, и уже сумела найти старинную икону, давно потерянную, и найденную ею лично у спившегося внука похитителя. Икона была закрыта дешевым окладом, и стояла практически на виду. Но к счастью, сохранилась нормально, и была возвращена церкви. Теперь Верку звали Верой Васильевной все краеведы и священники.

Известная журналистка Вера Истомина брала интервью и у кандидатов в депутаты, и у местных успешных блогеров, а так же принимала участие во всех светских мероприятиях. Ей это было ново и интересно, столько людей, столько впечатлений, ну а Виктору хотелось домашнюю жену. Они по-прежнему встречались каждую неделю, слушали истории Веркиных приключений, и Миша тихо радовался, что все это происходит без его жены.

Спокойная и мирная жизнь привела к тому, что оба расслабились, а это было недопустимо.

Стас проснулся от звука вибрации на телефоне. После вчерашнего загула, руки никак не могли поднять телефон, он хотел отключить вызов, но увидел, что это «большой брат» — его старший брат Павел. О-о-о, опять будет пилить за безделье, требовать начать работать, и блин, не пошлешь его — иначе останешься без денег, без тачки, а может и без хаты — в последний раз братик что-то озверел, ну подумаешь тачку грохнул на гонках, а обещал отнять и карту, и квартиру.

Так что придется брать себя в руки, и сделать вид, что все в порядке. Откашлявшись, и глотнув минералки из бутылочки, заботливо поставленной прислугой, он порепетировал может ли говорить, потом ответил на вызов.

— Да, слушаю. Павел, добрый день. Нет-нет, просто был в душе. Да, я думал над твоим предложением. Обязательно расскажу, подъеду? Через час-полтора. Ок, через полчаса. А в чем дело? Хорошо, уже еду.

Положив трубку, он крикнул своей кухарке-горничной, пожилой тетке Наталье, которая была за все — и экономкой и кухаркой.

— Наталья, сделай кофе покрепче, я в душ, и бегу к брату. Барин гневается, велел быть через полчаса. — Ответа он и не ждал, знал, что все будет сделано. Тетка эта была какой-то подругой матери, и после ее смерти нянчила младшего Велесова с десяти лет. Они прекрасно уживались, когда было нужно, она помогала избавиться от надоевших подружек, скрывала от брата его промахи, словом, свой чел.

Когда он уже одетый заскочил в столовую, кофе и бутерброды его ждали. Он скривился от вида еды.

— Надо, Стасик, надо. А то идол сразу учует про вчерашнее. И вот, выпей, — нянька подала ему шипучую таблетку в стакане. Торопясь, парень выпил лекарство, откусил полбутерброда, и запил кофе. — Что ты натворил опять, горе мое луковое? — Тетка глядела любящим взглядом.

— Клянусь, Наташ, ничего совсем! Посидели в клубе, покурили кальян, погоняли на тачках. Все живы, тачка цела. Чего Павлуха опять взъелся, не ведаю.

— Так сегодня же 1 число. Ты помнишь, он тебе срок дал до 1 сентября устроится на работу. Забыл?

— Блин, попадос! Как же месяц пролетел быстро! Что делать, Наташ?

— Думай, задвинь ему идею про бизнес. Скажи, можно сэкономить, то да се. Пока считать будут, ты и вкрутишься. Только, надо бросать гулянку, ты ж уже год как институт закончил…

— Все, я улетел, не лечи меня, Наташ!

Разгильдяй, но очень харизматичный парнишка 24 лет, Стас Велесов, навсегда занявший в одиноком сердце Натальи место ее сына, ускакал через ступеньку вниз.

Выезжая со двора, Стас думал, что придется работать. Это было скучно, и не престижно. В его кругу на тех, кто работал, смотрели с презрением. Сами себе они казались высшими существами, созданными править этим серым быдлом. Отношение переняли от богатеньких пап и мам, а вот зарабатывать, как они, эти презренные «бабки» не научились.

К Павлу его сразу проводил охранник. Буквально подталкивая в спину, что не поднимало настроение. Увидев его в дверях, брат отодвинул папку с бумагами, и ехидно уставился на вошедшего.

— Ну проходи, не стесняйся. Садись, расскажи, что ты придумал за месяц. Чем будешь заниматься, каков твой бизнес-план. Не молчи, я готов выслушать детально. — Голос сочился насмешкой. — Или нечего сказать? Может потому, что вчера ты до 5 утра гонял по объездной с дружками, до этого напившись и накурившись? Или позавчера — подарил другу пятнадцать шлюх на днюху? Или еще днем раньше, когда проиграл двести тысяч рублей?

— Ой, Паш, не надо. Для тебя это не деньги. Подумаешь.

— Для меня — да. А с какого хрена это не деньги для тебя? Ты, сучонок, рубля еще не заработал, а научился кутить, как купец провинциальный. Короче, вот так — карту банковскую на стол, ключи от машины на стол. Квартиру и телефон пока оставлю. Завтра не найдешь работу, отберу и это. Свободен.

— Паш, ну я правда думал. Я хочу с тобой работать.

— И что же ты будешь делать? — Брат не верил лживому парню, видел, что тот выкручивается. Но это поганец был единственным, что осталось от семьи. И хоть он понимал, что шельмец вьет из них с Наташкой веревки, любил его и не мог наказать серьезно.

— Ну, я же экономический закончил. Посижу, сделаю анализ, посмотрю, как сократить расходы, — вспомнил подсказку Натальи. — Я ж все помню, накладные расходы, оборот там, дебит-кредит.

Брат оглушительно расхохотался:

— Помнишь говоришь? Дебит-кредит? Ты забыл, что все это сверху — только прикрытие. Ты чего оборот-то увеличишь? Шлюх? На чем расходы сократишь — на дури? Так мы ее и так берем дешево, только везем дорого. Охрану сократишь? Или взятки? Нет, милой, в моем бизнесе тебе делать нечего, запорешь дело. Найди себе мирный гражданский бизнес, ресторан там открой, или строительную контору. Денег дам, но под четкий бизнес-план. А если и завтра ты ничего не предложишь, поедешь с пацанами — курьером за товаром, в Ташкент. Понюхаешь, почем фунт лиха, побегаешь от полиции, потом будешь по две сотни в день проигрывать.

Павел распалился, подошел к шкафу, где у него стоял коньяк и тарелочка с закусью, открыл дверцу, налил себе, выпил. Стас в это время закатывал глаза — фу, отстой.

Пока брат продолжал свою воспитательную работу, Стас отвлекся. Неужели он и правда загонит его в Ташкент за наркотой? Но это же опасно — потом через всю страну ехать, столько полиции, постов и собак. Он знал, что есть специальные собаки, натасканные на поиск наркоты. А собак он боялся до одури — в детстве на него бросился соседский бультерьер, и хотя покусать не успел, страху нагнал на всю жизнь. Заранее бледнеющий Стас, представлял будущие ужасы проселочных дорог, где он будет вынужден ехать в компании с грязным водилой, с грузом арбузов или еще какой хрени, под которой спрячут «товар» уже был готов упасть в обморок. Ах как бы было хорошо, если бы он мог перенестись разом домой, как тот крендель в инстаграме. Баба его позвала — он хоп, и тут. Прямо с аквалангом. Вот бы ему так! Или мужика этого нанять! А если откажется? Да и хрен с ним, пусть Паша и договаривается.