Макс внимательно слушал, точно зная, что Тео лжет. Талантливый инженер, он никогда не был связан ни с поставками, ни с поставщиками. Макс хотел было прямо сказать ему об этом, но решил еще прощупать коллегу:

— Нужно было поехать домой.

Только теперь Тео искоса взглянул на него — и покачал головой:

— Я все равно не смог бы заснуть. У малышки частенько болит живот, а Джилл — не самая заботливая мать в мире. Десять к одному, что она бы тут же вручила мне Кристи — и была такова.

Джилл. Вполне логичное объяснение поведению Тео. Возможно, у него появилась другая женщина. Макс знал, что после рождения ребенка у Тео и Джилл появились серьезные проблемы. Маленькая Кристи родилась с врожденным вывихом бедра и с какими-то нарушениями в пищеварительной системе. Возможно, парень просто ищет на стороне то, чего ему не хватает дома. Сам Макс такой выход не оправдывал, но в конце концов это личное дело каждого. И все же Тео нужно будет проконтролировать.

— А как Кристи? Врачи надежды не теряют? Тео на глазах помрачнел.

— Последние новости оказались более обнадеживающими, чем нам обещали, но совсем не такими радужными, как я надеялся. Ей придется сделать несколько операций, но никто не дает гарантий, что даже после них она сможет нормально ходить.

Макс сочувственно сжал руку коллеги. Тео был безутешен, когда выяснилось, что у малышки серьезные проблемы со здоровьем. Что испытывала Джилл, если она вообще что-нибудь испытывала, Макс не знал. Она всегда была спокойна — слишком спокойна, на его взгляд, для действительно любящей матери.

— Я желаю тебе не терять оптимизма. Рассчитывай на меня. Ты же знаешь, я тебя в беде не оставлю. Помогу, чем сумею.

Тео кивнул и снова отвел глаза. Он страдал оттого, что приходится лгать другу, но что еще оставалось делать в подобных обстоятельствах.

— Я знаю. — Тео снова оглянулся на двигатель. — Испытания назначены на сегодня? Ничего не изменилось?

Макс посмотрел на часы.

— Начнем примерно через час. Как только все соберутся. — Он зашагал к выходу. — Но сначала нужно просмотреть кое-какие бумаги. — «И кое-куда позвонить», — про себя добавил он. Они уже подошли слишком близко к критической стадии, чтобы он мог позволить себе хоть малейший риск.

Тео последовал за ним, запер дверь испытательного цеха. Накануне важных испытаний не следовало пренебрегать осторожностью.

— Как новая секретарша? — поинтересовался он. — Еще не уволилась?

Макс взглянул на него с неодобрением.

— Не уволилась. И я шкуру спущу с любого, кто подкинет ей такую идею. Она как будто родилась за столом нашего офиса. Она не только справляется с телефонными звонками, но и не выливает кофе в раковину за моей спиной.

Тео рассмеялся, чего с ним не случалось уже очень давно.

— Вот это я понимаю — высшая оценка в твоих устах. Тебя послушать, так она просто образец совершенства. Взгляну-ка я, пожалуй, на это совершенство собственными глазами.

Макс открыл дверь в свой кабинет с какой-то непривычной гордостью. Ему было приятно хвалить Леору. Он чувствовал себя так, словно она неразрывными, хоть и необъяснимыми, узами связана с ним. Она сидела на своем рабочем месте, такая хорошенькая, в темно-зеленых брючках и шелковой кремовой блузке под пиджаком. Темно-коричневая бархатная шляпка в тон к пальто, в которой она появилась утром, исчезла с ее русых волос, но это нисколько не уменьшило ее очарования. Макс остановился на пороге, любуясь, как проворно летают ее пальчики над клавиатурой компьютера.

Леора подняла голову, с вежливой улыбкой взглянула на вошедших. Макс уловил теплоту, таившуюся под любезностью взгляда, и едва успел стереть ухмылку. Ее осторожность и сдержанность его больше не обижали. С Леорой можно было не опасаться, что твое имя станет предметом сплетен. Впрочем, болтовня о личной жизни своей и других в наше время перестала быть привилегией женщин. Сам он терпеть не мог хвастливые разглагольствования в мужских раздевалках и держался от них в стороне. Макс всегда верил, что истинная близость слишком прекрасна, слишком глубока, чтобы ее вот так предавать. Рядом с Леорой, даже учитывая неустойчивость и хрупкость их отношений, эта его вера еще больше окрепла.

— Итак, значит, вы и есть та женщина, что не побоялась работы у Силвера, — сказал Тео и протянул ей руку, не дожидаясь, пока Макс их официально познакомит.

Леора на мгновение заколебалась, но Макс был рядом, а значит, бояться ей нечего. И она улыбнулась.

— Я еще не слышала, чтобы его так называли, — смущенно пробормотала она.

— Ну, это одно из самых приятных обращений.

— Тео, прекрати, — буркнул Макс. — Она этого не поймет.

Тео одарил его удивленным взглядом.

— Я, кажется, не собирался перечислять весь список твоих прозвищ.

— С тобой не знаешь, чего ждать.

Леора слушала невнимательно, разглядывая и сравнивая двух стоявших перед ней мужчин. Тео был значительно меньше Макса ростом, по усталому, озабоченному виду создавалось впечатление, что сейчас у него далеко не лучшая полоса в жизни. Она уже немного узнала Макса, а потому обратила внимание на тревожно-испытующий блеск его глаз, когда он смотрел на друга. В эту секунду ей открылась еще одна грань человека, к которому ее тянуло все сильнее. Заботливость. Он волновался не только о симпатичной ему женщине; он искренне переживал и о других людях тоже. Макс посоветовал Тео отдохнуть в специально отведенном для этой цели помещении, посетовав, что у коллеги слишком усталый вид.

— Уставшему человеку легко ошибиться, — убеждал его Макс.

— Да она еще и улыбается, — отметил Тео, перехватив взгляд, сказавший ему очень многое.

Леора вспыхнула, но уже через миг рассмеялась. В этом человеке с измученным лицом и тревожными глазами чувствовалась доброжелательность.

— Время от времени, — согласилась она и вынуждена была отвлечься, чтобы ответить на телефонный звонок.

Когда Леора положила трубку, приемная была пуста, а дверь в кабинет Макса слегка приоткрыта. Рабочий день начался.

— А я говорю, что эти деньги нужны мне сейчас. Вам прекрасно известно, в какой я ситуации. Если бы я мог достать деньги другим путем, уж поверьте, я бы так и сделал, но вы с вашим Джеком-потрошителем приперли меня к стенке, так что я уже истекаю кровью.

Жоржетта не в первый раз сталкивалась с нытиками, оплакивающими свою злосчастную судьбу и загубленную душу, которой у большинства от рождения не было. И эти жалкие образчики человечества ее нисколько не трогали.

— Истекайте себе кровью сколько угодно. Вам заплатили. Вы наш должник. Теперь ваш черед платить по векселям. Не нравится бассейн — не нужно было прыгать в воду.

— Если бы я мог, — с горечью отозвался он. — И сколько, по-вашему, я смогу саботировать испытания этого чертова двигателя? Меня вот-вот засекут!

— Два года продержались — и ничего? Теперь будьте добры дождаться, пока ваш приятель не махнет рукой на эту конструкцию. Это в ваших же интересах.

— Я вас с самого начала предупреждал, что Макс не из тех, кто сдается.

— В таком случае не нужно было продавать половину чертежей другой компании. Без второй половины они бесполезны. Кроме того, той фирме нужна свобода действий. Как они, черт возьми, объяснят идентичность своего двигателя вашему?

— Мне все это известно.

— Ну, так теперь зарубите это себе на носу, — грубо отрезала Жоржетта. — У моего босса уже кончается терпение.

— A у меня кончаются деньги.

— Мне на это наплевать. Как только уничтожите все надежды Силвера на двигатель — получите остальное и, возможно, премию в придачу.

— У вас, похоже, на любой вопрос есть ответ. Ну и подскажите — каким образом мне это сделать?

— В первый раз смерть Стрейка отодвинула работу на целых полгода.

Ее собеседник отшатнулся, лицо с нездоровым румянцем стало белым как снег.

— Вам чертовски хорошо известно, что это был несчастный случай.