— Господа, — обвел всех взглядом, — позвольте у вас полюбопытствовать, почему в таком месте устроили заседание?

— Гм, Иван Макарович, — разгладил бакенбарды Ожаровский, — мы решили собраться в такой обстановке по нескольким причинам. Одна из них — неофициальная, так сказать, беседа.

— Владимир Федорович, что-то вы недоговариваете, — не согласился я. — Каждый из присутствующих не раз со мной в кабинете беседовал на различные темы.

— Ваше высокопревосходительство, — атаман казачьего войска чуть слышно вздохнул, — нашему предложению не место в официальном здании. Здесь же мы, — он указал на стоящую бутылку коньяка, — просто беседуем, можем перекинуться в картишки…

— Ой, — махнул я рукой, — не стоит наводить тень на плетень! Мы друг с другом не первый день знакомы!

— Иван Макарович, это была моя инициатива, — вступил в разговор граф Кутайсов. — Зная о том, как вы усердно работаете и напряжены…

— Павел Ипполитович, — прервал я его, — предлагаю перейти к делу. — помолчал и добавил: — Вы правы, иногда необходимо с друзьями отдыхать. Работа — работой, но отвлечься необходимо.

— Хорошо, что вы это понимаете, — чуть улыбнулся граф, а вот Анзор не выдержал:

— А я давно об этом говорю! Разные варианты предлагал, но ваше высокопревосходительство в бумагах закопался!

— Ладно, раз в неделю, часок-другой обещаю выкраивать, — махнул я рукой.

— Ловлю на слове, — потер ладони мой начальник службы безопасности.

Хм, а ведь меня подловили! Теперь Анзор с этой темы не слезет, как бы мне не попасть между ним и Симой. Уж о том, как привык «отдыхать» мой советник ни для кого не секрет, гуляка тот еще! И ведь находит оправдание, ну, когда со мной на данные темы беседует. Сетует, что Серафима Георгиевна Адания никак не решится примерить колечко. Даже подросшая Лиза и та сестру не понимает и грозится, что еще немного подрастет и дядю Анзора отобьет.

— Господа, давайте к делу, — предложил Портейг и протер стекла своего пенсне. — Наши заводы медикаментов скоро столкнутся с переизбытком продукции и отсутствием спроса. В империю, по понятным причинам, поставлять препараты мы не можем, за границу — тем паче, а внутренний спрос невелик. С одной стороны, это радует, что медицина у нас хорошая, но и делать что-то необходимо.

— Семен Иванович, а в войсках все лазареты и госпитали имеют запас лекарств? — уточнил я.

Профессор начал преобразования в нашей армии, обучал как оказывать первую медицинскую помощь при ранениях. Ввел новшества в организацию лечения и по моему настоянию медицинская служба вышла на более качественный уровень. Да, наши затраты в этой части возросли, в том числе и жалование я всем увеличил. До сего дня экономика Сибири бурно развивалась, хотя вопросов много, а золото в казне, к сожалению, не прибавляется. Странно, что на эту встречу не пригласили банкира, с Алексеем Петровичем, два дня назад, имел долгую беседу насчет экономического состояния и его выводы меня не порадовали. Поставил перед Велеевым задачу о поисках рынка сбыта, что, в общем-то, не его дело. Он даже пытался от данного поручения отвертеться, доказывая, что банк не может отвечать за промышленность Сибири и мои предприятия, в частности. К сожалению, имперские власти наложили ограничения на торговлю именно с предприятиями, находящимися в моей собственности и теми в которых участвует золотом казна Сибири. Остальные промышленники и купцы, худо-бедно, ведут торговлю, но и среди них есть недовольные, что товары начинают облагаться пошлинами и расходы на доставку и взятки возрастают. На своей территории мы с этим боремся и порядок навели, а вот в городах, где губернаторы верны императрице дело обстоит плохо.

— Иван Макарович, за армию не беспокойтесь, — улыбнулся Ожаровский, — Семен Иванович даже в казачьем войске свои правила установил.

— Голубчик вы мой, — покачал головой Портейг, — это не правила и не прихоть! Жизнь солдата и офицера необходимо ценить, а то сражаться, в случае беды, будет некому!

— Да я и не спорю! — поднял руки вверх атаман.

— О проблемах сбыта продукции мне известно, — признал я очевидное, — с господином Велеевым мы над этим вопросом работаем. Что касается основных наших производств: оружия и медикаментов, то мы столкнулись с проблемами. Про автоматы или заказы на бронемашины говорить не приходится, их мы никому продавать не станем, сколько бы ни посулили. Касаемо лекарств — со столицей переговоры ведутся, в том числе и мной. Пытаюсь достучаться до частных клиник и даже до Медицинского совета Министерства внутренних дел Российской империи, под руководством Рагозина, — тяжело вздохнул, вспомнив безрезультатные переговоры.

Со Львом Федоровичем знаком, отношения нормальные, однако, он ни в какую не дает добро на заключение договоров, хотя признает, что наши лекарства многим могут помочь.

— С Рагозиным и я имел беседу, — покачал головой Портейг, — он заявил, что покупать не будут, не выделяются деньги. Лукавит, средства для больниц поступают и даже в большем, чем ранее объеме, но расходы расписаны, в том числе и пролоббировано с какими фабриками заключать договора.

— Это уже понятно, но остается главный вопрос, — я посмотрел на Анзора, — кто воду мутит?

— Фармацевтическое общество, — мгновенно ответил тот, а профессор, со вздохом, продолжил:

— Кое-кому в министерстве и советникам императрицы занесли в конверте, написали десяток докладных и даже выпустили пару статей в научной прессе о возможном негативном последствии для организма от наших пилюль и микстур. Ударение сделали на средство от потенции, что возможны печальные последствия, вплоть до летального исхода.

— Зато в наши больницы потянулись больные, — пожал плечами мой начальник службы безопасности и советник. — Говорят, что от наплыва желающих попасть к вам, Семен Иванович, на прием отбоя нет, запись на несколько месяцев вперед. Существует также возможность ее обойти, но стоит это от ста рублей золотом.

— Вы обвиняете меня во взяточничестве и мздоимстве с больных людей?! — воскликнул профессор.

— Бога ради, что вы! — выставил перед собой руки Анзор. — Знаю, что вы и рубля в свой карман не кладете! А вот к помощникам, которые настоятельно рекомендуют осмотреть без очереди того или иного купца и промышленника, а также их родню, я бы на вашем месте вопросы задал или присмотрелся.

— Но больным при смерти отказать никак не могу, — поморщился профессор.

— Гм, господа, мы отклонились от основной темы разговора, — вмешался граф. — С товарами и услугами, которые отказываются принимать на остальной территории России, к сожалению, все ясно. Это мы все понимаем, согласны ваше высокопревосходительство?

— Да, против нас идет атака в финансовом плане, — согласился я.

— Это не атака — война! — поморщился Ожаровский. — Если бы не угроза со стороны Германии и Австро-Венгрии, которые в любой момент готовы развязать войну, то пушки бы уже палили в нашу сторону!

— Так уж и пушки, — поставил я под сомнение вывод атамана.

— Численный перевес не на нашей стороне, — отмахнулся Ожаровский. — А поживиться в Сибири есть чем. Конечно, в данный момент нам на руку играют и революционные настроения в столице. Забастовок все больше, листовки появляются пачками и вносят смуту, Ольга Николаевна, при всем моем к ней уважении, не может с ситуацией совладать.

— Да, дела в империи идут под откос, — поддержал его граф Кутайсов. — За державу обидно, особенно то, что сделать ничего не можем, приходится от негодования кулаком по столу бить, да беленькую пить.

— Ха, Павел Ипполитович, когда это вы беленькой стали увлекаться? — усмехнулся профессор.

— Господа, ваши предложения, — похлопал я ладонью по столешнице.

— Иван Макарович, вы не гневайтесь, — вздохнул граф, — необходимо навести порядок в империи, а то, не ровен час, и к власти придет не пойми кто!

— И вы мне предлагаете устроить поход на Москву, чтобы захватить власть? — поморщился я, начиная негодовать. — На текущий момент и так уже считай разделена страна на две части. Внешних врагов хоть отбавляй, они все спят и видят, как мы сцепимся. Нет, устраивать бойню ни в коем случае нельзя, это приведет к непредсказуемым последствиям.