Алтак грубо пихает меня в шаттл. Он бросает меня на пол. Моя голова ударяется о металл, и мое зрение плывет. Я думаю, что собираюсь потерять сознание, но едва держусь. Я пытаюсь встать, но не могу найти силы. По-видимому, не боясь того, что я могу сделать, Алтак занимает свое место и начинает пилотировать корабль, даже не глядя на меня. Я сжимаю зубы, изо всех сил стараясь подняться, но каждый раз, когда мне удается встать на колени, головокружение настигает меня, и я падаю.

Оттуда, где я лежу, через переднее окно шаттла видно что мы спускаемся. Очень далеко. Похоже, что мы собираемся погрузиться под бесконечную кучу листвы Мертвого моря, где плавают монстры кошмара. Я готовлюсь, не зная, почему он пожертвует собой, чтобы убить меня, в ужасе от того, что произойдет, если мы войдем в эту бездонную, кишащую чудовищами яму. Листья растут все больше и больше, пока я не вижу, что некоторые из них размером с дома. Затем мы погружаемся внутрь.

За исключением того, что вокруг нас есть свет. Мы в туннеле, который идет прямо вниз. Интересно, может я потеряла сознание, и это все сон. Но нет, это кажется слишком реальным. Должен быть какой-то скрытый проход под мертвым морем. Проход сужается до тех пор, пока не должно быть меньше дюйма зазора с любой стороны шаттла. Я понимаю, что это мой лучший шанс. Алтак не сможет позволить себе отойти от контроля. Если я только смогу… Что? Отвлечь его настолько, чтобы он разбил корабль и убил нас обоих?

Я перестаю бороться и вздыхать, понимая, что я в его власти. Пока. Я знаю, что где-то мой Като придет за мной. Он уже должен знать. Я знаю, что он придет во всей своей ярости и гневе, и он уничтожит все, что встанет на его пути. Я просто беспокоюсь, что он может не найти этот туннель. Как бы он мог? Он выглядит как любая другая часть бескрайних просторов мертвых листьев. У Алтака должно быть было какое-то устройство слежения или маяк, который он использовал. Или, может быть, ориентир, который я не заметила где-то над открытием.

— Где мы находимся? — спрашиваю. Меня удивляет, как слабо звучит мой голос. Как сильно я ударилась головой?

— В твоей могиле, — говорит Алтак.

— Если бы ты хотел только моей смерти, ты бы уже убил меня. Ты хочешь чего-то другого. Чего?

— Умная. Я начинаю понимать, почему ты манипулировала Като, чтобы он бросил вызов своему отцу и восстал против своей семьи.

— Я не обманывала его, — говорю я.

— Нет? Ты не использовала свои прелести, чтобы поработить его? Мой сын, который всегда был таким уравновешенным, внезапно оставил все, что знал, ради какого-то мягкого существа со звезд? Твой вид слаб. Ты жила на мягкой планете. Тебе нет места среди уманцев. Ты бездомная. У тебя нет стержня.

— Мы зашли так далеко в надежде. Поколения моих людей жили, не зная ничего, кроме надежды на то, что их жертвы могут позволить их детям или даже детям их детей снова жить нормальной жизнью. Это сила. Это мощь. Так что не притворяйся, что знаешь нас или что-то о нас. Ты используешь свою силу, чтобы поймать одинокую женщину и угрожать ей. Это ты ничего не стоишь.

Он рычит, не в состоянии повернуться, чтобы посмотреть на меня, пока он все еще перемещается по узкому туннелю. Фасад спокойствия, который пытался удержать, осыпается.

— Ты просто сучка. Шлюха, посланная твоим видом, чтобы трахнуть моего сына, чтобы купить свою жизнь. Это все, чем ты являешься. Валюта.

— Като выбрал меня. На этом корабле могла быть любая женщина, но он выбрал меня. Как вы это объясните?

Алтак ничего не говорит, но я слышу низкий рык оттуда, где он сидит. Наконец, выходим из тоннеля и входим в большой ангар. Он приземляет корабль и поднимается со своего места, поворачиваясь ко мне сжатыми кулаками.

— Я думаю, что пришло время выучить урок. Это урок, от которого твой умный язык тебя не спасет. Это урок о силе.

Алтак замахивается, и бьет кулаком в лицо. Като... Пожалуйста, найди меня.

Когда я заканчиваю убивать последнего воина, мои когти покрыты засохшей кровью и внутренностями, и я задыхаюсь. Хотя я истощен, я, не теряя времени, бегу туда, где оставил Лиандру. Я нахожу ее запах и следую за ним в маленький домик. Что-то ловит мой нос, и я застываю. Запах моего отца... Я следую за обоими запахами и понимаю, что он был рядом с ней. Затем я нахожу след запаха, ведущий за дом. Есть туманный отзвук запаха в нескольких футах в воздухе, а затем ничего.

Он увез ее в шаттле. Он взял мою каву. Я закрываю глаза, чувствуя, как зверь внутри меня поднимается все ближе и ближе к моему сознательному разуму, угрожая полностью взять меня. Часть меня думает, что единственный способ добраться до нее и спасти ее вовремя — это позволить этому случиться. Позволить пантере стать мной и сдаться. Пожертвовать моим сознательным разумом зверю в обмен на его силу. Но я знаю, что возврата от этого нет. Когда перевертыш отдает себя зверю, он теряется.

Я пожертвую всем ради нее.

Я позволил ярости забрать меня. Мой гнев набухает, кружится и бурлит внутри. Пантера тянет меня, становясь сильнее с каждым мгновением. А потом я чувствую себя еще больше. Мои смещенные мышцы пантеры увеличиваются в размерах и силе. Сила моих чувств удваивается, а затем утраивается.

Мое сознание растворяется. Инстинкт берет верх. Моя последняя мысль заключается в том, что смутный запах теперь ощущается как ясный, раскаленный след, пылающий ночью. Я вижу его своими обострившимися зрением и обонянием. Тропа петляет между деревьями, а затем погружается прямо в Мертвое море.

Ничто меня не остановит. Я теряюсь, когда чувствую себя мчащимся по ночному воздуху, двигаясь от дерева к дереву с прыжками, достаточно сильными, чтобы оставить полосы на коре каждого дерева.

Мое лицо окровавлено, и мое тело болит там, где он ударил меня. Но я не могу плакать. Я не унываю. Я принимаю его наказание с достоинством, которое, как я знаю, заставило бы Като гордиться. И я терплю это, потому что знаю, что за каждый удар и оскорбление, которые Алтак обрушивает на меня, Като отплатит ему тысячу раз. Он заставит Алтака истекать кровью, умолять и плакать о своей смерти.

Я знаю, он найдет меня.

Алтак шагает передо мной, постукивая изогнутым ножом по своей открытой ладони.

— Ты знаешь? — он спрашивает, указывая ножом на мои глаза. Его волосы растрепаны и пот, покрывает тело. Глаза у него расширены, почти обезумевшие. — Я должен был знать, что кто-то вроде тебя придет. Като никогда не прощал себя за то, что он сделал. Это была его вина, ты знаешь. Моя жена, мои дочери. Они умерли из-за него. Я думал, поэтому он отвергал каждую женщину, которую мы ему предлагали. Но, оказывается, он просто еще не нашел ту, которая была достаточно большой шлюхой. Вроде тебя.

Я плюнула ему в лицо. Он делает паузу, качает головой, а потом облизывает слюну с губ, смеясь.

— Ты так отчаянно хочешь, чтобы твои жидкости были во мне?

— Ты жалок, — говорю я. — Я думала, у тебя есть какой-то план, как сохранить мне жизнь. Но ты просто хотел иметь возможность выместить свое разрушенное эго на ком-то, не так ли? Като разгромил твою армию, уничтожил твоих людей в деревне, и теперь ты должен бежать и прятаться от него, пытаясь убедить меня, что ты не жалок.

Он поднимает брови, нож лениво нацелен на мое горло.

— Я жалкий? — Он оглядывается вокруг, словно растерянный. — Мы …

Из туннеля позади нас доносится громкий рев. Я едва успеваю увидеть Като в форме пантеры. Только он больше, чем я когда-либо видела. Он размером с шаттл, который мы взяли, чтобы добраться сюда. А его глаза — два ослепляющих золотых пятна, настолько ярких, что я вынуждена прищуриться от их света. Что-то не так. Я чувствую это.

При виде Алтака губы Като издают рев. Он медленно приближается к нам. Я слышу стук ножа Алтака об металлические решетки под нами.