— Да мне пофигу, если честно! Могу и в трусах походить… — Слишком громко спорили. Какая-то пожилая пара оглянулась на нас с улыбкой… Я смутилась. Не нравится мне эта тенденция: все чаще начинаю смущаться…

Он выдержал драматическую паузу, оценивающе прошелся по фигуре взглядом…

— Нет. Не стоит… — Что?!! Кир против моего нахождения в квартире практически голой?! Все. Мои файлы разъехались по сторонам. Системная ошибка какая-то… — А если от плиты горячие брызги полетят? Обожжешься еще, не приведи господи…

С этого момента я молча следовала по пятам и более не рыпалась. И даже нисколько не была удивлена, когда меня спросили, какую брать зубную щетку…

Мальчик, видимо, решил сыграть в увлекательную игру под названием " совместная жизнь"… Что ж, я подыграю… Только вот, он забыл, что партнеров для этого занятия лучше добровольно привлекать, а не такими вот методами… Странными, конечно, но очень действенными. Я, реально, уже не могла сочинить ни одного внятного аргумента, чтобы он поверил и отказался от затеи.

А потом нечаянно увлеклась. Уже переодетая в ту самую футболку, или платье, или как еще можно назвать это нелепое и удобное безобразие, стоя у плиты, я поняла, что просто не имею права облажаться. Гордость не позволит накормить его чем-то несъедобным. И, конечно же, облажалась.

Кир только успел рот открыть, как нечто, похожее на разваренный в кашу рис, перемешанный с кусками пережаренного мяса, уже летело в мусорное ведро.

— Эй! Ты зачем так с продуктами поступаешь?! Я уже слюной изошелся от запаха…

— Ты меня еще не настолько достал, чтобы своими руками обеспечить тебе несварение или язву. Кроме запаха, ничего хорошего в этом не было…

— Лиз, горячее сырым не бывает… Я так надеялся… — Боже. Голодный мужчина, у которого на глазах выбросили целую сковородку еды… Все скорби мира теряются на фоне этой несчастной физиономии. Но — поздно. Из мусорки мы еще ни разу ничего не доставали…

— Сейчас омлет сварганим. И салат. — Постаралась выдать идею как можно радостнее, чтобы поверил, что я сама не сомневаюсь в том, что говорю…

И, на заднем плане, проскочила мыслишка: а вдруг, этого достаточно будет, чтобы разочаровался и передумал играть в семью…

Ничего подобного. Омлет устроил полностью. И салат — банальнейший, помидоры плюс огурцы плюс зелень и сметана — был принят с восторгом и благодарностью… Я умилялась, глядя на это чудо чудное, и сама трескала за обе щеки…

— Спасибо огромное! Очень вкусно! — И ни тени издевки не обнаружила, как ни старалась… — Сто лет уже так не ел…

— Хм… Конечно, в ресторанах же такими блюдами не кормят… — Язвила, скорее, по привычке. Не очень старалась даже, но язык без моего ведома плел какую-то чушь.

— Не-а… Всякую фигню подают. А блинчики тогда завтра? — Взгляд, полный надежды. И улыбка хитрая, как у Чеширского кота.

— Кир, не советую так рассчитывать на меня. Видел же, что навыки все утеряны. Сама удивилась, честно. Думала, что готовить нельзя разучиться… Как видишь, можно.

— Да ладно, забей, тоже мне, нашла проблему. Со временем вспомним.

— Ага… — Черт. Не испугала его проблема. А зря. Такая была надежда…

Надежда таяла, как дым от сожженной травы по весне: легко, ненавязчиво, быстро и невесомо. Я смотрела на происходящее со стороны и ждала: когда же это кино закончится? Будто мне дали какую-то неизвестную роль, перепутав с другой актрисой. А я играю, и мне даже нравится, но все время боюсь, что режиссер обнаружит ошибку и с позором изгонит самозванку со сцены…

А он не торопился изгонять и прекращать. После ужина предложил вина. Я отказалась. Ну, не хотелось мне вина, особенно, помня, чем вчерашний бокал для меня закончился…

— А чего хочешь? — Сама любезность просто, ни дать, ни взять — полновластный хозяин какого-то поместья, принимающий толпу высокородных гостей. Такого Кира я еще не знала. И это тревожило, очень.

— Пива. Темного. И жареных креветок в соевом соусе. Я видела, у тебя есть. — Вот так вот. Нечего тут выпендриваться — сыр, понимаешь, вино, орехи…

— Потянуло на демократию? Или к студенчеству ближе? — Он деловито полез в холодильник. — Креветки только сварить могу, не умею жарить…

— Зато я умею. Давай еще масло сливочное.

— А я думал, что ты у нас только по благородным напиткам, да по коктейлям спец…

— Кир, я тебя умоляю! Какое, нафиг, благородство, если я студенткой с хлеба на семечки перебивалась? Могу пить все, что горит. И не уточняй лучше…

— И самогон пробовала? — Отвел любопытный взгляд от шкворчащих на сковороде креветок, перевел на меня — с недоверием.

— Бери круче! Спирт. Правда, разбавленный… Но не очень…

— И как?

— Здорово. Голова не болит.

— Согласен. А если добавить в него капельку растворимого напитка, типа "Юппи", вообще — отпадная вещь получается!

— Да ладно? Кир, и ты это тоже пил?

— Почему нет?

— Ну… Ты же, по-моему, родился уже с серебряной ложечкой… Зачем тебе было пачкать руки о всякую дрянь, портить желудок?

— Лиз… Откуда в твоей голове эти выдумки? Кто тебе это сказал?

— Да только отшельникам в тихой глубинке неизвестно, кто ты, и чей наследник. И что имеет в жизни твоя семья.

— Глупости. Бредни и сплетни. Основную часть своих денег я сам зарабатывал. А так называемое наследство — мелочи, от которых не знаю, как избавиться.

— Знаешь поговорку про то, что у кого-то хлеб заплесневел, и кушать нечего, а у кого-то — жемчуг слишком мелкий?

Он отхлебнул из своей бутылки, протянул мне мою, не торопясь, и лишь потом уточнил:

— Это ты к чему?

— К тому, что мне бы твои досадные мелочи в качестве стартового капитала — я бы счастлива была и считала себя весьма богатой.

— Лиз, ну, я же не виноват, что у наших семей — разный достаток? — С каким-то вызовом прозвучало… — И мне казалось, что у тебя нет проблем с деньгами. Разве ты мало зарабатываешь сейчас?

— Нет. Не мало. И не обвиняю тебя ни в чем. Лучше давай, закроем эту тему? Она бессмысленная и неприятная.

Совсем не хотелось рассуждать о том, что я вечно ощущаю себя Золушкой, которой досталось внимание наследного принца, по одной только ему ведомой прихоти…

— Давай. Хотя, мне кажется, мы к ней вернемся, рано или поздно.

— Лучше поздно, чем рано. — И еще мне очень не улыбалось говорить о его связях с бандитами, о которых в моем родном городе только глухонемой не знает.

К счастью, он сам засуетился, перетаскивая бутылки, бокалы и блюдо с креветками в комнату. Отвлек меня и сам отвлекся, постоянно приговаривая, как жаль, что не успел вовремя запастись самогоном и спиртом, тогда бы тряхнули стариной, на пару…

По телевизору шла какая-то ерунда, не обременяющая ни мозг, ни сердце. Мы болтали, вспоминая и делясь историями из своего студенчества. Кир, видимо, очень старался выбирать лишь те, что никак не касались его статуса "золотой молодежи". А я не сомневалась, что в эту молодежь он, в свое время, входил. Но благоразумно молчала. Слишком уж вечер хороший получился…

Наслаждаясь "Гиннесом" — настоящим, а не отечественной имитацией (жидко-сладкой бурдой), только что не мурлыкала, вскрывая очередную креветку. Все-таки, пивные закуски лучше всего уничтожать где-то дома, а не в общественном заведении. Ни жареные крылышки, ни сырные шарики, ни гренки, ни другие потрясающе острые и жирные вещи нельзя съесть и не перепачкаться. Во всяком случае, у меня ни разу так не получалось. А с выросшей в последнее время семьей Нинели, посидеть с ней дома и порадовать душу всеми этими вредностями… Мечты на грани фантастики…

Кир, который рассказывал что-то забавное, вдруг замолчал… Или давно уже заткнулся, да я не замечала…

В общем, опомнилась, когда подняла глаза и обнаружила, что он смотрит на меня и улыбается… Как-то непривычно. А я, между прочим, в это время палец облизывала, надоело вытирать салфеткой, потому что… Так, с пальцем во рту, и застыла…