Сообщества других насекомых в принципиальном отношении устроены также. Просто у термитов эти свойства проявляются наиболее ярко. Термиты, принадлежащие к древнему отряду ров-нокрылых (Isoptera), родственны тараканам.
Странно слышать, что сообщества каких-то насекомых специалисты называют цивилизациями. По нашим понятиям, цивилизация — это сверхзвуковые самолеты, космические корабли и атомные электростанции. И, конечно, бомбы — атомная, водородная, нейтронная. Но давайте вернемся к истоку смысла и зададим себе вопрос: зачем все это нужно человеку? Чтобы удовлетворить свои потребности (потребности личности и общества)? Человек идет по «пути прогресса» и чем дальше, тем больше накапливает того, что действует ему во вред. Сделали ли человека счастливым атомные и водородные бомбы, атомные электростанции и многое другое? Конечно, нет. Они только ухудшили его жизнь, создали массу больших, сложных проблем, решить которые человеку уже не под силу. Одна из них — разрушение озонного слоя, остановить которое человек уже не сможет, тем более восстановить его.
Не следует пренебрежительно относиться к тому, как животные сообщества решают проблему оснащения себя необходимыми приспособлениями и инструментами. Путь, которым в этом смысле идет человек, является гибельным. Сообщества животных живут миллионы лет и ни разу не загнали себя в угол. Хотя и были подобные случаи, о которых мы скажем чуть позже.
Так вот, насекомые не изготавливают инструменты или машины. Они их выращивают. У них особь и инструмент составляют единое целое. Так, они создают особи с сильными челюстями или со специальными железами, которые выделяют едкое вещество, или же особи с чрезмерно развитыми яичниками, задача которых — рожать. Любопытно, что эта возможность не заложена в механизмах наследственности. Здесь все проще. Из одной и той же личинки можно вырастить или одно, или другое, или третье. Выбор варианта зависит только от того, каким способом выращивается данная личинка. Как это достигается — ученые пока не разгадали. Но общество насекомых может осуществлять плановую кадровую политику.
Животные пользуются непосредственно инструментами и приспособлениями, которые не являются частью их тела. Например, песчаная оса использует маленький камешек для того, чтобы им утрамбовать вход в норку и таким образом лучше защититься от возможных врагов, укрыв получше вход в свое жилище. Любопытно и то, что эта способность также не является результатом наследственности. Такими умными бывают не все, а только отдельные особи.
Инструменты, которыми пользуются насекомые, должны соответствовать их весу и размерам. Именно поэтому (таких малых инструментов нет или их мало) более целесообразно использовать живые инструменты, которые построены из твердого хинина на теле самих насекомых. Тем более что они отращивают именно те инструменты, которые им нужны, а не пользуются тем, что им дала природа. Человек может позавидовать насекомым, поскольку сам он лишен возможности вырастить по своему желанию или желанию своих родителей хотя бы один незамысловатый инструмент на своем теле.
Конечно, человек может возразить, что его преимущество над животными неоспоримо потому, что он умеет творить и вообще владеет языком. Но средствами общения обладают все животные. Сколько слов в том или другом языке — не так важно, как думают. Если подумать, то на самом деле человеку не нужны 50 или 100 тысяч слов, которые сведены в толстенные словари. Большинство людей используют слова, которые служат для передачи сообщений не намного более сложных, чем чувства или наше отношение к чему-нибудь. Ведь известно, что многие животные — кошки, обезьяны, вороны и другие — обладают зачаточным языком и выражают свои чувства весьма ясно. Сообщения, которые мы называем нечленораздельными, являются таковыми только для нас. На самом деле они включают в себя определенную долю абстрагирования. Достаточно вспомнить, что животные могут считать. А это немало. Это представляет собой высокую степень образования абстрактных понятий. Когда эти абстрактные понятия воплощаются в человеческом языке, то они становятся мощным инструментом умственного развития. Но надо помнить, что они же могут стать и мощным препятствием такому развитию.
Можно не сомневаться, что у насекомых есть свой вполне полноценный язык. Они обмениваются весьма сложной информацией. Например, пчелы могут передавать такие абстрактные понятия, как расстояние и направление. Пользуются они языком танца. Мало того, в разных странах этот немой язык танца у пчел разный. То есть на разных континентах язык пчел разный. Здесь тоже национальности или расы. Муравьи передают информацию друг другу по-иному, касаются друг друга своими антеннами.
Специалисты утверждают, что «сообщения и приказы посылаются при помощи своего рода радио из определенных центров гнезда термитов и что эти сообщения могут проникать через камень и цемент». Мало того, определены также максимальные расстояния, на которых такие сообщения могут быть приняты. Это подтверждают многочисленные опыты, проведенные исследователями. Например, когда отряд термитов-фуражиров обнаруживает что-нибудь интересное, на это место сразу (!) является множество других термитов. Как они получили информацию от своих соплеменников? Конечно, с помощью передачи сообщения через некие полевые субстанции. И появляются они мгновенно, как будто их вызвали по сотовой связи. Но деталей этой связи мы не знаем.
Зато мы знаем, что человеческим обществом управлять крайне сложно. Огромное число членов общества занято его управлением, и эффективность их работы крайне низка. Человечество не может избавиться от преступности, наркомании, проституции и многих других язв, которые противоречат естественным законам. Насекомые решают эти проблемы весьма эффективно. Но они идут другим путем. У них не существует определенных особей или групп, у которых были бы сконцентрированы власть и функции управления. Царь и царица у термитов — это просто неудачные названия. Никакой власти у них нет. Это самец и самка в узком смысле этого слова. Правда, у муравьев есть вожаки, и их отряды имеют командиров. Это не только достоверно установлено, но и доступно наблюдению почти каждого.
Неплохо было бы, если бы ученые по объективной шкале ценностей выставили всем оценки — муравьям, термитам, людям и всем остальным. Уверены, что на первом месте оказался бы не человек. Ведь конечная цель — это гармония, то есть достижение полного согласия с законами природы. Конечно, у сообществ животных, и в частности у насекомых, имеются не только плюсы, но и минусы. Это естественно. Весь мир, вся природа состоит из плюсов и минусов. Как нельзя разделить день и ночь, так нельзя разделить добро и зло. Это основа всего, основа жизни.
Так, малые животные сталкиваются со многими трудностями (на наш человеческий взгляд) потому, что они малы. Это мешает им развиваться умственно дальше. Дело в том, что нервные клетки не могут уменьшаться до бесконечности. Поэтому внутри муравья нет места для того, чтобы там разместить достаточно нервной ткани, которая составила бы высокоразвитый мозг. Но это рассуждения человека. Природа решает проблемы муравья исходя из других принципов. И решает весьма успешно. Ученые сходятся на том, что у насекомых есть коллективный разум. Собственно, в человеческом обществе также есть групповой разум. Он содержится на разных носителях информации — в книгах, на магнитных лентах, в памяти компьютеров, на видеокассетах и т. д. Но людям пользоваться этим разумом непросто. Ведь вначале индивидууму надо извлечь необходимую информацию, осмыслить ее, проанализировать и сделать выводы для решения данной задачи. Несмотря на большие коллективы исследователей и хранителей информации этот процесс очень неэффективный. И прежде всего потому, что работа идет на уровне индивидуумов. У насекомых весь этот процесс намного совершеннее. У них имеются знания, которые действительно являются коллективными. И это не просто знания, а разум, коллективный разум. Это вовсе не сумма разумов многих индивидуумов. Последний вариант крайне неэффективен. Это мы видим на примере человеческого общества. Все знания, которые нужны для организации правильного развития человеческого общества, уже имеются. Это результат умственного труда, разума отдельных индивидуумов — философов, ученых и т. д. Но эти знания по прямому назначению не используются.
