На что Кузьмич, пожилой санитар, плюнул в сердцах и сказал, что таких блядей, как Марина, к молодым парням и близко подпускать нельзя. Аккуратно растер место плевка подошвой, потом плюнул снова.

А вот врачи из соседних отделений отличились характерным для медиков здравомыслием – выслушав делегацию медсестер, они списали произошедшее на желание парня их разыграть, мол, царь-то ненастоящий. Доказательная медицина такие случаи не знала, значит, не было ничего. Даже эффекта плацебо. К тому же, на памяти медицинских работников уже был такой случай с близнецами, когда вырезанный аппендикс чудесным образом вернулся на место. Тогда, правда, не меньше двух десятков флаконов медицинского спирта понадобилось, чтобы вьехать в ситуацию, но, как говорится, кто предупреждён – тот вооружён.

На ночное дежурство, помимо Павла и Марины, оставались Артур и еще две медсестры, в отделении было много лежачих, которым был нужен круглосуточный уход, не реанимация, конечно, но попробуй допрыгай до туалета с двумя сломанными ногами на вытяжении. К тому же травмпункт работал круглосуточно, так что скучать не приходилось. Формально на дежурстве был и Непейвода, только дежурство это называлось «на дому». Предполагалось, что он сидит у телефона и ждет, когда экстренному больному понадобится его неоценимая помощь, а по факту он спокойно спал рядом с Верой Яновной, зная, что никто его не побеспокоит.

Артур грязной работой не брезговал – наравне со всеми выносил утки, поставил капельницу мужику с диабетом, протер шваброй заблеванный пол и сбегал в круглосуточный магазин за энергетиком, запасы, которые обычно оставались в холодильнике, на этот раз оказались уничтожены предыдущей сменой. Медсестры, поначалу косившиеся на новенького, уже к полуночи освоились и попытались парнем командовать, за что и были отшлепаны под смех, визги и завистливый взгляд Марины Валентиновны.

Где-то в половине четвертого ночи, когда, по поверьям, силы зла выходят на поверхность и уносят с собой души не слишком держащихся за жизнь людей, в отделении случилось ЧП. Привезли нового пациента.

- Да пошла ты, - Маша сдернула с крючка ключи от машины, в сердцах швырнула в сумочку, нашарила ногой кроссовок.

- Давай, посылай родную мать, - Майя Прилуцкая стояла в коридоре, уперев руки в толстые валики на боках, и наблюдала, как дочь собирается на ночь глядя. – Говорила я …

Маша в ярости огляделась вокруг, ища, что бы разбить, не нашла. Руки так и ходили ходуном, даже не получилось сорвать ложечку с вешалки. Она запихнула ногу в один кроссовок, потом надела второй – не до конца, так со смятой пяткой и хлопнула дверью.

С момента, как родители узнали о пропаже Марка, разговоры о несбывшемся замужестве не прекращались ни на минуту. И если выходные удалось провести с подругами, возвращаясь домой за полночь, то вот в понедельник на работу удобнее было ехать из дома. Рабочая неделя началась под скорбные взгляды матери, потерявшей коттедж, две квартиры и неизвестную, но очень большую сумму на счету. Доставалось и отцу, который ничего не заработал, чтобы соответствовать высокой планке требований дочки главврача, и самому главврачу, который для других дочек вот из кожи лез, а для Майи хрен что сделал. Правда, говорилось это исключительно домашним, Лейбмахер и не знал, что виноват. Досталось и Марку, который, подлец, не мог за эти годы подкатить к дочке Прилуцких, и его матери, клуше колхозной, которая теперь поимеет все это богатство. Прошлась Майя и по Льву Травину, подкаблучнику и мямле, у которого не было своего мнения, и по Ледяной ведьме, которая всегда сама была против Маши и ее родителей, и племянника настраивала.

Майя вспомнила всех, кто был виноват в ее потере, а поскольку всем это было высказать нельзя, поток обвинений выливался на Семена и Машу.

К понедельнику ситуация обострилась до предела – как и предполагалось, на симпозиум в Австрию послали декана, Татьяну Павловну Гольцер, а бедного Сему с поездкой обошли, нагрузив группой вечерников с третьего курса. Если бы у Майи был коттедж, ненавистная Гольцер умылась бы горькими слезами, а так противопоставить успешной тридцатипятилетней блондинке, по мнению Майи - тупой давалке и подстилке проректора, было совершенно нечего.

Майя вспомнила про Сергея, брата Марка, которого раньше никто в расчёт не принимал, и даже собиралась ему позвонить, вот только телефон можно было узнать у Павла, а с Павлом Прилуцкая ничего общего иметь не желала. Точнее говоря, боялась. Только тронь Павлика, и от его матери такое прилетит, никакой папаша-главврач не спасет.

Маша сначала пыталась относиться ко всему этому с юмором. Она помнила Сергея высоким прыщавым подростком в круглых очках, с планшетом и боязнью женщин, типичного задрота. И хотя с тех пор прошло лет пять, навряд ли он изменился. Так она и сказала матери, на что получила десятиминутный монолог в двух частях. Первая, короткая, часть восхваляла внезапно разбогатевшего Сергея, вторая – длинная, обвиняла Машу в нелюбви к матери.

Только за рулем Мазды Маша кое-как пришла в себя, даже глаза подвела на перекрестке, пока светофор горел красным. В одиннадцать вечера было не так много конечных точек маршрута. К подругам было ехать уже поздно, не то чтобы те были против, или не открыли дверь, но дурацкое воспитание требовало оповестить о своем визите заранее, желательно до того, как респондент ляжет спать. Можно было поехать в клуб, но там, где Маша любила проводить время, прошлой ночью что-то произошло. Приезжали крутые ребята, посетителей прогоняли через рамку металлодетектора уже на выходе, кого-то искали, а потом и вовсе закрыли клуб на пару дней. Ехать в другой клуб одной – не вариант, как всякая домашняя девочка, Маша была в глубине души пуглива и консервативна, все бунтарство было исключительно снаружи. Да вот и сейчас, не капай мать на мозги, она с большим удовольствием лежала бы в кровати и читала какой-нибудь сопливый женский роман.

Можно было бы поехать к деду, но волновать старика, втягивать его в семейные дрязги не хотелось. А визит на ночь глядя точно бы вызвал звонок к матери, которая тут же выложила бы любимому папочке все, что накопилось за эти дни.

Она остановилась на обочине, достала смартфон, полистала телефонную книгу. Новое место работы еще не принесло какого-то количества друзей, да и знакомых было немного, внучку гравврача держали за стукача, прям в рифму. Однокурсники? За четыре года в институте они столько тусили вместе, что прямо расставаться не хотели после сдачи госов. И на тебе, нескольких месяцев не прошло, у всех свои дела, компании, кто-то уехал за границу в магистратуру, кто-то обратно домой, в регионы. Из полутора сотен контактов «близких друзей» не было практически никого, с кем бы Маша могла сейчас провести время. Вот если только Дэн..

Денис учился с ней в одном классе. Она случайно пересеклась с ним в одном загородном клубе год назад, и с тех пор частенько встречала его и здесь, в городе, в том самом любимом клубе, когда приходила туда с подружками. Вот кто должен знать, куда переместилась вся их гоп-компания. Тем более что ходили слухи, будто отец Дэна как-то связан с хозяевами того самого ночного клуба, так что одноклассник-то должен знать, что там такое приключилось.

Дэн ответил на звонок сразу же, будто ждал. Сказал, что действительно, клуб закрыт, и скорее всего не меньше чем на пару недель, что-то там подремонтировать должны. Сам парень никуда еще не поехал, но собирался потусить с теми же клубными друзьями у одного из них, за городом.

- Как в школе, прикинь, - в телефоне слышался чей-то смех. – Короче, адрес я тебе скину, давай, подгребай.

Когда Маша выруливала на дорогу, идея провести ночь в коттедже казалась ей заманчивой. Но уже часа через два она поняла, что поторопилась. В школе отрыв на ночь с бухлом, наркотой, сексом и громкой музыкой был надолго запоминающимся событием, этого ждали и охотно участвовали. И даже на первом-втором курсе иногда можно было так провести время. Но сейчас все это казалось девушке тухлым и унылым. Полсотни незнакомых людей, сосущиеся в прихожей малолетки, скрип кроватей и столов в комнатах, сладковатый дым и разбросанные окурки, недопитые стаканы везде, куда их только можно было поставить. К тому же своего кавалера у Маши не было, а присоединяться к чьей-то групповушке совсем не хотелось. Девушка пыталась танцевать, стаскивая потные руки со своей задницы, кое-как отбилась от домогательств, немного покурила травки, нашла бутылку вина, но даже и то пить не стала, с утра надо было садиться за руль, а шансов нарваться на патруль ГИБДД по пути из области в город было много. Хотя почему обязательно утром, Маша отодвинула недопитый бокал, вышла из комнаты, наткнулась на Дэна.