— Думаю, со мной всё будет хорошо, — сказала она. — Полагаю, всё, что мне нужно сделать, это сказать всем, кто попытается ко мне приставать, что я подружка Эвана Ардена, и они просто оставят меня в покое, не так ли? Или у вас имеется какое-то кодовое слово, которое мне следует вместо этого использовать?

Блядь.

Она постоянно говорила мне, что не глупа, и она была права. Тем не менее, я до сих пор ей недостаточно доверял. Она продолжала заставать меня врасплох с её способностью находить связь между моими словами и действиями других. Может, я просто привык к тёлкам, которые знали о том, что происходило достаточно, чтобы закрыть глаза на окружающую обстановку, а Лиа не попадала под эту категорию. Она пыталась разобраться с этим дерьмом, и она понимала, как собрать вместе все кусочки мозаики.

Это не помогло.

Лиа, должно быть, устала от того, что я пялился на нее и попыталась снова пройти мимо меня. Я ей не позволил, и её глаза стали метать в меня ядерные бомбы.

— Убирайся с моего пути, — прорычала она.

— Не могу, — возразил я, покачав головой.

— Ты не хочешь, — отрубила она. — Это не то же самое. Я уже избавилась от одного придурка, который очень долго контролировал меня, Эван. Я сделала это не для того, чтобы просто подцепить ещё одного такого же.

— Лиа, я не могу тебя отпустить. Уже темно, и за этой дверью находится грёбаная мировая столица убийств. Ты не пойдешь туда!

— Не пори чушь.

— Ты хочешь узнать, что об этом говорится в чёртовом интернете? Пойди и отыщи там этот район!

Она на секунду остановилась и перевела взгляд от меня к двери и обратно. Она вздохнула и сжала зубы. Напряженность в руках Лиа и ногах точно подсказала мне, о чем она думала: во-первых, она мне не поверила, а во-вторых, она обдумывала возможность ударить меня прямо в лицо, чтобы обойти.

Мудак внутри меня хотел сказать ей, чтобы она просто, блядь, убиралась, и оставить её в покое. Она делала всё слишком сложным, и у меня не было времени на эту херню. И это была та же часть меня, что взяла верх, когда я устанавливал прицел меж чьих-то глаз и спускал курок. Эта часть меня, судя по всему, не была под контролем.

— Ты нужна мне, — тихо сказал я.

— Для чего? Чтобы ты мог поспать?

Это было ехидно и саркастично, я заслужил это.

— Да, но не только.

Её взгляд смягчился, и она опустила руки с бёдер.

— Я серьёзно, — сказал я мягким тоном. — Я не могу позволить тебе пойти туда одной. Блядь, мне нельзя появляться снаружи, но сейчас это самый лучший вариант. А утром…

Я остановился и почувствовал, как мое сердце начало биться быстрее в знак протеста, но, тем не менее, продолжил.

— Утром, если ты всё ещё будешь хотеть, я отвезу тебя в аэропорт и куплю билет на самолет туда, куда ты пожелаешь. И ты больше меня не увидишь, но я не могу позволить тебе бродить по этому городу ночью. Ты не продержишься и часа.

Наши взгляды не отрывались друг от друга.

— Ты говоришь серьезно? — наконец спросила она.

Я кивнул, Лиа уронила голову и медленно покачала ею, потом развернулась и пошла обратно к кровати. Затем резко развернулась и закричала на меня.

— Я не знаю, что здесь происходит, но ты меня пугаешь!

Шагнув вперед и протянув руку, я обхватил её лицо и хотел поцеловать. Но Лиа не собиралась делать ничего подобного, и отвернула голову, когда я наклонился к ней. Я отстранился и облизал свои губы.

— Я не пытаюсь тебя напугать.

— Ладно!

Мой живот скрутило. Я не мог понять, как всё уладить, и не имел ни малейшего представления, что делать и что говорить. Моя обычная реакция на кого-то другого заключалась в том, чтобы заставить сесть и заткнуться, и тогда я сделал бы то, что мне нужно. С ней все было невероятно сложным. Ни одна из моих обычных ответных мер не работала.

— Ты должен прекратить всё это загадочное дерьмо, — сообщила она мне, подняв руки, чтобы стащить резинку для волос, скрепляющую её хвост. Я постарался не отвлекаться на то, как её волосы рассыпались по плечам, но я мог думать только о том, как запускаю в них пальцы.

— Я уже говорил тебе, что у меня никогда раньше не было ни с кем отношений. Я понятия не имею, что надо делать.

— Сначала расскажи мне, что, чёрт возьми, происходит, — потребовала Лиа.

Я вздохнул и потёр пальцами глаза.

— Я не знаю, действительно ли это лучший вариант.

— Это начало.

Скорее всего, это был конец, и это стало причиной того, что я весь был на взводе. Дело в том, что я боялся, что она уйдет. Я даже выяснил для себя, что это страх, хотя, возможно, не признался бы никому другому. Если она уйдёт, и я никогда не увижу Лиа снова, не уверен, что смог бы выжить. Я должен был что-то сделать, чтобы удержать её рядом немного дольше.

— Расскажи мне о себе, — попросил я. Это была моя последняя попытка оттянуть то, что должно было неизбежно произойти. — Я тоже ничего о тебе не знаю. Ты расскажешь мне о себе, а потом утром я расскажу тебе обо мне.

Это давало мне одну последнюю ночь с ней и одно последнее утро, чтобы просыпаться с ней рядом.

Лиа выглядела скептически, но в её глазах я увидел также намек на смирение, что позволило мне вздохнуть, так как до этого я чувствовал, будто из моих лёгких были выжат весь воздух.

— Не думаю, что я сообщу тебе что-нибудь интересное, — вздохнула Лиа, снова присев на край кровати.

Я сел рядом с ней и протянул к ней руку.

— Я всё ещё хочу знать, — сказал я ей. — Я принесу что-нибудь поесть, а потом ты мне расскажешь, хорошо?

Лиа сделала глубокий вдох и согласно кивнула.

В прошлом я не проводил много времени в Оберн Грешаме, но когда бандитская деятельность в этом районе начала подталкивать Ринальдо к торговле героином, я был частью группы, которая пришла и показала им, кто именно контролирует город. Послание было очевидным - иди и делай, что хочешь на юге, но не вздумай замутить дела на севере. Мы даже провели границу - 47-ю параллель. Это было не совсем так, как в Корее, но всё же служило лишним напоминанием^[5]. Она пролегала по 47-й улице, а не по какой-то определённой широте, однако выполняла свою задачу.

Во время пребывания в этом районе, я нашел место, где делали лучшую пиццу и подружился с хозяевами.

— Ты тот, о ком я думаю?

Джек Андерсон перегнулся через кассовый аппарат и протянул руку, которую я пожал. Это был темнокожий мужчина около пятидесяти с белыми волосами и щетиной на подбородке. Он управлял пиццерией с тех пор, как в семидесятых умер его отец.

— Давненько не виделись, — сказал я с улыбкой.

— Тебе как обычно? — спросил Джек.

— Меня не было здесь почти год, — рассмеялся я, не в состоянии поверить, что по прошествии всего этого времени чувак всё ещё помнил, какую я предпочитал пиццу. Он не делал традиционную пиццу по-Чикагски^[6], но у парня получалось самое лучшее тонкое тесто и соус. — Можно ли назвать это «обычным»?

— Ну, я не знаю никого, кто хоть когда-нибудь заказывал такое, — объяснил Джек. — Признайся, Эван, ведь никто больше не думает, что ананас и грибы сочетаются вместе.

Мы посмеялись, пока он упаковывал мой заказ и сообщал последние новости о происходящем в районе дерьме, потом попрощались, и он вручил мне мою пиццу в картонной коробке со стопкой салфеток сверху. Я помчался обратно в мотель к Лиа. Когда я сообщил, с чем была пицца, она одарила меня странным взглядом, но, как только попробовала, то ей, похоже, понравилось.

— Итак, откуда ты родом? — спросил я.

— Даллас, — сказала она. — Когда я была маленькой, мой отец работал в «Эй-ти-энд-ти»^[7]. Когда мои родители развелись, он и моя мама разделили опеку, пока я не выросла. Когда маме предложили новую работу в Финиксе, папа не захотел быть так далеко от меня, поэтому он бросил свою работу и тоже переехал в Аризону. Он стал работать с народом Навахо, чтобы создать там компьютерные сети.