— Согласна, — кивнула я, — тащить сюда хищника заранее бессмысленно.

— Значит, вариантов всего три, — взяла слово Мила. — Вы, — она указала на нас, — пришли последними и вполне могли спустить лишенного разума с поводка. Посвящение длится минут десять, за которые зверь находит жертву. — Она жестом остановила готовую возразить не совсем цензурными словами явидь. — Перед вами также на посвящение прошли двое из Бесова, та же ситуация: есть и время, и возможность. Остальные либо пришли заранее, а это ненужный риск, как ты сама сказала, либо большой компанией, а у всех на глазах протащить по переходу голого человека на цепи проблематично. Нет, я никого не исключаю, но предпочитаю сосредоточиться на более реальных версиях.

— Ты говорила о трех вариантах, — напомнила я.

— Третий еще хуже, — ответил лишающий удачи. — Пока шло посвящение, на землю детей вернулась Легенда зимы, — он фыркнул: то, как назвали мою дочь после первой охоты, вызывало его неодобрение, — в сопровождении наставника. Накануне вечером по приказу Седого они отбыли в Серую цитадель, провели там ночь и вернулись. Как раз в тот момент, когда большинство людей заняты на посвящении или глазеют на него с безопасного расстояния. Риск попасться минимальный, хоть динозавра, — он грустно улыбнулся, — проводи.

— Все, что у вас есть, — это время и возможность, — пробормотала я. — Седой и Видящий сожрут вас с потрохами.

— Главное знать, что искать, — Мила покачала головой, — а мы знаем. К утру доказательства будут. — Девушка растворилась в воздухе.

— Filii de terra — остров безопасности, таким и останется, — уходя, сказал злыдень.

— Эй! — закричала ему в спину Пашка. — Парень еще жив!

Они предпочли не услышать.

— Низшие! — рявкнула змея. — Они даже не поинтересовались, а не мы ли это? То есть я, конечно, знаю, что это не мы, но они этого не знают, так почему…

— Перестань, — поморщилась я.

— Все подозреваемые, как назло, подданные Седого, даже эти из Бесова, — рявкнула змея. — Ну, не верю я, что хозяин мог так подставиться, — она стиснула руки, замерла и, что-то для себя решив, быстрым шагом направилась обратно на окраину filii de terra, — сами будем искать. Надо отследить путь лишенного хотя бы в пределах острова, на этих деятелей надежды никакой.

Тело явиди менялось на ходу: темнело, покрывалось чешуей. Делает шаг молодая девушка, а заканчивает его броском мускулистого хвоста змея.

— Так я лучше чувствую, — пояснила она, — не дай низшие очередному лишенному появиться, наизнанку выверну, — пообещала она.

Мы обогнули два длинных корпуса, столовую и спортивный зал, миновали забор с накинутой на него маскировочной сетью, очередной учебный полигон. Я бежала за Пашкой, ловя на себе любопытные взгляды как детей, так и их родителей. Увлеченная явидь в своем настоящем облике могла дать фору любому спортсмену. Голый круг земли она миновала, даже не повернув головы. До лесополосы мы добежали минут за двадцать, ясли находились на другом конце совсем не маленького filii de terra.

Просека, тропинка, загибающаяся к центру, именно здесь больше часа назад застыл ледяной статуей лишенный разума.

Пашка принюхалась и стала кружить по прогалине. Я прислонилась к шершавому стволу, стараясь восстановить дыхание. Ей не мешала, даже интересно наблюдать за тем, как сходит с ума кто-то другой, а не я, для разнообразия.

— С чего тебя так разбирает? — спросила я, когда змея пошла на пятый круг.

— Удивляюсь твоему спокойствию, — Пашка сунула морду в ближайшие кусты и чем-то там зашуршала, — Алиса фаворит на титул «убийца года» и ее могут выдать Видящему, а ты до сих пор не бегаешь с транспарантом, требуя справедливости.

— Не выдадут, — я пожала плечами, — не Легенду зимы, иначе начнется война. Скорее уж нас с тобой.

— Вот-вот, а ты и ручки сложила. — Она закружила по поляне. — С тебя станется взять вину на себя! Тебя казнят, а мне что делать? Не хочу закончить как ключник. Запертой в собственном доме, проклинающей всех и вся. Не уследила за человеком, а потому ни хозяин, ни кто другой не доверит мне мало-мальски нормальной работы! Благодарствую! — Она зашипела.

— Зато войны не будет.

— Вот уж счастье. Война-то как раз дело неплохое, скорее наоборот — держит в тонусе. Новые заклинания, новое оружие, новые земли, кровь, плоть, боль, многие даже на охоту не ходят, еды и так хватает.

— Что со следом? — сменила тему я.

— Ничего, — явидь развернулась, — здесь лишенный закончил свой путь, давай вернемся чуть раньше, туда, где он догнал парня.

Я пожала плечами и последовала за змеей. Пашка, как охотничья собака, четко шла по следу. Я не видела смысла мешать ей развлекаться.

Причина моего спокойствия немного отличалась от озвученной. Не то что бы мне было слабо взять вину на себя, но мы с Пашкой тоже не задали одного важного вопроса. Ни себе, ни, что еще важнее, моей дочери. Мы не спросили, а не моя ли Алиса на самом деле привела зверя в filii de terra? Может, эта война как раз и нужна Седому? Я столько раз ошибалась, столько раз видела, когда очевидное оборачивается пшиком, а невероятное реальностью, что перестала верить даже в логику, она у каждого своя. Вспоминая прошлые ошибки, я не торопилась с выводами. Взрослею? Или в очередной раз обманываю себя?

Пашка раздула ноздри, здесь даже я чувствовала запах старой ржавчины. Земля давно впитала кровь, трава осталась коричневой. Парня унесли отсюда живым, но как долго сие продлится, не мог сказать даже целитель. Мила усугубила ситуацию, закрыв землю детей, лишив тем самым раненого помощи извне. Надеюсь, она знает, что делает.

Я невольно сравнивала ее с Ефимом, а защиту filii de terra с нашим периметром. Как говорил Алексий: «Учтено все, что только можно учесть». По сути, наше заклинание — версия лайт от магии острова безопасности. И, несмотря на это, сюда попадает лишенный, да еще и два раза подряд. Ох, Мила! На месте Видящего, я бы задала хранительнице определенные вопросы.

— Низшие! — покружив по прогалине, простонала Пашка и опустила голову. — Ничего.

— Совсем? — удивилась я.

— Следов море, но все не те. Запах человека ничем не перешибешь, но его нет. — Она выругалась, я подошла ближе и несколько секунд без всякого смысла пялилась на траву, которая чем-то не угодила явиди, трава как трава, ничем не хуже вон той на пригорке. — Его стерли заклинанием. Кто-то не хотел, чтобы нашли точку входа и унюхали, кто был с лишенным в этот момент.

— Логично, не находишь, — сыронизировала я, — Мила и Адаш скрутили лишенного сразу после нападения, мы отстали от них ненамного.

— То есть тот, кто чистил след, был с нами на прогалине?

— Не знаю. Разве это не привлекло бы внимания? Мила бы точно почувствовала, — сказала я.

Явидь разочарованно застонала и махнула рукой, признавая поражение. Рукой, а не лапой, пальцы на которой стремительно светлели, когти втягивались.

— Что теперь? — поинтересовалась я. — Поговорим с теми двумя из Бесова?

— Пустая трата времени, — девушка провела голой ступней по траве, — они шли прямо перед нами, я чуяла их следы очень четко. Не было с ними лишенного, могу поклясться на камнях правды.

— Итак, у нас ничего, — подвела итог я и предложила: — Пойдем пообедаем?

Я была удивлена тем, что она согласилась, пусть и не очень охотно. Мы вернулись к столовой, длинному одноэтажному бараку с двумя пристройками под прямым углом по бокам, явно более поздней постройки, чем основное здание. Из открытых дверей ноздри щекотали аппетитные запахи.

Два года назад мне наглядно доказали, что для моего куцего обоняния нет разницы между, к примеру, человечиной и любым другим «съедобным» мясом. Подробности того праздника осени в Юково до сих пор являются мне в кошмарах. Радостные лица соседей, теплые осенние лучи солнца, пьянящий глинтвейн и восхитительный, щекочущий ноздри запах шашлыка. Мне щедро наполнили тарелку исходящими паром ломтями с аппетитной хрустящей корочкой. Кто-то одобрительно похлопал по плечу.