Один я продолжал сидеть за консолью. Стиснув зубы от напряжения, не обращая внимания на боль, сжимая руль до побеления костяшек и часто до упора вдавливая педаль газа.

Игорь устало наблюдал за мной, облокотившись рядом на столик и подперев голову ладонью. Первую пару часов он, как обычно, комментировал мои мелкие неточности, которых с каждым пройденным кругом становилось всё меньше; затем мы пошли к нему в кабинет и вновь подробно разобрали прохождение трассы, определившись наконец с оптимальной скоростью и режимом двигателя на разных участках. Автодром был мне уже хорошо знаком, поэтому я мог теперь ехать там быстрее. Оставалось всего лишь понять – насколько.

После «брифинга» я попросил вернуться в комнату с симуляторами. И вот до сих пор старался улучшить свои результаты. Сейчас для меня это было очень важно.

В Пярну я обнаружил, что могу побеждать. И в оставшихся гонках не собирался упускать ни единого шанса.

…Четырнадцатый поворот… Я наклонил руль, прижимаясь к внутренней кромке, но инерцией машину всё равно вынесло к внешней. К счастью, я удержался. И ещё поднажал, чтобы пройти главную прямую как можно быстрее.

Последний изгиб – и старт-финиш… Выжав до предела газ, я на полной скорости пересёк черту круга… и остановил болид на обочине перед первым поворотом. Потёр глаза, уставшие от долгого смотрения в экран, и только после этого взглянул в угол дисплея.

Рядом с номером крайнего круга высвечивалось время.

1:35.947.

На двадцать шесть тысячных лучше текущих показателей Атоева.

Я смог вырваться вперёд среди наших. Не знаю точно насчёт Ахмеда и Кари, но всех остальных в выходные однозначно должен обогнать.

– Всё, хватит на сегодня, Миш! – сказал Игорь, вставая и выключая симулятор. – Ты и так уж доказал всем в команде, что ты быстрый. Иди домой, отдыхай. Начнётся уик-энд – тогда и погоняешь в своё удовольствие… Не забыл, что выезжаем завтра?

– Помню, – устало буркнул я и вылез из «гоночного» кресла. – Что, на выходные погода – совсем без вариантов?

– Если не произойдёт чуда, – хмыкнул инженер. – Насчёт четверга и пятницы всё не так определённо, но по относительно сухому треку, возможно, и поездишь. Давай, Миша, до завтра. Я уверен: на этот раз ты всех сделаешь.

– До свидания.

Я вышел в коридор и стремительным шагом направился к выходу с базы.

Внезапно дверь медкабинета в десятке шагов передо мной приоткрылась и оттуда выглянул врач команды. Завидев меня, окликнул:

– Жумакин? Миша? Если не сложно, зайди ко мне. Надо кое о чём поговорить.

У меня появилось нехорошее предчувствие. Ни о чём хорошем так разговор не начинают. Но вот есть ли у меня выбор? Даже если убегу, завтра всё равно прикопается, а может, и до конца уик-энда будет портить настроение. Уж лучше сейчас всё выяснить…

– Ну и что вы от меня хотели? – спросил я, прикрывая за собой дверь кабинета.

Врач пристально взглянул на меня, но с ответом помедлил. Прошёл за свой стол, опёрся на него руками, снова посмотрел на меня исподлобья и лишь затем произнёс:

– Садись, Миша. Разговор будет не из лёгких.

– Я это уже понял. Постою, спасибо. Так всё же?..

– Недавно ко мне попали результаты твоего обследования в больнице после похищения. Подлинные результаты, – подчеркнул он. – И, как ты понимаешь, я обеспокоен. Весьма обеспокоен…

– И чем же?

– А ты, значит, не знаешь?

– Знаю. Но хочу, чтобы свою точку зрения высказали вы.

– Давай начистоту, Жумакин? У меня есть веские основания подозревать твоего отца в махинациях с твоим здоровьем. Ты гробишь себя, выигрывая кубки, чтобы попасть в тройку лучших, а главным призом в итоге становятся деньги. Неплохие, кстати, деньги. Очень неплохие…

Он вздохнул и опустился на стул, видимо устав пробирать меня испытующим взглядом из позы недовольного начальника.

– Понятно, – подумав немного, сказал я. – На вашем месте, наверное, так посчитал бы и я сам. Но дело в том, что это неправда. Отец как раз предостерегал меня, и продолжать гоняться, несмотря ни на что, было моим собственным решением. И деньги – выигрыш целевой, а значит, ни на что, кроме оплаты участия в соревнованиях, пойти не могут…

– Что это меняет? Ты хоть понимаешь, что я не имею права допускать тебя до гонок, пока твоя гематома полностью не исчезнет?! А это либо полгода покоя – либо операция и три-четыре месяца покоя! В лучшем случае, если не будет никаких осложнений! О себе не заботишься, так хотя бы о родителях подумай!..

– Стоп, – сказал я негромко, и доктор сбился со своего монолога. – Ещё одно слово о моих родителях – и я, клянусь, разобью вам морду. С ними я уже всё не раз обсуждал. Мне важно доехать этот чемпионат до конца. Всего три, мать их, недели! А потом хоть запроверяйте меня до посинения.

– Сколько в тебе сейчас обезболивающих? – неожиданно спросил врач.

– Одна таблетка анальгина. С утра.

– А вот я возьму у тебя кровь на анализ и проверю.

– Валяйте. Мне не жалко.

Он усадил-таки меня на жёсткий, неудобный стул, перетянул жгутом мою руку выше локтя, указал поработать кулаком и через минуту стал счастливым обладателем нескольких миллилитров красной жидкости.

Пока он запечатывал пробирку, я поспешил продолжить:

– Давайте сделаем так. Я завтра пройду КТ, к вечеру догоню команду, и вы сравните полученные данные с предыдущими. Если гематома не выросла, то, выходит, для меня это пока не очень опасно и я могу участвовать в заездах. Если выросла… что ж, ваша взяла, лечите меня полностью. Как по-вашему, это честное предложение?

– Извини, я не могу на это пойти. Слишком большой риск…

– А если на автодроме я всё время буду под вашим наблюдением?

– Всё равно – нет.

– Не доводите до угроз, доктор.

– И не собирался…

Я промолчал – и просто посмотрел ему в глаза.

Пять секунд. Пятнадцать. Полминуты.

– Ладно, чёрт с тобой, – процедил врач, хватая со стола какую-то бумажку и что-то на ней записывая медицинской тайнописью. – Но чтоб на тренировках нагрузка была не больше половины от обычной и я тебя осматривал после каждого выезда на трассу. После этапа – ещё одно обследование. Посмотрим, стоит ли допускать тебя до финала…

– Спасибо, – сказал я и поднялся. – Честно. Если дадите мне доехать турнир до конца, родина вас не забудет. И я лично – тоже.

– Иди отсюда, наглец. И принеси на этот раз достоверные снимки.

Четверг, 3 сентября, под Волоколамском

Лайма во время нашей последней встречи – после третьей гонки эстонского этапа – сказала мне, что в Подмосковье приехать не сможет. «Не мой уровень, – со вздохом пояснила она. – И на финал в Сочи тоже пошлют кого-то другого… Тем не менее, желаю тебе удачи».

Я тогда только усмехнулся: знал, что буквально за пару недель до заключительных заездов чемпионата место проведения перенесут опять-таки в Аудру, где мы, вне всякого сомнения, встретимся вновь.

А удача мне и вправду должна пригодиться.

…И снова дождь!

Первый более-менее мощный заряд, похоже, прошёл под утро, так как трасса была достаточно влажной. Пока что тучи не разошлись, из них по мелочи накрапывало, и использовать слики никто не рискнул: все, в том числе и я, ездили на дождевых. Идеальным вариантом были бы промежуточные, но корейский производитель, в отличие от итальянского, таких не выпускал. А жаль.

Я выехал из последнего, пятнадцатого, поворота и, промчавшись мимо пустых трибун, отправился на новый круг – в погоне за результатом и в попытках найти наиболее удачную технику прохождения трассы в подобных условиях.

Прогноз на остаток недели, кстати, прояснился: если сегодня до вечера будет пасмурно и немного дождливо, то в пятницу во второй половине дня небо ненадолго очистится и асфальт подсохнет. Суббота, как и до этого ожидалось, будет целиком дождевой (к ней, вероятно, нас сейчас и готовили), а вот в воскресенье обещало выглянуть солнце – на одну, а то и на обе завершающие гонки этапа.