Моя жизнь в этом доме, в этой семье постепенно входит в свою колею. Устанавливаем удобный ритм жизни, где есть место для каждого. Делим обязанности. Я отстаиваю свое право иногда побыть наедине и помогать по дому, варить кофе и мыть посуду, в конце концов. Мы вырабатываем новые традиции, свои. И все это украшаем бантиками, сердечками и поцелуями.

Алиса в моей жизни играет роль не меньшую, чем Захар. Если не большую. Моя девочка. Моя принцесса. Моя дочка. Я уже вполне сносно заплетаю косички, научилась готовить какао и мастерки подаю пирожные, которые готовит ее папа.

Когда я пришла первый раз забрать ее из детского сада, она бежит мне навстречу, как маленькая комета. Потом с гордым видом водит по территории и всем показывает:

- Смотрите, это моя мамочка Мая!

Я не плачу на людях. Я поплачу дома. В гардеробе. Или ванной.

Вот наконец-то я нашла свое место в жизни.

Мы готовились к празднованию нашей первой маленькой даты – месяц, как мы живем вместе. Захар на кухне готовил лазанью, мы с Алисой пытались помогать, но больше мешали. Захар доверил нам только салат и нарезку сыра. Мы с Алисой подшучивали над серьезностью Захар, а он над нами за кривые кусочки сыра.

И тут раздался дверной звонок, Захар пошел открывать нежданным визитерам. Через секунду я услышала резкие голоса и вышла посмотреть.

На пороге стояла женщина. Слава Богу, хоть не беременная Марина. Это была какая-то светская львица, прямо как в телевизоре, неведомо каким ветром занесенная в наши края. Высокая, стройная, с длинными черными волосами. Над ее лицом и телом долго и упорно работали специалисты. Об этом говорили и широкие яркие брови, и неестественно длинные ресницы, надутые губы, высокая грудь, тонкая талия. На ней было надето все белое – короткий топ без бретелей, брюки с завышенной талией, какая-то прозрачная хламида сверху, типа пиджака без рукавов, туфли на высоченных каблуках. В руке мягкая игрушка – белый мишка. Но больше всего меня поразила шляпа. Казалось, эта дама сошла прямо из топовых страниц соцсетей. Там все такие.

Позади нее припаркована белая блестящая машина. Я не разбираюсь в марках, но понимаю, что это тоже что-то пафосное. И дорогое.

Вот так выглядят королевы. А не то, что я. Джинсовые шорты, майка, босая. Руки в соусе, лицо в муке, потому что мы так готовим.

Тут королева открывает рот и начинает говорить. Какой же неприятный у нее голос! Вот пока молчала, было лучше. Картинка категорически не вязалась со звуковым рядом.

Почему Захар такой злой и напряженный. Он так сжимает дверную ручку, что костяшки пальцев побелели.

О чем они говорят? Почему я ничего не понимаю?

- Захаров, да ты поднялся! Дом себе прикупил. Еле тебя нашла.

От запаха ее духов я начинаю задыхаться.

- Регина. Ты что здесь делаешь?

- Успокойся. Я приехала к своей дочери. Заберу ее, и ты меня больше не увидишь.

- Это ты ее никогда не увидишь. Пошла вон.

            С громким криком: – ну, где вы все? Там уже горит что-то! Мамочка Мая! - в коридоре появляется Алиса.

            Регина наклоняется и смотрит на девочку:

            - Доченька моя, как ты выросла! Я так скучала по тебе!

            Алиса жмется к моей ноге:

            - Я не ваша доченька.

            - Моя. Ты просто забыла, ты была очень маленькая. Теперь я приехала за тобой.

            Алиса начинает рыдать в голос и кричать, чтобы Захар ее никому не отдавал, цепляется в меня мертвой хваткой. Я поднимаю ее на руки, она дрожит и плачет. Захар с силой выпихивает королеву за дверь и закрывает. Со злостью говорит ей, чтобы убиралась к чертям собачьим, никакого ребенка она больше никогда не увидит.

            А та не унимается и кричит, что обязательно приедет к Алисе.

            Это ужасно. Захар злой, Алиса напугана, я расстроена и ничего не понимаю.

            - Кто это? Действительно мама Алисы? – Девочка так наплакалась. Что уснула без ужина у меня на руках. Я уложила ее в нашей спальне.

            Ужинать никто не хочет, да и соус болоньезе сгорел.

            - Да. Ее биологическая мать.

            Мне хочется кричать. Это я – мама Алисы. Я ее никому не отдам. Даже королеве.

Для основы: 1 стакан муки, масло сливочное 80 г, 2 ст. л сахара, яйцо 1 шт., 1 ч. л разрыхлителя.

Для творожной прослойки: 500 г творога, 3 желтка, 0,5 стакана сахара, 1 ст. л манки, 100 г сметаны, ваниль.

Для суфле: 3 белка, 3 ст. л сахарной пудры.

Смешай муку и разрыхлитель, поруби в крошку с охлажденным маслом. Яйцо взбей с сахаром в пену, добавь мучную крошку, замеси тесто и помести его в холодильник на пол часа. Для творожной прослой взбей все ингредиенты блендером. Для суфле взбей белки с сахарной пудрой в тугую пену.

Холодное тесто выложи в форму с бортиком, вылей творожное суфле и выпекай при 180 градусов 20-30 минут. Потом выложи наверх суфле и запекай еще 10 минут до золотистого цвета корочки. Выключи духовку и открой дверцу на 1 час. Пусть остывает. Потом дверцу закрой и оставь еще на 5 часов. На белковом суфле выступят карамельные слезы.

Этот рецепт скинула по телефону мне Виталина. Очень просит ввести в ассортимент такой десерт с названием «Слезы ангела».

Я еще не перестроилась с режима отпуск на режим работа, очень туго соображаю и тяжелая на подъем. Мои мысли, если честно, заняты совсем не магазином, а моей жизнью в доме Захара и Алисы.

- А что это? – Спрашиваю я Виталину, рассматривая фото десерта и рецепт в телефоне.

- Это просто обалденный торт! Представляешь, там вкусная песочная основа, нежное творожное суфле, потом воздушное белковое суфле, золотистая корочка, а сверху карамельные слезки.

- Прям таки слезки? – Сомневаюсь я. Еще не видела торт, который может плакать.

- Там такая технология приготовления, что сверху проступают капли карамели. Соглашайся! Я приготовлю и завтра уже привезут. Сделаю в виде пирожных, а не большой торт. Но если кто захочет – могу и торт.

- Ну, ладно. Давай попробуем.

            С Виталиной у меня не такие легкие рабочие отношения, как со Светой, например, которая мне никогда не отказывает. Виталина у нас дама с характером, но торты печет хорошо. А мне же не замуж за нее выходить, мне только ее продукцию продавать. Только что-то меня во всем этом смущает.

            Название? Я так думаю, что капли карамели на белковом суфле названы слезами ангела, потому что они сладкие. Типа, если ангелы и плачут, то только такими слезами. Я не знаю, по какой причине плачут ангелы, пусть и сладкими слезами, но лучше пусть смеются. Пусть ржут даже. Не надо плакать.

            Или ангелы попробовали десерт и пустили слезу умиления?

            Пирожные действительно красивые – воздушные и нежные. Слезки наверху блестят. В первый же день, как выставила в витрину, продала все еще до обеда.

            Если бы моя жизнь была сказкой с хэппи эндом, то на этом месте нужно было бы написать: и жили они долго и счастливо…

            Но сначала была бы свадьба. Захар пришел бы по всем правилам просить руку у моего отца. В костюме, с букетом и кольцом. И я такая, в красивом платье, стою, типа смущаюсь. Он опускается на одно колено и предлагает мне принять кольцо. Отвечаю да, конечно же. Мама умиляется и пускает слезу.

            Потом свадьба. Со всеми атрибутами – автомобили, украшены живыми цветами, подружки невесты в платьях одинакового цвета, я в белом платье и фате до пола и даже ниже, пусть даже с диадемой, Захар на белом коне (зачеркнуто), Захар выглядит очень взволнованным и счастливым, благословление родителей, Алиса гордо вышагивает передо мной с корзинкой в руке и разбрасывает лепестки роз. Торжественное обручение, мы меняемся кольцами, пьем по глотку шампанского и целуемся под радостные крики «горько!». Потом банкет в ресторане, первый танец молодоженов, медовый месяц. И счастливые будни впереди.