Это Захар. Он лежит на тротуаре, странно вывернув ногу, босую почему-то, обуви на ней нет. Не двигается, глаза закрыты, под головой разливается лужа крови. В руке зажата единорожка Алисы.

Я, наверное, кричала. Не помню. Я приседаю возле него, пытаюсь поднять, уложить удобнее себе на колени. Стараясь понять, жив ли он, прижимаюсь к груди, к губам. Меня оттаскивают, я отбиваюсь и кричу, что это Захар, мой Захар.

Кто-то говорит, что скорая уже близко, я слышу сирену. Кто-то спрашивает, что случилось? Женский голос говорит, что мужчину сбила машина, белая.

Я наконец-то нащупала пульс на сонной артерии. Живой! Вот бегут уже доктора, сейчас все будет хорошо. Правда?

Меня оттесняют от Захара, я не вижу, что с ним делают, но через несколько минут он находится уже в машине скорой помощи. Я кричу, что я должна быть с ним, цепляюсь мужчине в белом халате в рукав. Еду с ними.

Слезы текут сами собой. Горькие, холодные, полны страха и безысходности. Не карамельные.

Позже я узнала, что происходило в номере отеля. Регина была там - отмывалась от борща? - открыла дверь, впустила внутрь.

- Смотри, Алиса, кто к нам пришел! - Сказала с гадкой улыбкой.

Девочка вошла в комнату.

- Алиса, доченька, - Захар присел перед ребенком, хотел обнять и поцеловать, но она отошла от него и отвернулась. - Принцесса моя, пошли домой, я очень скучаю по тебе!

- Нет, я буду жить с мамой, мы скоро уедем!

Регина смотрела свысока. Мол, видишь сам, не хочет к тебе.

- А как же я? Как я буду жить без тебя?

- Мама говорит, что я могу с тобой разговаривать по телефону. - Алиса отошла от него подальше, спряталась за Регину.

- Так приятно видеть тебя на коленях, Захаров! Не унижайся, вставай давай и уходи. Алиса сама тебе все сказала.

Захар вскипел, не сдержался, стал кричать на Регину, схватил ее за руку.

- Зачем тебе Алиса? Столько лет она тебя не интересовала, а теперь ты объявилась тут, вся в белом, заливаешь ребенку, какая ты несчастная без нее?

Алиса заплакала и со словами - не трогай маму! - бросилась разнимать их, била Захара по рукам, по лицу. Это его отрезвило, ему стало стыдно перед дочкой, и он отпустил бывшую жену. Алиса забралась Регине на руки, обнимала и плакала.

- Я хочу жить с мамой! Отстань от нас! Отпусти меня с мамой! -А как же я без тебя жить буду? - Он протянул руки дочке, и та перешла к нему, прижалась мокрой щечкой к его груди. Такая маленькая, родная.

- Пошли домой, там Мая ждет, сейчас фондан приготовим...

Девочка выскользнула из его рук на пол.

- Я не пойду с тобой. Это же моя настоящая мама, я буду с ней! Вот, возьми себе его, - она принесла и протянула ему единорога.

- А как же ты? - Как одна из матерей, что пришли делить ребенка к царю Соломону, Захар не мог допустить, чтобы его ребенок, его ласковый ангелочек страдал. Он должен отпустить Алису, чтобы она не плакала о своей настоящей маме. О нем она плакать не будет, получается. - Это же твоя любимая игрушка.

- У меня теперь есть другой любимый, - Алиса показала ему белого медвежонка, - мне мама подарила.

- Дверь там, Захаров, - указала в сторону довольная Регина. - Надеюсь, теперь ты подпишешь все бумаги и не будешь со мной воевать.

- Папочка, запиши те бумаги, - сказала Алиса, баюкая медвежонка. - Не огорчай мою маму.

Старый потрепанный и не нужный уже единорог безвольно болтался в его руке.

- Пока, моя принцесса, - Захар наклонился, поцеловал дочку три раза в щечки и вышел из номера. Дверь закрылась.

Бороться за ребенка? А с кем теперь бороться? С Региной и ее стадом адвокатов он готов воевать до последнего вздоха. А с дочкой - нет. Тем более, что за каждую ее слезу он готов жизнь отдать.

Дверь за Захаром закрылась. Алиса подошла и обняла маму.

- Умница дочка, - похвалила она.

- Мама, а давай останемся с папой, - скривилась Алиса, снова собираясь плакать. - Мы можем жить вместе.

- Нет, не можем, - нервно ответила ее мама. - Я тебе уже сто раз объясняла, мы будем жить далеко, в замке. Там, где мой новый муж. Он хочет стать твоим новым папочкой и купит тебе пони. А Захар живет здесь, у него теперь есть эта Мая, они себе других детей родят, ты им не нужна!

Алиса всхлипнула.

- Так, подожди меня здесь, я поеду в магазин, привезу тебе шоколадное мороженное. Ты ведь такое любишь?

            - Я люблю фруктовый лед, - Алиса вытерла слезы.

Слова расплываются перед глазами, буквы прыгают и перемешиваются. Я по нескольку раз перечитываю одну строчку. Так нельзя, надо собраться. Это мой единственный шанс помочь Захару.

Для теста: 1 ст. сметаны, 1 ст. сахара, я1цо, пол чайной ложки соды, 3 ст. муки.

Начинка: 100 г чернослива, 150 г кураги, 150 г изюма, 100 г грецких орехов.

Пропитка: ликер 50 г.

Первый крем: 500 г жирной сметаны, пол стакана сахара.

Второй крем: 200 г творога, 2 желтка, пол стакана сахара.

Третий крем: 200 г сливок, плитка шоколада.

Захара везли на каталке, я бежала рядом с ним, пока передо мной не закрыли дверь.

- Вам туда нельзя, ждите здесь.

Как я могу ждать здесь?

Захар!

Я позвонила Инне, сказала, что Захара сбила машина, и в какой больнице он находится. И что я ничего не знаю о его состоянии.

Еще позвонила маме Захара. Не хочу пугать женщину, но, если бы что-то случилось с моим ребенком, пусть даже взрослым - я бы хотела знать. А еще мне очень страшно здесь одной. Первым появляется Руслан, хирург, который готовит самые вкусные шашлыки, поздоровался, сказал ждать и исчез за той дверью. Потом приехала Инна с мужем, мама Захара и одна сестра. В коридоре столпотворение, информации о состоянии Захара нет. Я всем отвечаю только то, что знаю - сбила машина. Был без сознания, не разговаривал.

Еще здесь полиция. Я даю показания - что случилось, что я видела, куда шел Захар.

Думаю о том, что это хорошо, что к нам еще никто не вышел с новостями о Захаре. Значит, борется. Значит, живой.

Борись, любимый. Не сдавайся.

Вот выходит Руслан в хирургическом костюме и смешной шапочке с пчелками. Мне совсем не смешно. В коридоре становится тихо.

- Состояние тяжелое, идет операция.

Значит, живой!

Инна внимательно слушает медицинские термины, хмурится, кивает головой. Я ничего не понимаю из того, что говорит Руслан. По тому, как плачет мама Захара делаю выводы, что все плохо. Множественные травмы, сильно пострадала правая нога. Но больше всего их беспокоит травма головы. Прогноз неясен, делают все возможное.

Нас просят разойтись и не мешать работе докторов. Будут сообщать все новости. Остались только я и мама Захара, Мария Львовна. Меня отсюда в любом случае выгнать не смогут. Операция закончилась в три часа ночи. Мария Львовна дремает на лавке. Я вся на нервах, бешено разрисовываю Книгу рецептов цветами. Она, как всегда, была в моей сумке. Ручка у меня нашлась только одна, черная. Цветы получаются мрачно-готические. К нам вышел усталый Руслан и сказал, что состояние тяжелое, но стабильное. Он в себя не приходит, сам не дышит, к нему нельзя. Нам лучше пойти по домам и прийти завтра. На уговоры, подкуп и шантаж не ведется. Мы уходим.

Я обманула Марию Львовну, посадила ее в такси, сказала, что жду свою машину. А сама вернулась в больницу, как только ее такси выехало на дорогу. Как я могу оставить Захара здесь одного?

Проведи меня к нему - попросила Книгу.

Вошла в реанимацию. На посту медсестры никого не было. В третьей палате нашла Захара. Это самое страшное, что я видела в своей жизни. Молодой, красивый и полный сил Захар лежал так неестественно прямо, что я испугалась, что опоздала. Потом услышала равномерный писк аппаратов и успокоилась. Маска на лице, провода, какие-то приборы. Забинтованная голова и нога. Я подошла к нему и взяла за руку.

- Я здесь, с тобой. Слышишь? Я рядом.