— Дальше.

— Дальше, ваше превосходительство: в два часа дня Осман приказал своей армии положить знамена в ноги дедушке Эдуарду Ивановичу Тотлебену. 34 тысячи пленных и 77 орудий сдал Осман. Наши потери 1700 человек. Плевна наша!

— Спасибо, Созрыко. — Скобелев не мог сдерживать нахлынувшее волнение, он знал: настало время всеобщего наступления. Вот, подойдут только резервы.

Хоранов понял, о чем думает командующий.

— Туда надо идти, ваше превосходительство! — и хорунжий махнул рукой в сторону Балкан.

— Ты помнишь Иметлийский перевал?

— Помню, ваше превосходительство! Пройдем Иметли! Я первый пойду. Авангард сзади пойдет. За два дня весь отряд пройдет перевал, ваше превосходительство…

— Ты уверен в этом?

— Вполне! У нас в горах есть Мамисонский перевал, не лучше Иметли. А Гебский — хуже, страшней. Но мы и там прошли бы, честью клянусь!

Наступление русских войск на Центральную Болгарию (в общем направлении на Константинополь) началось от Шипкинского Балкана и соседних с ним перевалов. Несколько раньше выступил через Западные Балканы, от Плевны на Софию, отряд Гурко.

Шипкинский отряд генерала Радецкого был разбит на три колонны. Правая колонна, под командованием М. Д. Скобелева, насчитывала 15 500 человек при 14 орудиях. Ее путь лежал через Иметлийский перевал. Командование левой колонны (19 тысяч человек при 24 орудиях) было поручено князю Святополку-Мирскому; эта колонна должна была преодолеть Травненский перевал. Центральную колонну (от Шипки — на юг), в составе 10 тысяч при 48 орудиях, возглавил сам Радецкий.

По замыслу командования, эти три колонны должны были в один и тот же срок совершить труднейший переход через Балканский хребет, напасть на турецкие войска, противостоящие Шипке, разгромить их и в дальнейшем продвигаться к Константинополю.

Одновременно 60-тысячный отряд Гурко выполнял задачу уничтожения остатков армии Османа-паши вдоль Софийского шоссе и, с переходом Западных Балкан, освобождения территории страны от Софии до Родопских гор и далее на восток. На берегах Марицы Гурко должен был соединиться с войсками Скобелева для победного завершения войны.

Итак, три колонны Шипкинского отряда выступили через Балканы по разным перевалам, при различных условиях проходимости маршрута, без какой-либо связи друг с другом. А противник у них один, и силы его численно превосходили каждую из русских колонн в отдельности. В этом заключалась сложность осуществления задуманного плана.

Но пока на первом плане стояли невероятные трудности самого перехода через горы. Местные жители, болгары, в зимнюю пору никогда не отважились переезжать горы по Иметлийскому и Травненскому перевалам. И этот путь должны были преодолеть войска с тяжелыми орудиями и обозами.

Путь отряда Скобелева к долине Тунджи был почти в три раза короче маршрута левой колонны. Но короткий путь значительно круче и опасней.

Генерал Скобелев начал готовиться к походу еще до падения Плевны. Солдатам были выданы телогрейки и рукавицы, портянки из теплого болгарского сукна: суточный рацион мяса был увеличен в три раза. Все эти меры принесли неоценимую пользу в походе.

Болгарское население сделало все возможное, чтобы потеплее одеть и получше накормить солдат генерала Скобелева. Офицеры интендантской службы закупали за наличный расчет золотой валютой скот и фураж у мирных жителей. Но кроме этого, болгары сами привозили целыми обозами продовольствие и предметы зимней одежды в дар русским войскам и дружинам Болгарского ополчения, вошедшим в отряд Скобелева.

Десятки старожилов Балканских гор предложили свои услуги в качестве проводников через перевал.

Скобелев в своем приказе от 24 декабря открыто говорил солдатам о предстоящих испытаниях похода: «Нам предстоит трудный подвиг, достойный испытанной славы русских знамен — сегодня мы начнем переходить через Балканы с артиллерией, без дорог, пробивая себе путь на виду у неприятеля через глубокие снежные сугробы. Нас ожидает в горах турецкая армия Ахмед-Эюба-паши; она дерзает преграждать нам путь. Не забывайте, братцы, что нам вверена честь отечества. От нас ждут победы. Да не смутят вас ни многочисленность, ни стойкость, ни злоба врагов. Наше дело святое».

«Болгары-дружинники! — говорилось далее в приказе. — Вам известно, зачем русские войска вступили в Болгарию. Вы с первых дней формирования болгарского ополчения показали себя достойными участия русского народа. В сражениях в июле и в августе вы заслужили любовь и доверие ваших ратных товарищей — русских солдат. Пусть будет так же и в предстоящих боях!

Вы сражаетесь за освобождение вашего отечества, за неприкосновенность родного очага, за честь ваших матерей, сестер, жен — словом, за все, что на земле есть ценного, святого».

Отряд выступил по маршруту, разведанному терскими казаками и осетинскими всадниками еще в период первых сражений на Шипке.

Авангард был сформирован из отборных частей русской армии и дружин Болгарского ополчения под общим командованием генерала Столетова.

Неожиданные препятствия затянули рейд через Иметлийский Балкан. Проходы оказались занесенными снегом, часто приходилось пробиваться вперед гуськом по одному. Снег обледенел, и зияющая пропасть могла в любую минуту поглотить бойца.

За первые 20 часов отряд продвинулся всего на 10 верст.

Этот поход в снежную метель по узким, покатым карнизам ущелий представлял собой упорную борьбу за жизнь каждого солдата. В некоторых местах, особенно на гребне перевала, засады башибузуков Ахмеда-Эюба открывали неожиданный огонь по колонне войск. Так был ранен начальник штаба отряда полковник А. Н. Куропаткин. Его сменил граф Келлер.

Русские солдаты и ополченцы отстреливались на ходу, продолжая упорно продвигаться вперед. За гребнем перевала оказался крутой 200-метровый спуск. Бойцы катились вниз на «естественных салазках». Невероятные трудности представлял спуск орудий, лошадей и повозок.

На преодоление гор ушло более 90 часов, зато весь отряд, не считая выбывших из строя одиночных солдат, спустился в долину, не утратив своей боеспособности.

Авангард отряда с ходу овладел деревней Иметли, которая стала местом сосредоточения всех войск правой колонны.

Отряд князя Святополка-Мирского вышел в долину примерно на сутки раньше. Самонадеянный князь решил атаковать противника, не дожидаясь подхода Скобелева. Как бы в подражание Криденеру и прочим горе-полководцам Мирский повел тысячи людей на наиболее укрепленные северо-восточные позиции турок, причем без необходимой огневой подготовки. После нескольких неудачных атак отряд Мирского отошел на исходное положение, понеся немалые потери.

Генерал Скобелев подтянул авангард, дал людям отдохнуть.

В 8 часов утра 28 декабря началось наступление на главную группировку армии Весселя-паши, расположенную в Шейновском укрепленном лагере, южнее Шипки.

С вечера 27 декабря Столетов выслал группу охотников-ополченцов, под командой Ангела Жишева, для разведки южных укреплений Шейново. Под покровом ночного тумана охотники должны были приблизиться к Шейново и, по возможности, рассмотреть есть ли там артиллерийские батареи. Ставя такую задачу, Столетов исходил из предположения, что турки сконцентрировали артиллерию на север — в сторону Шипки и по флангам, а тыл оставили открытым. Это предположение нужно было подтвердить данными разведки, чтобы воспользоваться в ходе боя слабым местом турецкой обороны.

Войник Ангел Жишев благополучно вернулся в деревню Иметли и доложил генералу Столетову далеко не утешительные результаты разведки:

— Ничего не видно, ваше превосходительство: туман белый, снег белый, окопы белые.

— Батарей не видно?

— Не видно ничего. У жителей спросить надо.

Генерал вопросительно посмотрел на потемневшее от морозов и ветров лицо Ангела. Глаза охотника таили какое-то озорное лукавство.

— Что скрываешь, Ангел? Докладывай все.