Весулас медленно шагал по дороге. «Её зовут Мильда, — размышлял он. — Вот Мильда и поможет мне опознать негодяя. Да, это он! Я уверен. Наглый взгляд, надменность, а главное — голос. Литовский язык ничего не значит. И тот ведь прекрасно говорил».

Пятрас Весулас… В домике лесничего на косе Курш-Нерунг солдаты обнаружили окровавленное тело, в нем ещё теплилась жизнь. Пятрас Весулас очнулся в лазарете.

Как он выжил, было загадкой для врачей. Железное здоровье, воля к жизни.

Упорство Пятраса Весуласа не знало предела. Когда он выздоровел, все поглотила мысль: найти, отомстить!.. Бывает же так: решил человек, ожесточился, и даже время не смягчает его.

Весулас не спал по ночам, вспоминая смерть товарища. Но кому он должен отомстить? Где отыскать подлеца, поднявшего руку на своих спасителей?

Проходили годы, но он не забывал грозных событий той ночи. В схватке Пятрас Весулас лишился левого глаза. Перебирая в памяти подробности, он старался мысленно воссоздать облик убийцы. Проклятый эсэсовец, кажется, он был выше среднего роста, худощав. Блондин с правильными чертами лица. Но разве по таким признакам найдёшь человека?! Ни одной, хотя бы самой незначительной чёрточки, но присущей только ему, не зацепилось в сознании.

Когда Весулас увидел впервые Медониса — нового капитана, зрачок его единственного глаза расширился. Охваченный смутными подозрениями, он долго не мог заснуть. Поднявшись утром с постели, невыспавшийся, Пятрас не знал, что предпринять. Слишком невероятной была мысль: капитан Антанас Медонис — убийца на косе Курш-Нерунг. Бывает же сходство!.. Ну и что же? И все-таки какое-то подспудное чувство не давало Пятрасу успокоиться. За завтраком в кают-компании Пятраса насторожил голос Медониса. «Неужели у двух внешне похожих людей и голос бывает одинаковым?! — размышлял он. — О-о, если бы Медонис заговорил по-немецки!»

Догадайся Антон Адамович, что замышляет угрюмый механик, искоса поглядывая единственным глазом, многое изменилось бы в его планах.

Пятрас решил поговорить с Мильдой.

Дверь открыла сама хозяйка. Пятрас как-то раз видел её мельком на буксире и теперь узнал не сразу. Его удивили пришибленный вид, растерянность молодой женщины.

— Пятрас Весулас, старший механик с буксира. Сослуживец вашего мужа, — представился он.

— Ах, это вы Пятрас Весулас, — тихо сказала Мильда, зябко кутаясь в платок. — Здравствуйте.

— Нам надо поговорить с вами, серьёзно поговорить. — И Пятрас без приглашения вошёл в комнату.

Жёлтый чемодан стоял на том же месте. В углу — мусор, буро-красные пятна на занавесках. Ничего не изменилось после ухода Антона Адамовича.

Мильда остановилась у двери и вопросительно смотрела на нежданного гостя. «Какое угрюмое лицо!» — отметила она.

— Где вы познакомились с мужем? — Пятрас Весулас решил идти прямой дорогой. — Откуда он?

Мильда не сразу ответила. Ей стало не по себе. «Почему он спрашивает?»

Пятрас Весулас молчал.

— На косе Нерунг, в посёлке… — тихо сказала Мильда, и губы её дрогнули.

— Нида? — хрипло выкрикнул Весулас. — В посёлке Нида? Когда?

— В апреле 1945 года. Но зачем вам? Разве он сделал что-нибудь плохое? Не может быть!..

Весулас сорвал чёрную повязку с глаза. Он расстегнул ворот, обнажив бледные рубцы.

— Это он убил моего товарища. Думал, что убил и меня.

Мильда, прижавшись к стенке, смотрела на Весуласа.

— Вы говорите неправду, Пятрас Весулас. Он храбрый литовец. На моих глазах Антанас застрелил эсэсовца, помощника коменданта лагеря. Его родители замучены немцами…

— Ложь! Скорее всего он расправился со своим, чтобы надёжнее замести следы. Я уверен в этом. — И Весулас задохнулся. — Так они всегда поступали. Он — господин, а мы — рабы. Поверь, Мильда, вырви жалость, — прошептал он, подхватив медленно сползавшую на пол молодую женщину. — Он не стоит твоего мизинца, девочка. Слышишь, Мильдуте!..

Перед глазами Мильды возникло лицо в окне.

«Одну картофелину!» — умолял голодный. Зачем Антанас в ту ночь убил его? Отвратительная, необъяснимая жестокость!

— Я должна рассказать обо всем папе… На машине через пять часов я буду дома, — собравшись с силами, проговорила Мильда. — Это все ужасно! Антанаса, наверное, арестуют. Я так во всем виновата! Бедный отец!..

— Мильдуте, я прошу тебя, не мешай! — Одноглазый механик с мольбой протянул к ней руки. — Я отомщу сам. Я ждал, долго ждал! — У Пятраса Весуласа заклокотало в груди, слова были почти неразборчивы. — Я сам уничтожу эту гадину. Ты слышишь меня, девочка? Я и за тебя отомщу, за всех…

— Папа, папочка, прости меня, прости!.. — в отчаянии повторяла Мильда. — Неужели так может быть?!

Медленно, обдумывая каждое слово, Весулас рассказал, как два товарища в море у косы Курш-Нерунг выловили полуживого человека, как старались его спасти и что произошло в заброшенном домике лесничего.

Мильду лихорадило. Она вспомнила сегодняшний разговор. Медонис затеял что-то плохое, это несомненно.

«Но ведь я прожила с ним годы. Как же теперь? Я должна ненавидеть его», — думала Мильда, а ненависти не было. Надо привыкнуть к мысли: «Антанас — враг, — повторяла она про себя. — Я должна ненавидеть его. Я должна помешать ему!»

— Боже мой! — вырвалось у молодой женщины. — Сегодня на затонувшем корабле что-то должно случиться. Я уверена. Нам надо быть там, Пятрас Весулас. Скорее, скорее!.. — повторяла Мильда в отчаянии. — Мой долг…

Она выбежала в соседнюю комнату. Слышно было, как открывались и закрывались какие-то ящики, хлопали дверцы. Через минуту, что-то набросив на себя, Мильда вернулась.

— Успокойся, девочка. Там настоящие люди, он ничего не сможет сделать, — сказал механик. — Оставайся дома.

— Нет, нет, я поеду с вами, Пятрас Весулас! Возьмите меня! — взмолилась Мильда. — Иначе я никогда себе не прощу.

— Ладно, поедем вместе, — внимательно посмотрев на неё, решил Весулас. — Надо быть справедливым. Ты тоже имеешь право.

Выходить из порта в дурную погоду, да ещё на ночь глядя, никто не соглашался. Пятрас Весулас с трудом упросил старшину рыбацкого бота — не обошлось без бутылки вина.

На сигнальной мачте на месте чёрного конуса горели два красных огня. Дыхание шторма усилилось. За входным буем бот стало изрядно валить с борта на борт.

Ветер нёс пенистые клочья, но Мильда не испытывала страха. Нервы были напряжены до предела.

Но вот и буксир «Шустрый».

Оставив Мильду на палубе, Пятрас Весулас спустился в машинное отделение. В протёртых до блеска железных плитах отражался свет электрических ламп. Вахтенный механик сидел на раскладном стуле и, напевая под нос, вырезал фигурную прокладку из куска кренгелита.

Из кочегарки доносился громкий, энергичный разговор и лязг чугунных топочных дверец.

— Какие приказания с мостика? — спросил Пятрас Весулас.

— Машину держать в постоянной готовности, Пётр Иванович.

Старшего механика, казалось, удовлетворил ответ вахтенного. Он немного постоял и, тяжело ступая по лестнице, поднялся наверх. При каждом шаге что-то позванивало: вероятно, оторвавшаяся одним концом подковка на каблуке.

В каюту старшего помощника Ветошкина Пятрас Весулас вошёл вместе с Мильдой. Хозяин отдыхал на узком и коротком диванчике.

— Мильда Иосифовна, здравствуйте, — сказал старпом, быстро поднявшись. Он вынул свои длинные ноги из каких-то таинственных глубин в деревянной стенке. — Очень рад вас видеть.

— Где Антанас? — спросила Мильда, волнуясь. — Он на судне?

— Ваш супруг ушёл на «утопленник», — ответил долговязый старпом. — С полчаса как ушёл. Я вас провожу в каюту. Одну минутку. — Он открыл стенной шкафчик и снял с гвоздя ключ. Из ящика письменного стола достал связку плоских медных ключей и долго их перебирал. На судне два комплекта ключей от всех кают. Одним ключом пользуется владелец, другой — у старпома, на случай если кто-нибудь ушёл на берег и оставил в каюте непотушенную сигарету. Пожар! Если ключа на судне нет, плохо: придётся ломать дверь. Иногда секунды решают дело. Или бывает так: не закрыли иллюминатор в одной из кают под главной палубой, а судно накренилось. Вода через иллюминатор хлынула в каюту. Авария. Много случаев знает морская практика, когда вовремя открытые двери предупреждали несчастье.