— Детскую психику? — затравленно хмыкнул Витька. — Сколько, ты сказала, тебе было, когда дед потащил тебя на поле боя?

— Десять. Только ты забываешь, что я выросла в совершенно другом мире, где до сих пор казнят публично на площадях, и для людей это большой праздник, на который ведут и детей. А орудиями казни бывают не только бескровные виселицы. Фальшивомонетчикам заливают в горло расплавленное серебро, государственных преступников четвертуют, особо лютых грабителей с большой дороги сажают на кол. Имеется целый регламент, четко расписывающий, за какое преступление какой казни следует предать человека. Просто на поле боя все это было в несколько более концентрированном виде, чем я привыкла.

— А ты тоже ходила на казни… как на праздник?

Ленайра покосилась на Кольку, вздохнула.

— В моем случае это была обязанность. Я все-таки Геррая и порой вынуждена присутствовать на казнях как представитель лорда, если братьев по какой-либо причине не было… или когда Мирл особо нервничал и падал в обморок.

— Подожди, ты хочешь сказать, что ходила на казни вместо своего брата, который их не переносил? — заинтересовался подошедший Лешка, до этого слушавший разговор молча.

Ленайра кивнула. Лешка поджал губы.

— Знаешь… у меня к твоему среднему брату и так уважения не было, но сейчас… мне захотелось дать ему в морду.

— Эй! Он мой брат все-таки. И единственный, кто поддерживал меня после смерти родителей.

— Удар в морду не смертелен, не убью. Что касается поддержки… вспоминая твои рассказы, он всегда поддерживал тебя только тогда, когда вы оставались наедине. Я не прав?

Девушка вынуждена была кивнуть.

— А до этого, когда тебя оскорблял старший брат, сидел молча, засунув язык в задницу. А сейчас вот выясняется, что этот тонкой душевной организации юноша настолько не любит вида крови, что отправляет вместо себя присутствовать на казнях младшую сестру. Отправить маленькую девочку вместо себя…

— Он все-таки больше ученый…

— Он, прежде всего, твой брат и мужчина, который должен о тебе позаботиться! Ладно, твой старший брат — козел, но он хоть козел, а не коза, а вот твоего среднего брата что-то я совсем перестал уважать.

— Тебе просто познакомиться с ним надо и поговорить. Ты сам все поймешь. Не всем же идти вперед с мечами наголо.

— Если в этой вашей империи с мечом наголо вынуждена идти тринадцатилетняя девочка, то стоит ли защищать такую империю? — поинтересовался подошедший Дмитрий Иванович.

— Во-первых, — тут же отозвалась Ленайра, — мне не тринадцать лет, так же, как и всем здесь присутствующим. С учетом сжатого времени… нам примерно… примерно… — Ленайра задумалась, подсчитывая. — Примерно лет восемнадцать, как бы я ни выглядела реально. Во-вторых, я не какая-то там прохожая с улицы, я Геррая из Древнего Рода, Хранитель империи. Защищать ее — моя прямая обязанность, как любого Геррая. В-третьих, мы вроде бы с вами уже обсуждали это.

Дмитрий Иванович мрачно кивнул.

— И все равно я остаюсь при своем мнении. Не твое это дело. У вас что, спецслужб не хватает?

— В условиях грозящей гражданской войны кому можно доверять место у вершины власти? Не смотрите так, это мой дед сказал, не я. Не просто так именно он инициировал создание отдельной службы охраны императорской семьи. Службу разведки и контрразведки она потом уже себе взяла по необходимости, для проверки сведений об имперской безопасности.

— Ничем хорошим подобное не закончится, — буркнул Дмитрий Иванович. — Ладно, такие вещи лучше изучать на месте. Я ведь правильно понимаю, что ты пригласила меня в свои вассалы как раз затем, чтобы я посмотрел там все незамутненным взглядом?

Ленайра кивнула и поднялась.

— Возвращаемся, время уже позднее. Вам завтра с утра в Питер лететь, а нам с Лешкой к встрече готовиться. Хотя она и неформальная, но все-таки…

Наташу и ее сына Костю Ленайра с Лешей встретили у крыльца, убедив Юрия Петровича, что сами проводят гостей в дом. Мальчишка тут же вылетел из машины и повис у Ленайры на шее. Девушка даже растерялась от такого порыва чувств, а Лешка хмыкнул, но этим и ограничился, никак не комментируя происходящее. Наталья Игоревна оторвала сына от девушки, старательно выговорив ему на тему того, как надо себя вести.

Ленайра преувеличенно серьезно кивала на каждое слово, а потом подмигнула мальчишке. Тот разулыбался в ответ. Наташа вздохнула и всплеснула руками.

— Ну кому я тут говорю все это?

— Непосредственность искренних чувств гораздо лучше чопорной натянутой вежливости этикета. Зря вы сердитесь, Наталья Игоревна. Поверьте, мне очень приятно, что меня помнят. — Ленайра ткнула локтем застывшего Лешку, и тот поспешно вышел вперед, приглашая гостей в дом.

Юрий Петрович, стараясь создать обстановку, максимально близкую к домашней, организовал все так, чтобы посторонние на глаза гостям не попадались. Даже за новыми блюдами и добавкой ходил сам или посылал сына. Происходящее явно не очень нравилось Лешке, однако в руках он себя держал. Тем не менее Ленайра под первым же подходящим предлогом выволокла его в коридор.

— Глядя на тебя, горчица скиснет, — тряхнула она его. — Что с тобой? Ты же вроде был не против женитьбы отца и Наташи?

— Я и сейчас не против, — вздохнул он. — Но понимаешь… вот не могу представить ее и отца рядом. Она мне не мама…

— А тебя что, в ее сыновья записывают? Пойми, если ты будешь против, твой отец откажется от своей идеи. А он ее, между прочим, любит. Ты хочешь сделать отца несчастливым? Сам уйдешь со мной и его никому не отдашь? Знаешь, как это называется?

— Знаю. Снежан, не гони… Я папе честно все рассказал… он меня понял. Я не против, но и мне нужно время. Я не могу делать вид, что радуюсь происходящему, когда эту женщину впервые в жизни вижу и не знаю, какая она. Отец все понял.

— О-о-о… извини, — Ленайра задумалась, потом вздохнула. — Сама же говорила, что искренность в чувствах важнее чопорности этикета. Ты прав, твоя радость выглядела бы довольно неуместной. В нее никто не поверил бы, а Наташа далеко не дура. Но у меня есть одна идея… идем. — Девушка ухватила друга за руку и потащила в комнату.

Было видно, что этот прием смертельно наскучил Косте. Шалить ему мама строго-настрого запретила, а слушать взрослые разговоры… ну что в них веселого? Да еще и его возможно будущий брат смотрит не очень ласково и на него и на маму. В общем, грустно. Даже Снежана больше общается со взрослыми, чем с ним. Вот и сейчас вернулись они вдвоем и снова слушают взрослых.

— Ну а ты чего притих? — вдруг повернулась к мальчишке Ленайра.

— Что? — растерялся тот.

— Притих чего, спрашиваю. Я вот помню, ты у себя на компе играл, каких-то террористов отстреливал.

— Ага. Только новую игру комп не тянет, слабоват.

— Твой комп — ерунда. Хочешь без компа попробовать?

— Это как? — мигом заинтересовался мальчишка, даже глаза загорелись от предвкушения. Его мама, правда, встревоженно глянула на Юрия Петровича — кто их тут разберет, вдруг и в самом деле потащат сына штурмовать террористов. Юрий Петрович успокаивающе улыбнулся, сообразил, что к чему.

— Очень просто. Знаешь, что такое пейнтбол?

— Ага. Это где люди бегают в доспехах и масках с оружием, стреляющим красящими шариками.

— Точно. Так вот, у нас есть своя команда. Хочешь с нами?

— Да!!! — мальчишка даже с места вскочил, едва до него дошел смысл предложения.

— Ну ты и орать… — Девушка демонстративно прочистила пальцем одно ухо, заставив мальчишку пристыженно вернуться на место, да еще и от матери получил нагоняй. — Но раз «да», то… — Ленайра обернулась, рассматривая висящий на стене календарь, — послезавтра мы за тобой заедем. А раньше никак, — оборвала она уже готового было что-то спросить мальчишку. — Наша команда сейчас на культурном отдыхе — просвещается. И вернутся они только завтра днем.

Дальше встреча прошла уже много веселее. Ленайра, глянув на Юрия Петровича, утащила Костю из зала к себе, пообещав показать разные интересные штуки, пинком под столом по ноге заставила Лешку захлопнуть рот и остаться на месте. Ушла она, не обращая внимания на обиженный взгляд друга. Ничего, переживет, в конце концов, не каждый день с будущей мачехой знакомится. Хотя надо подумать о том, как его успокоить и извиниться…