— А ты откуда это все знаешь? — заинтересовался Дмитрий Иванович.

— Естественно, я постаралась выучить историю страны, где оказалась.

— И что сама об этом думаешь?

— Ничего. Я просто указываю на различия мировосприятия.

— Совсем ничего?

— Ну… Идея в чем-то, может, и хорошая, но она либо пришла не вовремя, либо исполнение подкачало. В любом случае люди не могут быть равны. Можно бороться за равные возможности для всех, но не за само равенство. Это глупо.

Беседы после этого разговора не прекратились, но оба они стали избегать острых моментов при обсуждении социального устройства. Сама же Ленайра именно с той поры и увлеклась изучением философии, а также приступила к штудированию трудов классиков марксизма-ленинизма.

— Врага надо знать в лицо, — заявила она на недоумевающий вопрос Лешки. Тот подумал, покачал головой и махнул рукой — как он уже понял, спорить с подругой, если та что-то вбила себе в голову, занятие совершенно бесперспективное.

— Почему врага? — удивился услышавший ее Юрий Петрович.

— А вы можете представить меня, представительницу правящего класса, сражающейся за права крестьян? — засмеялась девушка.

— Ну… у нас именно дворяне и боролись.

— Неужели? И где эти самые дворяне оказались после победы тех, за чьи права они ратовали?

Что ответить, Юрий Петрович не нашелся.

— Да и не за права крестьян они боролись, за некоторым исключением, а за свои привилегии под модной в то время маской либерализма, — добавила девушка.

— То есть ты совсем против облегчения жизни трудящихся? — выступил в поддержку отца Лешка.

— Почему против? — удивилась Ленайра. — Целиком и полностью «за». Чем легче им живется, тем меньше они думают о бунтах и тем спокойнее в империи. В конце концов, чем богаче жители империи, тем богаче и сама империя. Просто не надо идею доводить до абсурда…

Замечтавшись, Ленайра едва не проворонила Лешку и с трудом ушла от его очереди. Вот нетерпеливый, мог бы чуть подождать… С другой стороны, он не дурак и понимает, подожди чуть, и его наверняка заметят. Сейчас пришлось уходить быстрыми зигзагами с кувырками, надеясь сбить прицел.

Сместившись к лесу и ныряя за кустарник, Ленайра сначала обстреляла там все, вспоминая, как любит Витька устраивать такие засады, когда Лешка выступает загонщиком, а сам терпеливо ждет в том месте, куда ее гонят.

В общем, не помогло. Пулю свою она словила не с той стороны, откуда предполагала. Опустив пистолеты, она сердито ждала, когда Витька со своей винтовкой спустится с дерева, а сзади подойдет довольный Лешка.

— Все-таки словили, — усмехнулся он.

— Ну да, радуйся. Впятером одну бедную беззащитную девушку завалили.

— Ладно-ладно, бедная беззащитная девушка, — усмехнулся Витька. — Сама виновата, кстати. Сколько раз я тебе говорил, что уходить надо не туда, куда удобнее, а туда, где тебя не ждет враг.

Ленайра поморщилась.

— Ладно тебе ворчать, все я прекрасно видела, но в прошлый раз я тебя подловила.

— И что? Почему ты решила, что и второй раз со мной тот же фокус пройдет?

— Все-все, признаю свое ничтожество перед таким гением, как ты.

Появившийся Дмитрий Иванович прервал возникшую перепалку и отправил всех переодеваться и чиститься, пока Митька обрабатывает записи с камер наблюдения и монтирует фильм.

Через два часа все сидели в комнате с экраном и смотрели записанный фильм, который крутил им Митька, тихонько обсуждая те или иные действия. Изредка Дмитрий Иванович вставлял свои комментарии. Наконец фильм закончился.

— Ничего нового никто не показал, — признал он. — Ребята, с вашей подготовкой вы можете сейчас на равных соревноваться даже со взрослыми группами пейнтбола.

— В прошлый раз мы вынесли ваших коллег, — улыбнулся Колька.

— Они просто недооценили вас.

— Разве не вы говорили, что на войне неважно, почему и как, важно, кто жив, а кто нет.

— Я. Но на войне мои коллеги не оставили бы вам и шанса. Они с вами не воевали. Не воевали, подчеркиваю! Развлекались. Итак, приступаем к разбору. Кто что хочет сказать?..

Разбор полетов вышел веселым и эмоциональным. Недовольным остался только Лешка, которого раскритиковали со всех сторон, ибо, как выяснилось, он мог действовать намного лучше, но специально позволил себя обнаружить, чтобы дать шанс Ленайре. Последняя, узнав об этом, чуть не прибила его на месте.

— Добрый мальчик, — шипела она. — Полагаешь, мои противники дома тоже будут настолько же любезны?

— Ну прости! — Лешка уже не знал, куда деваться под общим осуждением.

— Только посмей еще что-нибудь похожее выкинуть!

— Ни в зуб ногой! — клятвенно пообещал он.

Ленайра моргнула, честно попыталась осмыслить слова — иногда русские фразы ставили ее в тупик. В этом плане ее родной язык очень походил на английский, с его логикой расстановки слов и образования падежей, родов и склонений. Все логично и жестко. Никаких исключений, никаких двусмысленностей. Может быть, это плохо для творчества, но очень хорошо для магии и построения заклинаний, когда фразу можно понять только так, как нужно, и никак иначе. В своей жесткости смысла английский не очень уступал рунному письму, хотя и со своими проблемами. Все же разговорный язык неизбежно вбирает в себя много разного, не всегда ему нужного, но обогащающего речь. Тем более что язык аристократии отличается от языка крестьян.

Глядя на лицо подруги, пытающейся понять смысл выражения, Витька хихикнул.

— Лешка раскаивается, — объяснил он.

— Это я поняла. Но при чем тут зуб и нога?

— Он просто предлагает выбить ему ногой зуб, если не сдержит слова, — серьезно объяснил Колька.

— О… — Ленайра покосилась на растерявшегося от такого объяснения своих слов Лешку и кивнула. — Я запомню.

Зная Ленайру, никто не смог бы сказать, что она шутила — выбьет. Причем именно ногой. Ну а сколько их, зубов, там будет, уже не важно.

— Я вот о чем спросить хотел, — поспешил сменить тему Колька. — Снежана, объясни кое-что…

Девушка с интересом повернулась к нему. Тему-то он явно решил сменить, но вот вопрос пытается задать тот, который давно уже его мучает.

— О чем?

— О ваших войнах. Ты можешь сравнивать наши войны Средневековья и наши современные, историю ты изучала. Скажи, на что похожи ваши сражения? К чему они ближе?

Вопрос поставил девушку в тупик, и она задумалась, честно пытаясь ответить получше.

— Ни на что и ни к чему, — наконец отозвалась она.

— Гхм, — кашлянул Дмитрий Иванович, который до этого собирался куда-то выйти, но вопрос явно привлек его внимание. — Можно кое-что уточнить?

— Конечно, — повернулась к нему Ленайра.

— Как я понимаю, свою роль сыграла отсутствующая в нашем мире магия?

— Верно.

— Тогда можешь мне объяснить, как в вашем мире проходят сражения? Какое вооружение используют? Я наблюдал за вашими тренировками и видел твои… дуэли… в твоих воспоминаниях. Но ведь вы так не воюете?

— Нет, конечно. Правила дуэлей строго регламентированы. У вас дуэли ведь тоже были, но не станете же вы говорить, что у вас на войне применяли только шпаги или пистолеты?

— Нет. Но ведь и их использовали.

— Верно. Ну и у нас используют. В ближнем бою. Вы поймите, что то, чему я учу ребят, и что применяла в дуэлях, имеет ограниченное расстояние действия. Самый лучший маг не сможет ударить дальше, чем… ну, я смогу ударить метров на сорок, но это я, не самый слабый маг. Если буду бить по площадям… метров семь, максимум, вытяну. Как вы думаете, как будет выглядеть сражение при таких ограничениях?

— Как война средневековых армий.

— Точнее, как свалка первобытных людей. Так бы и получилось, если бы не артефакты. С их помощью можно многократно усилить как мощь удара, так и дальность. У нас есть даже своя артиллерия. Возьмитесь за руки, я лучше покажу. Была однажды на учениях и видела. Поскольку объем информации небольшой, то будет и не больно, и быстро.