— Приятных снов, леди Мила! Вы каждый день поражаете меня, а ваше пение я готов слушать вечность, — прошептал Бальтазар, нежно целуя мои губы. Прижал меня к себе, углубляя поцелуй.

— И вам приятных снов, милорд Бальтазар, — прошептала я, пытаясь отдышаться. Мы смотрели друг дуру в глаза. Воздух наэлектризовался до предела, я ощущала его каждой клеточкой. Правитель набросился на мои губы, сминал и покусывал, сжимая в кулак волосы на затылке. А я медленно умирала в его руках. Сердце предательски грохотало, а по венам текло раскаленное железо. Бальтазар отстранился от меня, тяжело дыша, а потом исчез. Я провела пальцами по припухшим губам и улыбнулась.

Приняв душ, я вошла в комнату. Убедившись в том, что Валькирия крепко спала, создала себе черные джинсы и темную блузку. Волосы уложила в колосок. В темной одежде меня сложнее заметить.

Я осторожно выглянула в коридор, но там никого не было. Пройдя ряд дверей, подошла к выходу и выскочила на улицу. Крик и рычание ночных животных нарушали тишину. Мое сердце тарабанило в висках. Чувствовала себя шпионкой. К счастью, никого не встретила на своем пути и спокойно подошла к дубу.

Три шага и я оказалась на Земле в центральном парке Нью-Йорка. Повсюду виднелись небоскребы, толпа людей двигалась во всех направлениях. Неподалеку сигналили машины, город жил…

Здесь был вечер, и только начинало смеркаться. Город готовился к рождеству. Было очень красиво. Я поежилась от холода. Хотела создать себе шубку, но вспомнила, что на Земле люди лишены таких способностей. Пришлось вернуться на Пандору. Представила на себе теплый пуховик, шапку и шарф и снова прошла через портал. Решила немного побродить по Нью-Йорку. Когда я еще смогу это сделать? Без визы, денег и документов…

Проходила мимо магазинов, любуясь украшенными витринами. Везде мигали рождественские гирлянды. Мне захотелось есть. Я подумала о горячем чае с булочкой, но они не появились в моей руке. Как же это обидно… Получается, на Земле люди всю жизнь тратили на то, чтобы заработать себе на еду и вещи, день изо дня вынуждены добывать себе средства на пропитание, многие так толком ничего в мире и не видели.

Наверное, на Пандоре поэтому все такие счастливые, потому что посвящают жизнь тому, что любят делать, тому, чем наделила их природа. Им не нужно заботится о пропитании… Конечно, на Пандоре много сражений, нападений и убийств. Но разве на Земле не так? Тут тоже есть и убийцы и террористы, которые взрывают то дома, то автобусы, бессмысленно убивая людей и калеча судьбы. На Пандоре люди гибли в сражении за свою свободу и свое королевство, а на Земле люди умирали просто так, то из-за пьяного водителя, то из-за голодного наркомана… Эх, если бы взять от этих двух миров лучшее и создать новый мир — это, наверное, было подобием рая…

Нагулявшись по улицам Нью-Йорка, я пошла обратно в центральный парк. По дороге увидела бездомных людей, которые рылись в мусоре, чтобы найти себе что-нибудь на ужин. У меня сердце сжалось от жалости. До чего же наш мир не справедлив, мы превращаемся в рабов перед своими естественными потребностями… Без еды, воды и лекарств, без дома мы просто умрем, а чтоб были эти необходимые для жизни вещи, нам надо с утра до ночи работать. Раньше я не задумывалась, как на Земле тяжело жить, пока не попала на Пандору. Я сделала три шага в проход и очутилась в лагере. Воины мирно спали, а дозорные меня не увидели.

Переодевшись во все черное, я побежала к нужному домику. Проскользнув внутрь, никого не встретила на своим пути. С облегчением выдохнула. Проходя мимо одной из комнат, заметила приоткрытую дверь. Услышала, что кто-то спорил. Любопытство взяло вверх, и я подошла ближе.

В дальнем углу комнаты стоял обнаженный Бальтазар. Он со злостью смотрел на кого-то. Я перевела взгляд. На кровати сидела, прикрывшись простыней, Ольга. У меня рот открылся от удивления. Ком в горле душил, а по щекам катились обжигающие слезы. Сердце болезненно сжалось от осознания того, что Бальтазар и Ольга… Хотела убежать, но тело окаменело. Я умирала. Душу словно растерзали в клочья. Не могла сделать вдох. Внутренности горели так, словно на них вылили кислоту.

— Почему ты не хочешь признать, что влюбился в леди Милу? Ты боишься пророчества, поэтому твое сердце окаменело? — проговорила Ольга.

— Сколько тебе повторять? Я ничего не боюсь! И любовь — это для слабых. Мила лишь одна из многих, кто вызвал во мне интерес, — прорычал Бальтазар, скрипнув зубами.

Я прикусила кулак, чтобы удержать рвущиеся наружу рыдания. Правильно говорят: «меньше знаешь, крепче спишь». Показалось, что в мое сердце вонзили клинок. Так больно мне еще никогда не было. Правитель играл со мной все это время. Я поверила в иллюзию, не хотела слушать здравый рассудок.

— Но ты прислушиваешься к ней, многое позволяешь, относишься как к жене, будь на ее месте другая девушка, ты бы давно испепелил ее за дерзость, а Миле все сходит с рук! — обиженно пробурчала Ольга.

— Не ревнуй! Для меня вы все равны. Я обожаю каждую из вас. Ты же знаешь, что я не могу пройти мимо хорошенькой девушки. У меня уже есть суженная — принцесса из третьего королевства. Пока я не женат, буду наслаждаться свободой, — прорычал Бальтазар, подошел к кровати и навис над Ольгой, как хищник. Я, не моргая, смотрела, как он с жадностью целовал ее.

Зубами вцепилась в кулак и зажмурилась. У меня горела каждая клеточка, словно кожу содрали живьем. Трясущимися руками закрыла дверь. На ватных ногах сделала всего два шага и врезалась в Энза. Он серьезно посмотрел на меня и шепотом спросил:

— Ты что тут делаешь?

Меня трясло как в лихорадке. Слезы комом стояли в горле и душили. Чувствовала себя преданной, хотя это глупо. Бальтазар мне никогда ничего не обещал…

— Охраняешь правителя, пока он развлекается с девицами? — зашипела я. Толкнула в грудь Энза, чтобы он отошел с дороги. Друг вопросительно на меня посмотрел, а я помчалась прочь, зажимая ладонью рот, чтобы не выть от боли.

Запрыгнула на кровать и уткнулась носом в подушку. Завизжала, стуча кулаком по кровати. Мой крик потерялся в толстом слое ткани. Пыталась здраво мыслить, но ни черта не получалось. Понимала, что Бальтазар мне никто, он мне ни муж, не парень… Он свободный человек и мог делать все, что хотел. Просто разбилась моя надежда на то, что правитель полюбит меня, что ответит на мои чувства взаимностью. Стерла слезы тыльной стороной ладони, сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоится. Мне нужно отыскать отца! Вот цель моего пребывания на Пандоре, а парня я найду себе на Земле.

Меня разбудил назойливый солнечный луч, который пробился сквозь неплотно задернутые шторы. Я потянулась, словно кошка. Часы показывали пять утра, но спать мне больше не хотелось. Сердце неприятно ныло, а душа болела. Приняв душ, я создала себе нежно-розовый сарафан. Волосы оставила распущенными. Вернувшись в комнату, столкнулась с Валькирией. Она улыбнулась мне, а я попыталась ответить тем же, но улыбка получилась натянутая.

— Мила, что случилось? — спросила она, смотря на меня с беспокойством.

Мне не хотелось ни с кем делиться своими переживаниями…

— Я вчера случайно услышала, что есть какое-то пророчество у Бальтазара. О чем оно? — поинтересовалась я, проглотив ком в горле. Перед мысленным взором снова всплыла картинка о том, как правитель страстно целовал Ольгу. Я зажмурилась и встряхнула головой, отгоняя от себя ненужные видения.

Валькирия удивленно посмотрела на меня.

— Прорицательница сказала, что девушка, которая похитит сердце Бальтазара, разрушит весь его мир.

У меня открылся рот от удивления. Как можно верить в такие глупости?

— Теперь понимаешь, почему он с каменным сердцем? Он боится влюбится, потому что не хочет лишиться своего королевства и силы, — заявила принцесса.

— Может, прорицательница шарлатанка? Зачем верить каким-то глупым предсказаниям? — возмутилась я, покачав головой.