– Возьмите себя в руки, Сифорт! Хватит махать кулаками! – увещевал меня Уиверн, пятясь вглубь коридора.
– Ублюдок! – рычал я, все еще плохо соображая от ярости.
– Послушай, парень, я хотел дать тебе дельный совет, чтоб ты не опозорился перед журналистами. Они ведь мастера задавать каверзные вопросы. Могут спросить, например, зачем ты сбежал из Академии и шлялся по трущобам? Не искал ли ты там дешевых сучек, готовых на любые извращения?
Я схватил его за грудки, прижал к стенке.
– Уиверн, я вас убью!
– А журналистов тоже?
– Они ничего не знают о том, что вы говорили.
– Эх, парень! Как ты наивен. Пока не знают, но скоро узнают. Я гарантирую.
– Кто им расскажет? Ты? – Я вдруг начал кое-что соображать, медленно выпустил лацканы его пиджака. – Чего ты от меня хочешь?
– Ничего особенно, капитан, одну маленькую услугу Вам всего-навсего надо замять одно дельце.
– Какое дельце?
– Скажите своему лейтенанту, чтоб не копал под интенданта. Пусть этот придурок забудет о финансовой проверке.
Я ошалело раззявил рот. Что связывает сержанта с сенатором?
– Сержант Серенко? Толливер? – тупо спрашивал я. – Какое они имеют к вам отношение?
– А вот это не ваше дело.
– Но у нас украли скафандры! Почему я не должен расследовать воровство?! Наш интендант вор!
– Политика выше справедливости.
– Говори! Убью!
– Он муж моей племянницы, – сознался Уиверн. – Не следовало ей выходить замуж за этого человека, но теперь поздно, не разрушать же семью. Я добьюсь, я обязательно сделаю так, что убытки, понесенные Академией, будут возмещены прибавкой бюджета в следующем году.
– Закрыть глаза на воровство?! Ни за что на свете!
– Если вы тронете Серенко, на следующий день пикантные подробности о вашей жене и ее любовнике станут известны всему миру.
О, моя Анни! Ради тебя я пойду на сокрытие преступления!
Нет! Прочь от меня, сатана!
– Делайте свое черное дело, Уиверн! – Я повернулся и пошел в гостиную.
– И сделаю! – крикнул мне в спину сенатор. – Я испорчу жизнь вам и вашей жене, а Серенко выйдет сухим из воды, моего влияния на это хватит!
Дойдя до угла, я остановился. Анни, ради тебя я пойду даже на это! Я уберегу тебя от издевательств.
– Ладно. – Я вернулся к Уиверну. – Ваши условия?
– Вы обещаете не трогать Серенко, а я обещаю ничего не рассказывать журналистам. И не смотрите на меня так, капитан, я политик.
– Договорились, – выдавил я.
Скоро, Анни, очень скоро мы с тобой встретимся. Как только вернусь в Девон, сразу подам в отставку. Какой тогда смысл Уиверну рассказывать о тебе гадости?
Я вернулся в гостиную и сразу направился к бару заглушить чем-нибудь горечь стычки с сенатором.
– Леди и джентльмены, внимание! – зычным голосом объявил лейтенант. Шумок светских бесед утих. – Торжественная церемония приемки военно-космического корабля «Веллингтон» будет происходить на капитанском мостике, но прежде мы хотели бы вам показать некоторые возможности нашего суперсовременного судна. Для начала капитан Причер объявит боевую тревогу. Вы сможете наблюдать за действиями экипажа из инженерного отделения или в коридоре первого уровня неподалеку от капитанского мостика.
Я повел свой маленький отряд кадетов по лестнице на первый уровень. От Роберта Боланда пованивало блевотиной. Не хватало еще, чтоб его начало рвать в коридоре!
– Ты уже очухался? – строго спросил его я.
– Кажется, да, сэр. Простите, что доставил вам беспокойство. В следующий раз приму таблетки.
– Ничего, я тоже когда-то этим страдал.
– Вы меня накажете, сэр?
– Один наряд! За то, что спросил.
– Есть, сэр.
Мы поднялись на первый уровень. Процессию возглавлял заместитель Генерального секретаря ООН, а по-простому зам генсека Франджи.
– Ладно, снимаю с вас наряд, мистер Боланд, – сжалился я над кадетом. – Но больше не задавайте неуместных вопросов.
– Есть, сэр.
Взвыла сирена, из настенных динамиков грянул голос Причера:
– Тревога! Всем занять боевые посты!
Я невольно похолодел. Разум мой понимал, что тревога учебная, но въевшийся в кровь и плоть за годы службы инстинкт взывал к действию. Журналисты наставили видеокамеры на гардемаринов, вылетающих из каюты к боевым постам: на пункт управления лазерами, на пункт связи, на капитанский мостик. Через несколько секунд беготня прекратилась, тяжелая дверь капитанского мостика закрылась, превратив его в неприступную крепость. Сирена утихла. Капитан Причер подключил внутреннюю связь к настенным динамикам коридора, предоставив гостям возможность слушать доклады с боевых постов:
– Носовой шлюз закрыт, сэр!
– Инженерное отделение готово, сэр!
– Гидропоника готова, сэр!
– Лазеры готовы, сэр!
По всему кораблю закрылись герметичные двери, разделив его на множество отсеков. Если корпус где-то будет пробит, то воздух выйдет в космический вакуум лишь из одного отсека.
Один за другим о своей готовности капитану доложили отделение систем регенерации, лазарет, камбуз и прочие. Когда отзвучал последний доклад, я глянул на часы. Неплохо для свежеиспеченной команды!
– Каково ваше впечатление, мистер Дагани? – спросил у адмирала замгенсека.
– Великолепно, сэр! – не моргнув глазом, ответил Дагани. – На двадцать секунд быстрее, чем на прошлой неделе.
Странно! Адмирал даже не взглянул на часы. Вот оно, искусство политики!
– Отбой всем, кроме лазерного отделения, – объявил капитан Причер. – Уважаемых гостей прошу пройти в лазерное отделение. Оно расположено на первом уровне.
Мы набились в отсек, заставленный в два ряда дисплеями, за которыми сидели безупречного вида стрелки. Встретивший нас лейтенант заговорил тоном экскурсовода:
– Добрый день, мистер Франджи. Добрый день, уважаемые гости нашего корабля! Сейчас мы покажем вам учебную стрельбу. Такие учения проводятся регулярно на любом корабле, но обычно на экраны дисплеев подается компьютерное, а не реальное изображение, и лазеры в действительности не стреляют. Это называется компьютерной симуляцией. Но сегодня в честь наших уважаемых гостей вместо этого мы покажем настоящую стрельбу по настоящим мишеням. Наши офицеры будут выбрасывать их в открытый космос из двух космических шлюпок. – Лейтенант поднес к губам микрофон:
– Лазерное отделение готово, сэр!
– Мистер Йохански, Сандерс, начинайте, – скомандовал капитан.
Учебная стрельба по настоящим мишеням довольно опасна, ведь стрелок может случайно спутать шлюпку с выброшенной ею мишенью.
Из шлюпки к «Веллингтону» полетел учебный снаряд. Стрелок за ближайшим ко мне дисплеем прицелился, на экране возникло увеличенное изображение мишени.
– Огонь!
Стрелок нажал клавишу. Разумеется, выстрела мы не услышали. В присутствии высокого начальства стрелки не решались ругаться, хотя обычно во время стрельбы в лазерном отделении не смолкает мат, особенно в настоящем бою. Время от времени, когда учебные снаряды подлетали к кораблю слишком близко, тренькал тревожный сигнал. Вдруг бортовой компьютер бесстрастным голосом объявил:
– Пробит левый борт в районе второго уровня!
Конечно, это была всего лишь игра. Учебным снарядом бронированный корпус корабля не пробьешь.
Снаряды вылетали со шлюпок все чаще, к дисплеям прильнули все стрелки. Я проникался к Причеру уважением. Другой капитан провел бы учения перед журналистами, политиками и адмиралами помягче, без риска показать промахи своих стрелков.
– Носовые лазеры слева по борту выведены из строя!
Дисплей, управляющий этой группой лазеров, погас. Напряжение росло, стрелки мало-помалу начинали ругаться, но без нецензурщины.
– Паскуды! Сразу двое! Попал! Готов, сукин сын!
Я улыбнулся. Вот это уже больше похоже на бой!
Компьютеры не ругаются, их искусственный интеллект способен мгновенно распознавать любую известную цель и поражать ее без промаха, но что если вынырнет цель неизвестная? Дарла, бортовой компьютер «Гибернии», растерялась, впервые увидев космических рыб, выплывших из мертвого «Телстара». Поэтому компьютерам на боевых кораблях не доверяют.
