Приближался бал у Крокеров. Несколько недель назад Арабелла ответила письменным согласием на их приглашение и теперь не могла отказаться. Без всякого желания она отправилась в Бродмаунт, на плантацию Крокеров. Арабелла, правда, надеялась, что встреча с друзьями развеет ее тоску, но получилось наоборот: домой она вернулась еще более раздраженная, угнетенная и потерянная.

Тони тоже был у Крокеров. Арабелла вздрогнула, заметив его в другом конце зала. Он стоял, склонив темную голову, и внимательно слушал щебетание старшей дочки Крокеров, Маргарет. Девушка смотрела на Тони с откровенным обожанием, а он улыбался ей.

Арабелла не удивилась, увидев Тони на балу. Несмотря на свою репутацию, он был хорошо воспитан, богат, красив и галантен, что открывало перед ним двери многих приличных домов. Люди осуждали его поведение и охотно перемывали ему косточки, однако лишь самые рьяные ненавистники Тони, такие как ее отец и мистер Хэйт, гнушались подать руку именитому и состоятельному Даггету.

Супруги Крокер, милые, радушные люди, славились своим гостеприимством и были дружны со старшими Даггетами, поэтому присутствие Тони у них на балу никому не показалось странным.

Арабелла старалась держаться от него подальше, насколько позволял просторный бальный зал на втором этаже роскошного дома Крокеров. Впрочем, Тони был увлечен беседой с Маргарет и не обращал внимания ни на кого другого. Арабелла убеждала себя, что совсем не ревнует, но ее отношение к Маргарет отчего-то вдруг резко изменилось. Странно, как она могла находить симпатичной эту вульгарную девицу? Просто отвратительно, как бесстыдно она стреляет глазками, как развязно смеется и откровенно флиртует со своим собеседником!

Не в силах больше наблюдать эту сцену, Арабелла быстро пробралась сквозь нарядную толпу в соседнюю комнату, к одному из длинных столов с закусками. Взяв бокал пунша, она без аппетита оглядела стоявшие перед ней блюда. Ей не захотелось отведать даже ее любимых вкусных тартинок с курицей в сметанном соусе и зеленым горошком.

Мэри и Агата сидели вместе с другими дамами зрелого возраста вдоль стены танцзала. Арабелла решила присоединиться к их компании и забыть о Тони.

Мэри рассказала забавную историю про то, как два ее маленьких сына притащили в дом малыша-енота, а Агата, которая не переставала удивлять Арабеллу, живописала свое речное путешествие в Натчез.

— Каждый вечер, ложась спать, я дрожала от страха. Я боялась, что ночью наш корабль захватят разбойники, — говорила она. — В тех краях видели ужасных братьев Харп! — Она театрально округлила глаза. — Вы не можете себе представить, что было бы, окажись мы у них на пути.

Дамы понимающе кивали. Слухи о зверствах, чинимых братьями Харп — Майком, Большим Харпом, и Вилли, Маленьким Харпом, — ходили по всему Натчезскому тракту, территории промысла бандитской пары. Тракт заканчивался в Натчезе, но Харпы иногда забирались и южнее, так что страхи Агаты не были лишены основания. Разумеется, страшные рассказы о злодействах не годились для легкой светской беседы, но здесь, в ярко освещенном зале Бродмаунта, в окружении веселой толпы родных и друзей, женщины с увлечением обсуждали многочисленные убийства и прочие жестокие вещи, которые творили на дороге «эти ужасные братья Харп».

Арабелла вспомнила, что ей предстоит возвращаться домой затемно с единственным сопровождающим, Тидмором, и обрадовалась, когда дамы сменили тему, пустившись сплетничать об одной вдове и ее кавалере, престарелом холостяке. Утратив интерес к разговору, Арабелла рассеянно оглядела зал и вдруг встретилась глазами с Тони Даггетом. Сердце ее бешено заколотилось.

В его пристальном взгляде читалась подавленность, даже злость. Если бы Арабелла не видела, как несколько минут назад он смеялся и кокетничал с Маргарет Крокер, она решила бы, что он чем-то огорчен. «Но с какой стати ему огорчаться? — подумала она, неохотно переводя взгляд на танцующих, — ведь он сам положил конец нашим отношениям».

Оставшийся вечер Арабелла смотрела только на ближайших соседей, опасаясь снова увидеть серьезные синие глаза Тони. Она смеялась и весело болтала с друзьями и родственниками, любезничала с Ричардом Кингсли и даже танцевала — сначала с Берджизом Даггетом, потом с Ричардом, а еще позже — с Франклином. Она перекинулась парой слов с Альфредом Даггетом и удостоила вежливым кивком Винсента Уолкотта. Мистер Хэйт и его маленькая толстушка-жена тоже были на балу, Арабелла пообщалась и с ними.

При этом ей удалось не приблизиться к Тони Даггету и избежать встречи с Патриком Блэкберном. Со стороны могло показаться, что она чудесно проводит время. Никто и не догадывался о ее желании провалиться сквозь землю.

Арабелла с трудом пережила этот вечер. Сначала она собиралась вежливо откланяться при первой удобной возможности, но потом передумала. Тони расценил бы ее ранний уход как бегство. Пришлось остаться и вести долгие светские беседы, улыбаясь направо и налево. В начале второго ночи она увидела краем глаза, что Тони уходит, и мысленно вздохнула: слава Богу, пытка закончилась! Едва он скрылся за дверью, она попрощалась с хозяевами и велела подать свою карету к крыльцу.

Однако у выхода Арабеллу догнал Ричард.

— Разрешите проводить вас до дома, — вызвался он с учтивой улыбкой.

После жутких историй про братьев Харп Арабелла охотно приняла его предложение.

Вежливо поцеловав ей руку, он сказал:

— Подождите минутку. Я попрощаюсь с Крокерами и попрошу привести мою лошадь.

Кутаясь в зеленую шаль, Арабелле стояла на крыльце и терзалось запоздалыми сомнениями. Может, зря она согласилась? Обычно она не подпускала к себе Ричарда слишком близко. Этот человек не скрывал своего желания скрепить их родство узами брака. Отец Арабеллы одобрял его вежливые ухаживания. Впрочем, Ричард был жених хоть куда — красивый, богатый, воспитанный… и не злой. Арабелла нахмурилась. А еще тщеславный, самолюбивый и надменный. Он частенько ее раздражал, но она не испытывала к нему неприязни. Ей льстило внимание мужчины из рода Кингсли, но она настороженно относилась к человеку, который так рьяно критиковал Тони в период ее помолвки. К тому же она сомневалась в его искренности.

Однако сегодня ночью он застал ее врасплох, и она утратила бдительность. «Сама виновата! — с досадой подумала Арабелла, глядя на шагавшего к ней высокого статного джентльмена. — Ну ладно, если будет приставать, залеплю пощечину. Мне сейчас не до шуток».

Спрятав свои мысли за любезной улыбкой, она взяла Ричарда под руку и пошла вместе с ним по широкой веранде. Тидмор ждал на аллее, возле ее двуколки, к заднику которой слуга-негритенок привязал норовистую гнедую лошадь Ричарда.

Фасад дома был хорошо освещен фонарями. Они уже приблизились к парадной лестнице, когда Арабелла заметила Тони. Он стоял на второй ступеньке спиной к ним, но она где угодно узнала бы эти широкие плечи и гордо посаженную голову.

Ричард почувствовал, как Арабелла напряглась, и, увидев Тони, догадался о причине ее волнения.

— Не бойтесь, дорогая, — прошептал он, нагнувшись. — Я не позволю ему устроить скандал.

Она слабо улыбнулась, впервые почувствовав благодарность к Ричарду.

Чтобы не встречаться с Даггетом, они отошли к дальнему краю лестницы, и в этот момент снизу донесся пронзительный женский крик. Арабелла, Ричард и остальные гости, спускавшиеся следом за ними, остановились.

— Коварный соблазнитель! Оставил меня без гроша! Бросил на произвол судьбы!

Арабелла сразу же узнала голос Молли Добсон, а вскоре и увидела ее. Роскошная блондинка стояла на обочине дороги, озаренная мерцающим светом фонарей. Ужасные воспоминание о последней встрече с этой женщиной пригвоздили Арабеллу к месту, перед глазами у нее все поплыло.

Ричард заметил, что его спутница пошатнулась, и нежно обнял ее за талию. Но Арабелла быстро овладела собой. Щеки ее вспыхнули: еще не хватало упасть в обморок, показав перед всеми свою слабость!

— Со мной все в порядке, спасибо, — тихо сказала он, выпрямляясь. — Мне не нужна помощь.