Резко поворачиваюсь! Там, на балконе, я замечаю девушку в пиджаке и чёрной маске. Она смотрела прямо на меня, и мой поворот вверг её в ступор. Она чуть помедлила, подняла руку и помахала мне пальчиками сквозь весь зал. Тоже храмовник? Тоже следит? И почему за мной?

А, понятно. Так вот что первый на меня глядел…

Я у них на карандаше.

Погоди, меня что, реально считают потенциальной угрозой? Меня? Карапуза? Ну даже не знаю, обижаться или гордиться.

«Да не так уж я и опасен. Я хороший мальчик…», — надулся я, протискиваясь на сиденье.

Мы уселись. Родители в конце, мы посередине, важные личности спереди. А народу здесь РЕАЛЬНО много. Несколько сотен! Но зал был дорогой и продуманный, так что даже дети всё видели.

Сначала вышел директор ММУ, всех поблагодарил. Здесь он роли не играл. Зато вот потом вышла она. Ну и… что могу сказать…

Грудь действительно выдающаяся.

— Обалде-е-еть… — сказали мы хором и схватились за головы.

Высокая, статная голубоглазая блондинка. Первая жена Императора. Линнет Князева.

Причём её белое платье даже не обтягивает, как любит Синицина-старшая! Нет, вполне пышное. Но даже оно не пытается скрыть эти два… полушария.

Это… это вообще куда такие? Да если-б меня такими кормили да я-б… уже два метра был!

Москва поистине невероятный город… у нас вот не так всё… скромнее у нас.

— «Кайзер-р-р-р-р!», — услышал я своё имя.

Поворачиваюсь и смотрю вверх, на источник. Там, с балкона, на меня смотрела Катя и скрипела зубами от ярости. Что ей надо? Отвали! Тут вон какой прикол! Даже два.

Линнет улыбнулась, грациозно приняла микрофон и бархатным голосом всех поприветствовала.

Хм-м… а если…

Я расслабляю зрение и смотрю на её душу.

«Это… что за…»

Это не душа. Это… это… я не понимаю! Это чо⁈ Это не облачко, не какой-то облик. Она настолько необычна, что просто искажает пространство вокруг, разрезая его на мелкие, хаотичные кусочки!

Не-е, Виктор… губа не дура у тебя. Теперь понятны твои вкусы — не только полушария туда входят.

— На этом, друзья, объявляю Всероссийскую Олимпиаду открытой! — закончила речь первая леди страны.

Все захлопали. После оваций вернулся директор, всех поблагодарил и закончил торжественное открытие, а заодно пояснил основы.

Завтра ещё день отдыха, а после начинается олимпиада. Два дня отборочных, день отдыха, два дня основного этапа. Что важно — не получится участвовать во ВСЕХ категориях. Нет. Каждому ученику выдаётся случайная и одна.

— Каво⁈ Не-е-ет! — схватился за голову Макс, — Хоть бы не матеша!

— Хоть бы матеша, боже… — замолился я.

Вот это блин сюрприз. А в школе нас по всем гоняли! Хотя мне нечего переживать — у меня энциклопедия в голове, пха! А вот Максим и Леонид знатно присели. Да и половина учеников, в принципе, тоже.

Но встаёт вопрос…

А что за победу? Грамота? Да не поверю! Но это не уточняли, и надеюсь, это сюрприз. Надеюсь приятный. И чтоб туда входил тортик!

За победу во всероссийской олимпиаде должны зна-а-атно наградить!

Мы начинаем выходить из университета. Я пытаюсь выцепить ещё Храмовников, потому что «нифига-круто-блин», но не нахожу — видать ушли вместе с Линнет. Эх. Так и меняют братву на титьки.

— Ну что, погнали гулять? У нас ещё день! — задираю я палец.

— Ха-ха, деревня! Гулять им! Да по театрам ходить надо! — спускалась Катя.

— А сама-то ходишь?

— Эм-м… отвали? И вообще, что-б ты понимал, ты — противный, мерзкий типичный мальчик! Вечно вам подавай большу…

Что-то в ушах зашипело. Я хмурюсь, пытаюсь отодвинуть все звуки, и слышу приближающееся…

— «Миса, Миса, Миса, Миса. Миса»

Погоди, стоп? Правда⁈

Да ладно⁈

И не успеваю я повернуться, как в меня влетают со всех ног!

— Миса-а-а-а! — черноволосая девочка цепляется за шею, — Ха-ха, Миса-а!

— С-Суви⁈

Суви. Это реально Суви! Черноволосая девочка, которую я помню ещё ревущей малышкой, теперь ростом с меня, носит чёрный Адидас в три полоски, и, чёрт возьми, нифига не лёгкая!

— Ч-что ты здесь забыла⁈ — я не могу прийти в себя, плюс меня душат.

— Съёмка! — говорила она с акцентом, но вполне понятно, — Уа-а-а, Миса-а-а! Ха-ха, я скучааааать! — она прижимала меня как плюшевого медвежонка, — Ты такой мягкий славянский мальчик, уо-о, лю-лю-лю! — начала жмакать щёки.

И я медленно поворачиваюсь вбок.

Там, на ступеньках, с открытым ртом застыла Катя.

— Оу-у-у, — мама прикрыла рот ладошкой и забегала глазками, — Плохо дело.

За день до этого. Город N.

Обеспокоенный отец вёл полицейских через территорию особняка. Он шёл быстро, отчего людям в форме приходилось за ним едва ли не бежать.

Он сам отворяет дверь, не дожидаясь дворецкого, даже не разувается и сразу же следует на второй этаж большого деревянного дома. Все слуги обеспокоенно смотрели на целую толпу, ещё не зная, что произошло.

И вот, светловолосый мужчина подходит к комнате сына и с яростью открывает дверь.

— Вот! ВОТ! — едва не закричал отец блондина.

Тихонов проходит первым и, стоило ему увидеть комнату, как он не мог не открыть рот. Он молча и шокировано оглядывался, будто попал в совершенно другой мир.

Всё. Всё от стен до потолка было исчерчено кровью и печатями.

Это сцена убийства, сцена пыток и побоища, кровавого месива! Но ни трупов, ни следов битвы здесь нет. Только беспорядок, кровь, и повторяющееся слово.

«Демономания»

— Ма-а-атерь божья, — зашёл второй следователь, — Дело дрянь, Тихон.

— Да… паршиво… — прошептал он.

Отец этого блондина сказал, что после исключения сын сильно запил, а после закрылся в комнате и не выходил. Он не принимал еду, никак не контактировал, а из комнаты лишь доносилось редкое мычание и грохот. И решившись ворваться туда силой, отец обнаружил ЭТО и выбитое окно.

— Следы на участке проверяли? — спросил Тихонов.

— Да. Ведут в город. Там прерываются.

— И куда же ты мог пойти, пацан?.., — вздохнул хмурый следователь.

На что может нацелиться одержимый и явно обиженный аристократ?

Антон? Нет. Он под постоянным наблюдением психиатра. Судьба у него, кстати, не такая ужасная — все прекрасно понимают, что он жертва обстоятельств, но башку подлечить заставят.

Ярослав? Нет, он сейчас в родовом поместье, а там полно охраны, давно бы засекли. Директриса? Она в Москве. Напасть на класс? Вряд ли, одноклассники ничего ему не сделали.

Остаётся только… Михаэль. И он тоже в Москве.

Ух. Хреново.

— Проверить все перелёты по стелам! — рявкнул Тихонов и быстро пошёл на выход, — И связаться с Москвой!

Повисло странное молчание в нашей странной компашке: Суви явно сообразила, что Катя не случайная девочка, и потому они пристально обменивались взглядами, тогда как у пацанов мозг только-только включался.

Но первым, как ни странно, очнулся Максим.

— УЖЕ ДВЕ⁈ Уа-а-а, я так не могу! — он схватился за лицо, — Добейте меня! Лёня, добей, я этого не вынесу!

После этого я тоже наконец очнулся и глянул на девочку.

— Суви, вот так встреча! — действительно удивляюсь, — Ты какими судьбами?

— Усадьбами? Нет, я в отеле живу, — задумалась она, — Дядя Женя звать в лекламе сниматься! Поэтому я тут, воооот… — из-за акцента она не выговаривала «р», — Но я сколо уезжаю! Вооот… А ещё…

И полился поток информации, с каждым терабайтом которого девочка всё больше и больше ко мне липла. Она перестала жамкать меня за щёки, взяла под руку, и говорила всё подряд, начиная с того, как она любит «картошку», что папа не смог поехать, мама волосы подстригла, и вообще, она любит картошку, она уже говорила?

И очевидно, плевать ей на людей вокруг. Она на них даже не смотрит. Суви говорит мне, смотрит на меня, и пришла ко мне.

Вся эта информация, всё это — именно для меня.