— Прошу тебя, перестань!

— Это ты перестань, Ами, перестань паниковать, — поморщился вампир. — Ты ведь не знаешь, какое мне дали распоряжение в нашем бюро.

— И какое же? — подобралась я, сама не знаю чего ожидая, но понимая, что вот-вот услышу нечто совершенно неприятное.

— Нам велено установить слежку за твоим разлюбезным Дроном Перте, — огорошил меня напарник. Я без сил откинулась на подушку и слабо простонала:

— Лучше убей меня, я этого не выдержу.

— Выдержишь, — усмехнулся вампир, — выдержишь. Люди — удивительно выносливые создания, они и не такое выносят.

— Не издевайся, пожалуйста, — попросила я, с трудом поднимая голову. — Я не очень понимаю, как мы можем следить за сыном синдика, если он уехал полмесяца назад.

— Ты очень разумно подходишь к проблеме, — отозвался мой напарник. — Нам с тобой объявлен выговор, лишение премии за уже полученные сведения — начальство иной раз любит экономить на мелочах! — и дано распоряжение выяснить, куда уехал Дрон Перте, чем занимается в отлучке, а по возращении не спускать с него глаз.

— Но это безумие! — ужаснулась я. — Как мы можем… как я могу следить за ним целый день? Если он и не обнаружит слежку… меня ведь должны где-то видеть в это время!

— Разумеется, моя дорогая. У меня дело обстоит проще, за мной не присматривают городские сплетники, но, должен покаяться, тратить все свои ночи на молодого господина Перте я тоже не имею ни малейшего желания.

— Тогда как же? — упавшим голосом спросила я.

— Ну, у нас с тобой припасена пара козырей в рукаве, если ты вдруг забыла об этом, моя маленькая, — усмехнулся вампир.

— Перестань, пожалуйста, обращаться ко мне подобным вульгарным образом! — нахмурилась я. — И, очень тебя прошу, объясняй свои мысли без картёжного жаргона, иначе, боюсь, я попросту перестану тебя понимать.

Напарник самым невежливым образом расхохотался.

— Я очень люблю, когда ты вдруг вспоминаешь о хороших манерах и о своём воспитании, — доверительно поведал мне он. — Дорогая моя девочка, если ты хочешь ясное объяснение — получай: кое-кто в этом безумном городе обязан тебе жизнью и поклялся свой долг отдать, как только попросишь.

— Беата? — удивилась я. — Неужели ты серьёзно считаешь?..

— Серьёзней некуда, — заверил вампир. — Беата как нельзя лучше подходит для этой роли, а, в крайнем случае её не жалко.

У меня не хватило духа вступиться за наёмную убийцу, и я поторопилась найти другое возражение:

— Во-первых, я прекрасно помню, что Беата уже отказалась от подобного задания, когда его предлагал Бломель. Почему ты думаешь, что на нас она будет работать охотней?

— А во-вторых? — ласково спросил напарник. Я смешалась.

— Во-вторых, разумеется, ты не расстроишься, если с Беатой что-то случится, — обижено произнесла я. — Но, попавшись, она может выдать нас обоих!

Напарник пожал плечами.

— Боюсь, у твоей бесценной Беаты остановится сердце в тот момент, когда она попробует заикнуться о своём поручении.

— Ты с ума сошёл! — в ужасе закричала я.

— Вовсе нет, — слегка обижено возразил не-мёртвый. — Это нормальная мера предосторожности, без которой доверять людям просто бессмысленно. Для такой шутки достаточно посмотреть в глаза — и человек выполнит любое моё желание. Даже умрёт.

Я зябко поёжилась: голос вампира из обиженного сделался жёстким и угрожающим.

— Ты и со мной можешь проделать нечто подобное? — спросила я ставшим вдруг чужим голосом.

— С тобой — в первую очередь, — хладнокровно ответил не-мёртвый. — Подумай сама, милая девочка, если тебя кто-то схватит и будет допрашивать… Не лучше ли тебе быстро умереть по моему приказу?

Смысл этих слов не сразу достиг моего сознания.

— Ты ведь не хочешь сказать, — дрожащим голосом спросила я, — что меня могут пытать? Но кто?!

— Вот уж не знаю, моя милая, — развёл руками вампир. — Кто поймает, тот и будет пытать, я это дело так понимаю. Контрабандисты особой вежливостью с дамами никогда не отличались, «кровники» тем более не склонны церемониться, о том, какой приём будет у городских стрелков, я судить не могу, но тоже не жду для тебя ничего хорошего.

Он криво усмехнулся и растрепал мне волосы.

— Не бойся так, хорошая моя, я вовсе не собираюсь убивать тебя сразу же, как запахнет жареным. Ты-то, во всяком случае, не наёмная убийца, и я намерен тебя беречь до последнего момента. Напротив, мне казалось, мои слова тебя успокоят: теперь нечего бояться провала.

— Но я не хочу умирать! — вскричала я.

— Ты не умрёшь, — успокоил меня вампир. — Ни в коем случае не умрёшь. Не волнуйся.

— Это ты так говоришь, — проворчала я. Напарник рассмеялся и снова взлохматил мне волосы. — Вернёмся к Беате. Ты думаешь, её удастся уговорить?

— Я в этом уверен, — кивнул не-мёртвый. — Увидишь, когда мы поговорим с ней.

— Хорошо, — согласилась я. — Но Беата не может одна следить за Дроном… Дроном Перте круглые сутки. Или ты собираешься её сменять?

— Не совсем, — поморщился вампир. — Беата, как и все люди, должна хотя бы иногда спать, и к тому же не так чтобы очень хорошо видит в темноте. Может быть, у неё, как у людей ночных профессий, зрение и лучше, чем у всех остальных, но всё же не настолько, насколько это необходимо для нашего задания, и при наличии известной сноровки от неё легко избавятся. Причём нам с тобой очень повезёт, если не избавятся раз и навсегда — ты понимаешь, что я хочу сказать.

— О, пожалуйста! — взмолилась я, выведенная из терпения витийствованиями напарника. — Переходи прямо к делу, не мучай меня!

— Тебе вовсе незачем так кричать, — упрекнул меня не-мёртвый. — Я, разумеется, усыпил весь дом, но ты не облегчаешь мою работу. А, подумай, если по улице кто-то проходит, и услышит твои крики?

— О! — только и сказала я, чувствуя неодолимое желание вцепиться в рубашку напарника и трясти его до тех пор, пока он не перестанет увиливать от ответа.

— Попробуй, — насмешливо предложил вампир. — А лучше попытайся устремить свои силы не на драку со мной, а на мыслительную работу. Должна же ты хотя бы иногда использовать тот небольшой умственный потенциал, которым тебя наградила приро…

Я сама не поняла, что произошло. Только что я, потеряв всякое душевное равновесие, замахивалась, чтобы прервать, наконец, поток издевательств, который выливал на меня напарник, потом была пустота, а в следующее мгновение я поняла, что лежу поперёк кровати, а напарник, стискивая мою руку — ту самую, которой я пыталась его ударить, — лежит рядом, прижимаясь губами к моей шее. Я пыталась протестовать, но не сумела произнести ни звука. Хотела возражать мысленно, но сознание путалось и уплывало от меня.

«В самом деле, моя дорогая, — очень мягко и почти не больно произнёс голос вампира в моей голове, — ты ведь не думала, будто меня можно безнаказанно бить?»

Красный туман скрыл от меня довольное лицо не-мёртвого, а, может, я просто закрыла глаза. Чуточку боли, чужие мысли рядом с моими, алчный шёпот в сознании. Я смутно помнила, как напарник поднял меня и уложил в более подходящее для сна положение, лизнув на прощание шею, как мои пальцы словно бы независимо от моей воли застегнули серебряную застёжку ворота, и прикосновение заметно потеплевших губ ко лбу.

«Отдыхай, моя маленькая. Спи».

Укусы вампира заживают очень быстро, настолько, что становится невероятным, как они успевают выпить хоть какое-то количество необходимой им жидкости из раны прежде, чем кровь свернётся. К утру, когда ко мне явилась горничная госпожи Дентье, от ранки на шее не осталось и следа, и, одевшись в домашнее платье, чтобы спуститься к завтраку, я могла не бояться навлечь на себя страшные подозрения. Мой плачевный внешний вид добрая женщина приписала разлуке с любимым человеком и, желая меня успокоить, но в то ж время показать свою тактичность, она заговорила о новостях от Дрона Перте, и пообещала меня сводить на чай к его матери. Все дни, прошедшие с отъезда сына синдика я как могла вежливо отвергала подобную тему для разговора, что, увы, не утихомиривало госпожу Дентье, а только давало повод вздохнуть об обиженном самолюбии и о том, что, разумеется, «не дело, когда кавалер уезжает вот так, впопыхах, без предупреждения, бросив даму совершенно одну!»