Войска стремительно вливались в город, маршируя к городской площади… Эвмен, двигался следом, осматривая завалы из тел перед городом – сколько эфесских солдат погибло здесь в этой безумной атаке?
Стало понятно, почему кавалерия не смогла опрокинуть последних защитников – площадь была обнесена колоннадой, в проемах которой и оборонялись вражеские фалангиты, поддерживаемые пельтастами. Впрочем, пергамские гоплиты, с ходу начавшие штурм при поддержке лучников, начали сильно теснить врага, выдавливая эфесских солдат и освобождая путь кавалерии.
Вскоре в прорывы удалось ввести тарантинцев, после чего эфесский таксис кое-как сообразил строй в центре площади и, окруженный со всех сторон, был поголовно вырезан пергамскими солдатами. Но не было победного клича, ведь вкус победы был сильно испорчен героизмом побежденных…
- Пленных удалось захватить? – спросил Эвмен, взирая на эту бойню. Многие солдаты прямо здесь садились на залитые кровью плиты площади.
- Нет, стратег. Никто не сдался…
ГЛАВА 3: ЦЕНА ЕДИНСТВА
(глава с «прыжками» во времени. По идее, должны накалять внимание, по факту – посмотрим, прочитавшим просьба сказать – лучше она от этого или хуже, по моей идее, должно накалять внимание и напряжение)
- И всё же не доверяю я им, стратег… - в который раз повторил Эстарх. Время от времени он поглядывал назад, правда, что он хотел там увидеть, стратегу было непонятно.
- Ну-ну, мой верный гиппарх, мы просто проведаем местных жрецов и узнаем, насколько они расположены к новому правителю этих земель, - стараясь подавить зевоту, ответил Эвмен.
Большую часть соматофилаков пришлось оставить у входа в священную рощу – Эвмена с Эстархом сопровождало всего двое телохранителей. Да, местные жрецы были настолько богаты, что обнесли стеной даже рощу, не говоря уже о самом храме. Храме Артемиды Эфесской… Одно из чудес света, вошедших ныне в состав Пергамского царства. Хотя, технически, храм был нейтрален ко всем дрязгам и войнам между греческими полисами, иначе бы его давно сровняли с землёй. Вера верой, дело делом…
Однако стратег немного кривил душой в разговоре с Эстархом – на самом деле он хотел встретиться с оракулом – в наше время одним из самых влиятельных во всем цивилизованном мире. Дело, которое он задумал, по своей грандиозности превосходило всё, что он делал в своей жизни. Да и его отец… И у него были определённые сомнения, которые он надеялся развеять или хотя бы приглушить тревогу перед решительными действиями.
В своё время то же хотел сделать Александр – создав величественную империю, простиравшуюся от рассвета до заката, он прекрасно понимал её истинные хрупкость и слабость. И пытался это исправить – браки между эллинами и персиянками, ассимиляция восточной культуры в греческую, переселение вглубь своей империи греков и македонян… В какой-то мере именно он поспособствовал окончательному вымыванию эллинов из, собственно, самой Эллады. Ирония судьбы – пытаясь усилить свою новорожденную империю, он, в итоге, не только не смог её сохранить, но и ослабил родную Македонию, ослабил настолько, что несколько варварских нашествий после его смерти едва не стёрли её с лица Ойкумены…
Кто знает, чем бы могло всё закончиться. Но история не знает сослагательного наклонения – смерть македонского царя царей прервала его начинания в самом зародыше, и, не успев дать достойных плодов, они сгинули без следа в песках времени. Этому способствовало как непонимание его политики самими греками и македонянами, так и начавшиеся войны диадохов. Александр не назвал имя наследника, оставляя свою державу достойнейшему… Едва ли так мог поступить великий правитель. Эвмен склонялся к мысли, что Александру помогли уйти в Тартар, при том помогли его ближайшие сподвижники – кто был оскорблён его отношением, кто желал большей награды, а кто и видел себя новым повелителем безграничной империи…
Но, как это часто бывает, заговорщики сильно переоценили свои силы… Решительного верха над оппонентами никто одержать не смог – каждый жаждал слишком многого. Так, прямо над не остывшим ещё телом Александра появился неразрешимый, разрушительный конфликт диадохов – как их прозвали позже. И вскоре этот конфликт вылился в кровавую гражданскую войну. Возможно, империя и уцелела бы, будь у Александра достойный наследник, но его дети были слишком малы. А их защитники слишком ненадежны…
Собственно, как это ни смешно и ни грустно, но нынешние конфликты на просторах Малой Азии, Ближнего Востока, Северной Африки и Балкан это всё ещё продолжающаяся агония державы Александра – затянувшаяся на века гражданская война… Все современные столкновения между эллинистическими государствами происходят из-за предпосылок, заложенных первыми диадохами. Да, пожалуй, никто не мог предвидеть глубины той ужасной пропасти, геенны, в которую вёл страну. Жажда власти в очередной раз затмила разум человека…
Лениво перекликались птицы, щебень мягко потрескивал под копытами коней, легкий ветерок шелестел кронами деревьев, изредка обдувая Эвмена. Солнце, пробиваясь сквозь листву над головой, лишь ласкало кожу, не обжигая его, как же приятно и вместе с тем непривычно было находиться без доспехов. Стратег вдохнул полной грудью – здесь, казалось, все тревоги и дела уходили на задний план, оставляя лишь негу и блаженство от прекрасной погоды…
На очередном повороте показалась небольшая поляна с несколькими домами – при храме было достаточно много прислуги, но селиться вблизи было запрещено – боги не очень любили соседство со смертными… Вблизи дороги играли дети, но, увидев всадников, они начали их внимательно разглядывать – нечасто в храм пропускали вооружённых солдат.
Наконец, вдалеке забелели колонны храма, сначала временами показываясь в разрывах крон деревьев, но постепенно всё лучше и чётче вырисовываясь на горизонте. Удивительно, что на дороге совершенно не было людей – обычно паломников, как слышал Эвмен, было очень много. И очень многие среди них были далеко не последними людьми в обществе, но, к сожалению или к счастью – кто, кроме пифий, даст точный ответ? Оракул принимала у себя далеко не всех – в отличие от других, находящихся в Элладе и Сирии…
Эвмен ошибся – стен вокруг самого храма не было, хотя кто-то ему о них говорил… Нет, слишком это было давно, не вспомнить. Сам храм, что ни говори, действительно поражал воображение – величественная колоннада, опоясывающая здание и алтарь, сотни статуй, искусно вплетённых в барельефы храма, словно готовы были в любой момент сойти на землю или взлететь ввысь… Размерами он был много больше храма Зевса в Пергаме, подавляя своим видом вблизи. Перед главным входом стояло несколько жрецов, оживившихся при виде приближающихся всадников.
- Стратег, мы рады приветствовать вас пред вратами храма Артемиды Эфесской…
- Как я рад засвидетельствовать своё почтение великой богине… - спрыгнув с коня, склонил в ответ голову Эвмен. Жрецы выглядели… Как жрецы. Белые полотняные балахоны, благообразные бороды, седина и внимательные, умные глаза.
- Оракул уже ждёт, стратег.
- Разве я извещал о своём прибытии?
- Оракул знает, что нет, но решила подобным жестом оказать вам почтение… - оракул Артемиды Эфесской оказывает почтение. Эвмен удивился.
- Что ж, раз так, не будем медлить…
- Оракул лишь просила о встрече наедине с тобой, стратег.
- Стратег, ведь нельзя… - сразу влез в разговор пышущий праведным гневом гиппарх.
- Спокойно, спокойно, Эстарх, - ответил Эвмен, - не думаешь же ты, что на меня кто-то станет покушаться в чертоге Артемиды?
- В храме нет никого, кроме жрецов, оракула и охраны, стратег, - подтвердил жрец.
- Если есть охрана у оракула, должна быть и у стратега! – возразил гиппарх.
- Эстарх, ждите здесь, - приказал Эвмен, - что ж, вперёд…
- Прошу, стратег…
Войдя в тень от храма, стратег почувствовал прохладу – но не промозглую, какой стоило бы ожидать в этой болотистой когда-то низине, а приятную, словно убаюкивающую… Сложно объяснить словами. Сам храм изнутри был покрыт фресками и мозаиками – здесь разворачивались грандиозные сражения прошлого, стояли великие цари древности. В центре, перед алтарём, стояла статуя Артемиды – очертания её головы и плеч терялись в сумраке под потолком, что, однако, только делало её величественнее… Эвмен ненадолго остановился перед картиной Александра – словно застывшего в движении, чуть отведи взгляд, и он пойдёт дальше… Жрецы терпеливо стояли рядом, ожидая, когда стратег налюбуется прекрасным произведением искусства.
