Подведем итог нашим рассуждениям: первая запись пения Ф. И. Шаляпина на граммофонную пластинку была выполнена в январе-феврале 1902 года в течение двух самостоятельных сеансов. Общее руководство осуществлял лучший инженер-звукотехник английского акционерного общества «Граммофон» Фред Гайсберг, запись непосредственно выполнил Синклер Дерби, о чем свидетельствует наличие применявшегося им индекса «х» при матричных номерах. Во время первого сеанса были записаны:
1. 572х. «Как король шел на войну», баллада Ф. Кенемана (22820);
2. 573х. «Ах, ты, солнце красное», песня М. Слонова (22821);
3. 574х. «Элегия», муз. Г. Курганова (22822);
4. 575х. «Фауст» Ш. Гуно, куплеты Мефистофеля (22823);
5. (576х). «Разочарование», романс П. Чайковского (22824);
6. 577х. «Соловей», романс П. Чайковского (22825).
Матричный номер 576х заключен в скобки потому, что запись оказалась неудачной и в дальнейшем для выпуска пластинки не использовалась.
Второй сеанс записи состоялся после возвращения Синклера Дерби из Тифлиса, очевидно, несколько дней спустя, в феврале 1902 г. Тогда были записаны:
7. 621х. «Ноченька», рус. народ, песня в обр. М. Слонова (22891);
8. 622х. «Жизнь за царя» М. Глинки. Ария Сусанина (22892);
9. 623. «Разочарование», романс П. Чайковского (22824).
Как мы теперь знаем, повторная запись романса «Разочарование» также не удалась, но фирма все-таки решила выпустить ее в продажу. Здесь уместно сказать несколько слов о том, как вообще выпускались первые шаляпинские пластинки.
Газета «Московские ведомости» 10 февраля 1902 года сообщила, что «в конце второго месяца поступят в продажу пластинки в исполнении Шаляпина. Цена 5 руб.». Однако они появились лишь 17 марта, о чем можно прочитать в той же газете.
Граммофонная фирма не посчиталась с мнением исполнителя и, кроме одобренных им записей, выпустила на рынок все остальные. Можно по-разному расценивать действия фирмы, но при этом не следует забывать, что за каждую запись исполнителю было заплачено 2000 рублей. Этим и объясняется стремление фабрикантов извлечь прибыль из каждой фонограммы великого артиста. А не в этом ли заключается самый смысл существования граммофонных компаний?
При определении даты записи первых пластинок Ф. И. Шаляпина нам удалось обойтись без иностранных источников. Теперь, чтобы подтвердить ее правильность и обоснованность, приведем лишь два примера.
В 1938 году, когда не стало выдающегося русского певца, английский журнал «GraMophone» поместил некролог. Автор некролога, Фред Гайсберг, много лет лично выполнявший граммофонные записи артиста, сообщал, что первые пластинки Ф. И. Шаляпина были записаны в 1902 году.
Далее. В Государственном Центральном театральном музее имени А. А. Бахрушина хранится подаренный Марией Валентиновной Шаляпиной «Золотой диск», который был преподнесен Федору Ивановичу компанией «Граммофон» в день его 60-летия. На диске с записью русской народной песни «Эй, ухнем» (матричный номер Сс 11709) — выгравирована следующая надпись на английском языке:
«Голос хозяина» — Федору Ивановичу Шаляпину в память тридцатилетнего непрерывного союза, 1902–1933.
Граммофонная компания, несомненно, лучше всех знала, с какого года исчисляется выгодный ей «союз» с выдающимся русским певцом.
Три граммофонные записи «Дубинушки»
Просматривая подшивку старого журнала «Граммофонный мир» за 1912 год, я наткнулся на фотографию, запечатлевшую момент записи на граммофонную пластинку знаменитой песни «Дубинушка» в исполнении Ф. И. Шаляпина. И хотя качество фотографии было плохим, лица участников записи узнавались без труда.
В центре, заложив большой палец правой руки за борт жилета, а левую держа на боку, Федор Иванович поет перед жестяным рупором звукозаписывающего аппарата. Рядом с рупором в позе дирижера стоит помощник инженера-звукотехника (фамилия помощника мне не известна. — А. Ж.). А сзади Ф. И. Шаляпина — Фред Гайсберг, знаменитый инженер-звукотехник акционерного общества «Граммофон». Он держит в руках странное приспособление — широкий полуобруч, обхватывающий шею певца. Этот полуобруч — единственное в то время средство воздействия звукотехника на ход записи: с его помощью можно было приблизить или отдалить исполнителя от звукособирающего рупора. Справа расположились хористы из Большого театра (10 человек), подхватывающие припев песни.
В граммофонном наследии Ф. И. Шаляпина «Дубинушка» занимает одно из самых видных мест. Услышанная еще в юности от волжских крючников, песня глубоко поразила будущего певца своей удивительной напевностью и какой-то необъятной мощью, воплощенной в простых словах припева.
Прошли годы, и песня прочно вошла в его концертный репертуар. Сейчас можно с уверенностью утверждать, что именно благодаря высокому мастерству артиста, его умению зажечь и увлечь любую аудиторию, «Дубинушка» стала по-настоящему массовой революционной песней.
Одним из самых памятных было исполнение «Дубинушки» во время гастролей певца в Киеве в апреле 1906 года. Для заключительного концерта 29 апреля, организованного по просьбе киевских рабочих, было арендовано самое большое помещение города — цирк. Но и он не смог вместить всех желающих. На улице бурлила огромная толпа не сумевших попасть на концерт.
Среди мелодий, прозвучавших тогда под сводами цирка, была и «Дубинушка». Простые, доходчивые слова, подъем, с которым Шаляпин исполнил песню, так захватили слушателей, что весь зал в едином порыве подхватил припев: «Эх, дубинушка, ухнем!»
Обеспокоенные власти направили к цирку усиленные наряды полиции, в подворотнях дежурили солдаты и казаки. Выступление певца окончилось глубокой ночью.
Почти на каждом концерте по требованию публики исполнялась «Дубинушка». Однажды она прозвучала даже со сцены императорского Большого театра. Узнав об этом, разгневанный Николай II велел «убрать босяка из императорских театров». С огромным трудом удалось тогда замять скандал.
На граммофонную пластинку «Дубинушка» была записана лишь в 1908 году во время знаменитого «русского сезона» в Париже, организованного антрепренером С. П. Дягилевым. Дело в том, что царская цензура зорко следила за репертуаром русского певца. Отчетливо понимая, каким воздействием на широкую публику обладает его вдохновенное искусство, так называемый Комитет драматической цензуры включил в число недозволенных к исполнению ряд произведений из репертуара Ф. И. Шаляпина. Среди них: «Семинарист» М. Мусоргского, «Как король шел на войну» и «Король Аладин» Ф. Кенемана и др. «Дубинушка» также попала в этот «черный список».
