Джошуа переместил одну руку, скользнув ею вниз, к ее влажным, набухшим губам. Не колеблясь, он вошёл в неё двумя сильными пальцами. Едва он оказался внутри нее, как Алекс почувствовала, что мышцы внутри неё сильно сократились. Всё её тело задрожало, содрогаясь. Она оторвалась от раковины и ухватилась за Джошуа, уцепившись за него в поисках опоры. Жидкость хлынула между ее ног, и она вскрикнула от невообразимого ощущения высвобождения. Казалось, это длилось бесконечно, но девушка знала, что прошло, вероятно, меньше минуты. Когда ее ноги подкосились, он поймал ее, легко удерживая ее тело в вертикальном положении.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Алекс чувствовала себя усталой, но в то же время странно возбужденной. Она улыбнулась ему, и он, поднявшись, запечатлел крепкий, горячий поцелуй на ее губах, прежде чем выпустить. Алекс слегка покачнулась, когда он подтянул ее трусики и джинсы обратно на место и надвинул чашечки лифчика на ее груди, застегивая его спереди.

Это всё — внезапно осознала девушка.

— А как же ты? — Ее голос был глубже, чем обычно и в нем слышалось приглашение. Она хотела видеть его эрекцию, хотела прикасаться к нему и принять его в свое тело. Как будто в знак согласия, её лоно сжалось и отпустило, заставив ее застонать.

Джошуа опустил руку и поправил спереди свои джинсы.

— Не сейчас. Если когда я и возьму тебя — это произойдёт в более безопасном месте. Мне нужны часы, чтобы трахать тебя так, как я хочу, а не какие-то несколько минут.

Алекс взяла свою трикотажную рубашку, которую он ей протянул, машинально натянула ее, просунув руки в рукава.

— Я не понимаю.

Он провел пальцами по ее волосам.

— Я знаю, Алекс. Пока все, что тебе нужно знать — что я хотел сделать это для тебя. Ты нуждалась в разрядке, она помогла бы снять эмоциональное потрясение от всего того, через что тебе пришлось пройти. — Он отступил на шаг. — Кроме того, ты еще не встретилась ни с одним из подходящих мужчин стаи Волчьей Бухты. Возможно, ты решишь, что захочешь одного из них.

Аура теплого света, которая окутывала ее, моментально рассеялась, сменившись ледяным гневом.

— Давай внесем ясность. Ты только что довёл меня до криков оргазма здесь, в общественном туалете, и ты думаешь, что я, возможно, захочу, чтобы другой парень пошел со мной в кровать? Какой женщиной ты меня считаешь? Нет, — она подняла руку, — не отвечай. Мне кажется, и так совершенно ясно, что ты обо мне думаешь. В моем районе таких женщин называют весьма нелестно. — Алекс задержала глубокий вздох и подняла свою кожаную куртку. — Впредь не делай мне никаких одолжений, хорошо?

Не давая ему времени для ответа, девушка шагнула к двери, щелкнула замком и дернула ее, открывая.

— Ты идёшь?

— Хотел бы я…, — пробормотал он едва слышно.

Единственным знаком, которым она дала знать, что услышала его — был её вздёрнутый нос. Ха. Не следовало бы ему сдерживать дыхание.

— Да, я иду. — Он выглядел так, будто у него было много чего сказать, но она не собиралась слушать.

Алекс повернулась к нему спиной и поспешила по коридору к входной двери закусочной. Она не могла поверить в то, что натворила только что. Она отдалась душой и телом человеку, который прикоснулся к ней только потому, что подумал, будто она нуждается в физической разрядке. Алекс была абсолютно подавлена и смущена, не говоря уже о том, что было невероятно больно. Девушка сморгнула, усиленно стараясь избавиться от грозящих пролиться слез. Сегодня утром она и так наплакалась более чем достаточно. Он не стоит того.

Неудивительно, что для него не имело большого значения — трахал бы он ее или нет. Он держал себя, отстранившись от обстоятельств, вообще никак не вовлечённый эмоционально в происходящее. Должно быть, она вообразила себе заботу, которую увидела в его глазах.

Отнесем это на счет его опытности и отсутствия таковой у нее. Впредь она будет держать свои гормоны и сексуальные потребности при себе. Никоим образом она не предоставит Джошуа Страйкеру другого шанса унизить ее.

Джеймс переключил коробку скоростей на пониженную передачу. Его руки на рычагах действовали плавно и уверенно, когда он остановил свой спортивный ретро-автомобиль позади автобуса и грузовика, стоящих перед светофором. Он посмотрел в зеркало заднего вида, довольный, что никого не было у него на хвосте. Об Алекс он старался не думать. Ему пришлось согласиться с тем, что Джошуа будет обеспечивать ее безопасность.

Джеймс покачал головой, когда движение возобновилось. В глубине души он понимал, что их время в Чикаго становится всё короче. Как бы ни хотелось верить, что его дочь была больше человеком, чем волком — он знал, что это маловероятно. Ему не хотелось сознаваться в этом, но часть его была чрезвычайно горда и довольна, что она похожа на него. Что она оборотень.

Хотя это будет непросто для нее. У Джеймса не было никаких заблуждений на этот счет. Даже, несмотря на то, что ее разыскивают как возможную пару, он знал — многие из его вида будут смотреть свысока на его дочь, презирая её из-за испорченной крови. Низкий рык зародился в глубине его груди. Если они думают, что смогут ее обидеть каким-либо образом — их ждет огромное разочарование. Она была егодочерью, и он будет защищать ее от любых угроз.

Даже если это означало отправить ее прочь с другим волком.

Джеймс был потрясён, услышав о смерти своего старого друга и обнаружив молодого Джошуа на его месте. Да, он догадался, что Джошуа был не так уж и юн. Джеймс всегда считал, что старший брат Джошуа, Исайя, займет место своего отца, но как оказалось — младший брат взял на себя эту честь и бремя.

Его пальцы сжались вокруг руля. Джеймс не жалел о том выборе, который сделал в своё время. В результате он получил Александру, и с того дня, как она родилась, дочь стала смыслом его жизни и его радостью.

Однако он действительно сожалел о том, что его друг погиб, разыскивая его. Джеймс не представлял себе, что бы он мог сделать иначе в то время. Он был сокрушен после смерти Лиды. Он потерял всякий интерес к жизни стаи и неизбежной политике, которая сопутствовала ей. Все, что он хотел сделать — это уйти, и в одиночку зализывать свои раны при закрытых дверях. И именно это он и сделал.

Джеймс странствовал почти тридцать лет, прежде чем встретил Шарлин. Он был уже готов следовать дальше, когда она сказала ему, что беременна. У него не было никаких сомнений, что отцом был он. Пока она была с ним, она была ему верна. Он знал это как факт. Он мог бы почуять на ней запах любого другого мужчины — без разницы, как бы сильно она ни старалась это скрыть. Нет, ребенок, которого она вынашивала — был его, и с того момента его жизнь впервые за последние десятилетия обрела смысл.

Джеймс следовал по дороге к центральной части города. Ему повезло, что как раз сегодня утром он успел устранить незначительную проблему с выхлопной системой Мустанга. Подъехав к парковке рядом с офисным комплексом, он двинулся на верхний уровень и повернул на свободное место.

Выключив зажигание, Джеймс положил ключи в карман и откинулся на спинку сиденья. Было трудно поверить, что жизнь, которую он построил за прошедшие два десятилетия, в настоящее время была для него потеряна навсегда. Он знал, что не сможет оставаться здесь слишком долго, но надеялся, что у него будет чуть больше времени, чтобы уехать на собственных условиях.

Джеймс знал, что когда Алекс достигнет сексуальной зрелости, ему придется вернуться в стаю Волчьей Бухты для того, чтобы она встретилась с подходящим для спаривания самцом. Выбора не было. Самке при течке нужен самец волк, чтобы удовлетворить ее. Она могла бы иметь так много любовников, как хотела, но мужчина-человек не смог бы насытить ее сексуальный голод. Они доставили бы ей некоторое облегчение, но она всегда оставалась бы неудовлетворённой, тоскуя о большем.

Так было между ним и Шарлин. Она заполнила пустоту в его жизни, когда он в этом нуждался. Только по одной этой причине, не говоря о том, что она дала ему Алекс, — в его сердце всегда сохранится признательность к ней. Неважно, что она отказалась от дочери, чтобы вернуться к жизни, заполненной наркотиками и проституцией. У каждого имелись свои собственные демоны. Он был не в том положении, чтобы критиковать.