Однако, нравится мне это или нет, но от меня зависит жизнь огромной массы людей. И я не могу их бросить на произвол судьбы.

Фиолетовые всполохи прошлись по громадному рисунку от центра к краям, заполняя неглубокие канавки ровным сиянием. Я поднял голову, переводя взгляд с ритуального камня на лагерь кентурии.

Соприкосновение чар должно отразиться в эфире, это один из непреложных законов магии. Однако сейчас поле над пустующим лагерем не изменилось ни капли. И это было странно, но давало подсказку.

— Итак, это маскировка, — подытожил я, хрустнув шеей. — Кто же у нас там такой хитрый засел?

Список возможных противников серьезно сократился. С нескольких сотен до пятерых. И, к счастью, все возможные твари, мимикрирующие подобным образом, не отличаются особой опасностью.

Естественно, это для меня они не такая уж и угроза. Я ведь не просто демонолог, а демонолог, который подготовился к бою.

Манипуляции с эфиром, как в этом случае, отнимают очень много других возможностей. Тварь, которая приобрела эту способность, не нуждается в крепкой броне или острых когтях.

А с учетом обстоятельств, когда монстр не оставляет следов, список возможных врагов сокращается до одного варианта.

Гончая заметно напряглась, оскалила пасть. Видимо, противник все же почуял мои чары и чем-то себя выдал. А раз так, то нет смысла и дальше затягивать это путешествие.

— Фас, девочка, — приказал я, одновременно перестраивая магический рисунок на выжженной плите.

Скарам. Небольшая, похожая на крылатую обезьяну тварь, использует иллюзии. Жертва, попавшая на его территорию, получает сильный удар по мозгам, видит перед собой нечто крайне приятное, и при этом совершенно не воспринимает окружающий мир. И скарам спокойно питается несчастным, поедая его заживо, не оставляя ничего после завершения трапезы.

Гончая сорвалась с места, превратившись в размытую алую кляксу. Из лагеря раздался громкий визг — скарам понял, что что-то пошло не так.

Мое заклинание на плите закрутилось в спираль. Фиолетовый смерч поднимался все выше, постепенно всасывая в себя эфир, зачарованный скарамом.

Адская гончая влетела в лагерь, и визг тут же сменился громким ревом. Огненные всполохи пробежали по выстроенным кентурией коридорам, а в небо рванулась смуглая крылатая тень.

— Глупо, — прокомментировал я, глядя, как гончая взбирается на крышу землянки и, присев на задние лапы, выстреливает свою тушу вверх.

Вновь завизжавший скарам отчаянно захлопал крыльями, стараясь набрать высоту. Но гончая уже сжимала челюсти на нижних лапах жертвы.

А дальше моя милая собачка засосала крылатую мартышку, как макаронину. Резко и целиком.

— Приятного аппетита, — усмехнулся я, уже мысленно считая монеты в своем кармане.

Хорошая была прогулка, однако пора заниматься настоящими делами.

Чернотопье, неподалеку от деревни Большая. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.

— Густав, они точно все там? — спросил я у капитана, глядя на лес перед собой.

— Все, ваша милость. Тринадцать человек, — подтвердил тот. — Что-то не так?

Я еще раз взглянул на результаты магического сканирования. Нет, людей было больше, однако это и понятно, в руках банды оказались пленники, но…

Я смотрел на висящее в воздухе фиолетовое табло с черными точками, обозначающими неодаренных, и хмурился. Одна была красной — это маг Огня, слабый, но все же.

— Среди них есть чародей, — ответил Густаву, когда тот кашлянул, напоминая о себе. — И либо он слаб, либо скрывает свою силу с помощью амулета.

Строго говоря, это может быть боевой артефакт, призванный обмануть врага. Конечно, он в таком случае несовершенен и серьезно уступает моей продукции. Полностью скрыть свой источник невозможно — иначе дар бы переставал работать, он же взаимодействует с окружающим миром. Но мое заклятье работает с эфиром напрямую, и даже те крохи, которые пропускает амулет, я могу уловить.

— Что прикажете? — обернувшись к своим людям, спросил Густав.

— Либо там сидит чей-то бастард, либо какой-то ушлый аристократ промышляет разбоем на моей земле, — ответил я, почесав мочку левого уха. — В любом случае подобное нужно пресекать.

Эту банду гастролеров мне сдали наши же преступники.

Чернотопье не самый благополучный край, и грабить здесь получится только проезжих. Поэтому никакого особого подпольного общества сложиться просто не могло, ему банально нет причин существовать. Однако вместе с наплывом беженцев в моем баронстве действительно поселились бывшие криминальные элементы. От дел они отошли, состояние сколотили, а ко мне явились не столько с повинной, сколько для банальной безопасности.

Вопреки распространенным заблуждениям, ни один вор не радуется успеху коллеги, когда его самого обворовывают. Помимо расходов очевидных, это может привлечь нежелательное внимание властей. Так что о банде подозрительных головорезов мне доложили через день после первого нападения чужаков. Естественно, не лично, а через одного из подчиненных.

— Ваша милость, раз видите, что мой хозяин не обманул, так, может, я того, пойду?

Я взглянул на стоящего под охраной стражников связного. Называть своего благодетеля он, само собой, не собирался, но куда простому человеку тягаться с вампирским очарованием?

— Вот как мы поступим, Дитрих, — ответил я ему. — Сейчас ты станешь свидетелем того, почему твой хозяин и его коллеги должны соблюдать законы моего баронства. Ченгер!

Демон явился на зов моментально. Он и был неподалеку — в паре километров отсюда стоит хижина его ведьмы.

— Этого, — я указал на связного, — не трогать. Но покажи ему, на что вы способны, договорились?

Я прекрасно помню тот случай, когда полез спасать Агату Блэкланд. И больше соваться в лагерь готовых убивать разбойников не собирался. Раз у них есть маг Огня, предположительно снаряженный боевыми артефактами, я найду против них толкового исполнителя.

— Как скажешь, — оскалился Ченгер, вываливая язык. — Его не тронем.

Дитриха это, правда, нисколько не обрадовало.

— Ваша милость! — воскликнул он, но я даже не повернулся в его сторону.

— Густав, оцепите лес, не хочу потом узнать, что кто-то отлучился в кусты и случайно ускользнул от моих демонов. Ченгер, пожалуйста, помни, что там мои подданные в плену.

Демон кивнул и, схватив Дитриха за рукав рубахи, потащил с собой в заросли. Если связной и хотел бы оспорить мое решение, вид Ченгера явно отнял у него всякое желание сопротивляться. И правильно, волю барона нужно исполнять, а не спорить.

Стража тоже двинулась с места, сразу же переходя на бег. Им предстояло окружить не такую уж маленькую территорию. Но я был в них уверен — большинство уже не первый месяц работает на Чернотопье и знает, как исполнять мою волю. На эту вылазку Густав отобрал самых опытных.

Я мог бы обойтись вообще без участия других людей, но зачем забивать гвозди микроскопом? Для каждого жителя баронства должно быть дело, с которым он справляется, иначе я никогда не сдвинусь с места, постоянно занимаясь не тем, чем полагается.

Густав остался со мной, и пока я наблюдал за происходящим в лесу с помощью своего нового заклинания, стражник уже разложил на траве чистое полотно. Из сумок были извлечены хлеб, зеленый лук, копченое сало и термос с горячим чаем. Барон я, в конце концов, или погулять вышел? Могу для себя и термос создать.

Минут через пятнадцать из леса раздался первый душераздирающий крик, и я спокойно взглянул на табло. Яркий кружок Ченгера пылал, постоянно перемещаясь из одной точки в другую, а разбойники, больше носясь между деревьев, пытались скрыться от гнева демона.

Крики продолжались долго — последних трех врагов мой компаньон решил выжать досуха. Маг был убит первым, я видел это по погасшей точке алого цвета. А вот остальные уже никакой угрозы для гостя из иного слоя не представляли, и демон страданий позволил себе получить удовольствие от работы.