Элиза с мрачным видом выслушала возражения Мосии против похода в пещеру. Она спросила у отца Сарьона, нет ли иного способа заполучить Темный Меч — не встречаясь с драконом. Когда выяснилось, что по-другому это сделать не удастся, Элиза заявила, что намерена идти с отцом Сарьоном, но не требует, чтобы кто-нибудь еще ее сопровождал. Собственно, таким образом она приказывала нам остаться.

Нужно ли говорить, что это был единственный приказ за все время ее царствования, которому никто из нас не подчинился? После недолгого спора мы направились к пещере — все пятеро.

— Ну вот, по крайней мере теперь нам не нужно бояться предстоящей гибели от рук хч'нив, — размышлял вслух Мосия, шагая рядом со мной.

— Отец Сарьон сказал, что дракон зачарован, — заметил я. — Насколько я помню, им можно управлять, если проникнуть в заклинание, которое колдуны помещают у дракона в голове.

— Благодарю за справку, мистер Энциклопедия, — ехидно ответил Мосия. — Наложить на дракона чары способен лишь очень сильный и могущественный маг. Я, конечно, очень уважаю отца Сарьона, но «сильный» и «могущественный» — не те определения, которые подходят к нему.

Тем временем мы ушли с солнечного света в тень раскидистых ив и тополей, которые росли вдоль берегов реки.

— Думаю, вы его недооцениваете, — возразил я. — Он был достаточно силен, чтобы принести себя в жертву, когда Джорама собирались обратить в камень. И ему хватило сил и могущества, чтобы помочь Джораму победить Блалоха.

Мосию эти доводы не убедили.

— Он оставил Темный Меч у дракона двадцать лет назад! Если отец Сарьон тогда действительно наложил чары на дракона, заклинание вряд ли могло продержаться так долго!

Я с сожалением подумал, что Мосия, наверное, прав. Драконы Ночи были сотворены как боевые машины, предназначенные для того, чтобы убивать по приказу своих создателей. Во время Железных войн Дкарн-дуук, которые создали этих драконов и повелевали ими, почти все погибли. А выжившие были слишком утомлены и слабы, чтобы разбираться с этими тварями. Так Драконы Ночи остались без присмотра и спрятались под землей, в бесконечном лабиринте пещер и тоннелей — они нуждались в укрытии от ненавистного им солнечного света.

Драконы не питали любви к людям и даже ненавидели их — памятуя о тех, кто обрек их племя на жизнь во тьме.

Наконец мы подошли к входу в пещеру и остановились на берегу, безрадостно глядя на темный провал в серой скале. Это была гигантская арка из камня, в которую легко могли войти мы все впятером — если бы большая часть входа не находилась под водой! От реки ответвлялся быстрый и глубокий поток и, повернув, утекал вниз, в темноту пещеры.

— Удача вам изменила, отец, — сказал Мосия. — Течение, реки переменилось. Мы не сможем проникнуть внутрь — или вы хотите сказать, что нам придется пробираться по опасным подземельям вплавь?

Ворон у него на плече зловеще каркнул.

Стыдно признаться, но моей первой реакцией было облегчение — пока я не посмотрел на Элизу.

До сих пор королева отважно и хладнокровно переносила все опасности и тяготы пути. Но такого разочарования она не выдержала. Элиза побледнела и стиснула кулаки.

— Мы должны пробраться внутрь! — крикнула она и добавила с отчаянием в голосе: — Если понадобится, я поплыву!

В быстром потоке, который уходил в пещеру, крутились водовороты, у каменистых берегов плавали бревна и пузырилась пена. Нет, вплавь здесь не пробраться.

— Мы можем построить плот, — предложила Сцилла. — Свяжем вместе несколько бревен. Может быть, колдун сотворит какое-нибудь заклинание…

— Я не заклинатель и не ремесленник Прон-альбан, — холодно заметил Мосия. — Я не умею строить плавательные средства, и вряд ли вы захотите ждать, пока я изучу это искусство.

— Я не прошу вас создавать полноценный корабль, — возразила Сцилла, сердито сверкнув глазами. — Но, по-моему, вы вполне могли бы каким-нибудь огненным заклинанием выжечь внутреннюю часть бревна, чтобы получилась примитивная лодка.

— Лодка! — Мосия презрительно фыркнул. — Может быть, нам лучше использовать вашу голову, сэр рыцарь. По-видимому, она достаточно пустая! Вас не посещали мысли о том, что мне нужно приберечь всю магию до встречи с драконом, который — есть у меня такое предчувствие — вовсе не будет счастлив, увидев нас.

Все это время отец Сарьон пытался что-то сказать. Наконец он, смог вставить слово:

— Неужели вы настолько сомневаетесь во мне, что подумали, будто я приведу вас в затопленную пещеру?

Он сказал это с улыбкой, но нам стало неловко, особенно мне и Элизе.

— Простите меня, отец, — сказала Элиза, смутившись. — Вы правы. Мне следовало верить в вас.

— Если не в меня, то хотя бы в Олмина, — поправил Сарьон и посмотрел на Мосию так, что я понял — старый каталист слышал по крайней мере часть нашего разговора.

Мосия ничего не сказал, не стал извиняться. Он стоял безмолвный и непоколебимый, сложив руки перед собой и спрятав их в широких рукавах черной мантии.

Сарьон между тем продолжал:

— Здесь есть проход, вон там. Выступ скалы тянется над уровнем воды. Эта тропа приведет нас в тоннель, который поворачивает в сторону от реки и уходит вглубь пещеры.

Тропинка петляла вдоль берега и сворачивала налево, огибая большую иву, ветви и корни которой заслоняли вход в пещеру. Сарьон раздвинул свисающие ветви, и мы увидели еще один темный провал.

Мосия вызвался идти первым — мне подумалось, что таким образом Дуук-тсарит пытался оправдаться в своей несдержанности.

— Стойте здесь, пока я не подам сигнал, — предупредил он.

Мосия вошел в пещеру, взяв с собой ворона, и вскоре скрылся из виду. Я сперва не понял, зачем он прихватил птицу, но потом догадался. Когда ворон вылетел наружу, хлопая черными крыльями, словно огромная летучая мышь, это и было сигналом для нас.