– Будем надеться, что про наше отбытие он не узнает.

– Энинг, я тебе сколько раз говорил, что лучше всегда исходить из самого скверного варианта. Неужели ты думаешь, что здесь изловили всех шпионов Сверкающего или Слава?

– Нет, конечно, но мы же отплывем тайно, да и место, где мы сойдем с кораблей, не будет никому известно.

– Слишком много здесь неопределенности. Даже если вам удастся сохранить отплытие в тайне, то все равно вскоре будет замечено отсутствии вашей компании при дворе. А место, где вы сможете сойти с ладей, вычислить не так уж и трудно.

– Ладно, об этом будем думать потом.

– Как бы потом поздно не стало, – проворчал Деррон.

Я отправился разыскивать друзей.

Буефар в основном проводил время с Ладигором и Ильей Муромцем в ближайших трактирах. Рон нашел благодарных слушателей среди младших сыновей князя, с увлечением живописуя им наши приключения. Далила почти все время пропадала на женской половине дворца или общалась с многочисленными поклонниками. Эльвинг же быстро приобрел новых друзей на стрельбище, где всем усердно доказывал, что эльфы – самые лучшие стрелки из лука. Пожалуй, задержись он здесь еще на неделю – обчистил бы карманы всех самых заядлых спорщиков, всегда готовых поставить против него в каком-нибудь соревновании по стрельбе. Леонор же зарылся в трактаты по магии в дворцовой библиотеке. Так что, зная, где любят проводить время мои друзья, найти их было не очень сложно.

– Сегодня ночью по Днепру отправится разведка во главе с Ладигором, – сообщил я им.

– Ладигор мне ничего не говорил, – заметил Буефар.

– Во-первых, это тайная экспедиция. Во-вторых, Ладигор еще сам об этом не знает. Князь мне об этом сообщил только что. Мы отправимся вместе с ними. Потом сходим с ладей и по суше идем к ближайшей крепости китежан на побережье Черного моря. У нас будет приказ князя, по которому нас доставят до самого Константинополя. Самый опасный момент нашего путешествия будет тогда, когда мы расстанемся с ладьями. Но князь обещал устроить небольшую диверсию, которая отвлечет кочевников.

– А кто отвлечет Слава? – поинтересовался Буефар.

– Думаю, Славу будет не до нас.

– Я бы на это не очень рассчитывал. В любом случае, нам надо быть очень осторожными.

– Мы можем подождать, пока разберутся со Славом, – заметил Эльвинг.

– Нет, не можем. У меня предчувствие, что времени у нас остается все меньше и меньше. К тому же, наша задержка дает возможность Сверкающему подготовить нам ловушку в самом Константинополе.

– Ты командир, тебе и решать, – высказала общую мысль Далила. – Но если мы ночью отправляемся, то я пойду собираться.

Вскоре мы все разошлись.

Хотя мне и собирать-то было особо нечего, я все равно решил отправиться к себе, немного отдохнуть перед дорогой. До отплытия оставалось не так уж и много времени.

Когда взошла Луна, мы были уже полностью готовы к путешествию. Ровный свет магических факелов освещал все вокруг, было довольно светло. Князь на берегу реки давал последние наставления Ладигору. Его отряд уже заканчивал погрузку на ладьи.

– Как ты посмел убежать, не простившись со мной?! – неожиданно раздался за моей спиной знакомый запыхавшийся голос.

Князь услышал его одновременно со мной и недовольно обернулся.

– Я же говорил тебе, чтобы ты не выходила без охраны!

– А я с охраной! – Ольга вызывающе посмотрела на отца.

Действительно, неподалеку переминались два растерянных гвардейца, явно мечтающие остаться незамеченными. Князь одарил их сердитым взглядом, потом опять посмотрел на дочь и неожиданно улыбнулся:

– Ладно, прощайся со своим кавалером.

Вот сейчас мы с Ольгой покраснели на пару. Хорошо еще, что мы оказались в тени, и этого никто не мог видеть.

Впрочем, ни Ольге отца, ни мне друзей обмануть не удалось. Те, усмехаясь, постарались оставить нас одних. Эльвинг чуть ли не силой затащил любопытного Рона на корабль.

– Ты скоро вернешься?

– Ольга, я не знаю… Я не уверен, что живым-то останусь.

– Тогда не уезжай. Оставайся здесь!

– Я не могу. Спроси у отца. Он тебе расскажет. Мне надо исправить одну ошибку. Поверь, это очень важно! От этого многое зависит! Поверь мне!

– Я верю. И все равно. Когда все сделаешь, приезжай. Я же тебе еще не весь город показала.

– Постараюсь. – Я торопливо поднялся на борт, и за мной немедленно убрали сходни. Ладья бесшумно отошла от берега. Течение быстро подхватило и понесло ее вниз по реке. Но я еще долго стоял у борта, смотря на исчезающий за кормой город. Мои друзья тактично оставили меня наедине с моими мыслями.

Я надеялся, что начался последний этап нашего путешествия.

Четыре дня спустя мы приблизились к тем местам, где уже была велика вероятность встретить разъезды Слава или отряды кочевников. Плыть дальше стало опасно. Пришло время покинуть разведчиков и ехать дальше на свой страх и риск.

Ко мне приблизился Илья Муромец.

– Желаю удачи, Энинг. Думаю, она вам ой как понадобится. Но у тебя все будет хорошо. Я видел, как ты сражаешься. С твоим мастерством тебе нечего опасаться.

Мне бы веру этого великана!

– И вот что. Ты ведь здорово помог мне в той битве в степи. Надеюсь, я смогу отплатить тебе за помощь. Хотел бы я иметь такого брата.

Сперва я не понял смысл последнего высказывания, посчитав его обычной вежливостью. Но тут же вспомнились уроки Мастера. В этом мире термин брат имел немного иное значение, чем в моем. Он мог означать не только двух сыновей, рожденных от одной матери и одного отца – было еще понятие кровного братства, которое считалось даже важнее, чем родственные связи. Муромец предлагал мне побрататься.

– Э, это большая честь.

Илья достал кинжал и полоснул себя по ладони. Немного поколебавшись, я все же последовал его примеру. Наши руки соединились в крепком рукопожатии. Постояв так немного, я разжал руку, и сбежал по сходням. Здесь меня уже ждал Ураган, оседланный и полностью снаряженный в дорогу.

Буефар задумчиво посмотрел на меня с Муромцем, но сказал совсем о другом:

– В путь. Не стоит нам здесь задерживаться.

В этом он был совершенно прав, и вскоре мы уже со всей возможной скоростью удалялись в степь. Наш путь лежал к ближайшей крепости-порту Китежского княжества на побережье Черного моря.

Два дня мы путешествовали относительно спокойно, лишь изредка сталкиваясь с небольшими отрядами кочевников, от которых нам всякий раз удавалось вовремя скрыться. Я уже начал надеяться, что все пройдет благополучно. У всех поднялось настроение. Рон делился с нами впечатлениями о посещении Китежа, что вызвало улыбку даже у вечно хмурого Леонора. Леонор вообще вел себя странно. С того момента, как мы покинули Китеж, он говорил только по делу, а все остальное время угрюмо молчал. Но вот, наконец, он, кажется, решился все же нарушить обет молчания.

– Э-э, Далила… Я хотел бы попросить у тебя… у вас… прощения. Я ведь не знал кто вы…

– Вот как? – холодно ответила та. – Значит, если ты не знаешь, кто твой собеседник, то его можно презирать? И если он ниже тебя по положению, то его можно и за человека не считать? Но вот правда становится известна и тот, кто тебя раньше даже не замечал, сейчас просит прощения. Леонор, только честно, у кого вы сейчас просите прощения: у Далилы – презренной воровки или у Диалины – принцессы Пармы?

Леонор запнулся, явно не зная, что ответить, но когда он собрался продолжить, Далила опередила его:

– Не надо. Если бы вы извинялись просто перед Далилой, то вы сейчас не задумались бы. Поймите меня правильно, Леонор, за время своих скитаний, если я чему и научилась, так это не относиться презрительно к людям только потому, что они низкого происхождения. Я видела, как дворяне, кичащиеся своей честью и гордящиеся благородными предками, предавали меня, чтобы выслужиться перед Сверкающим. И видела простых крестьян, которые готовы были умереть, чтобы помочь мне. Так кто из них были более достойными людьми? Кто из них более достоин называться людьми чести? Те, кто этой самой честью кичатся, но забывает о ней в момент опасности, или те, кто просто живет по ее законам не задумываясь об этом?