– Опаленный остров? Ты имеешь в виду остров Пепла? Я-то думал, что он в Пустоши.

– Последнее письмо пришло с острова. Они перевезли ребенка туда.

– Мы с матерью на протяжении двух поколений оберегаем наши силы, – прошипел Виктерис. – Но путь Зелани – лишь одна из тех десяти дорог, по которым расхаживали маги Эффтена.

– И что толку? Вспомни, чем все закончилось. Их перебили пьяные пираты. Пусть с этой игрушкой забавляется опаловый император – мне же она ни к чему.

Виктерис посмотрел на Креллиса холодными глазами кобры.

– А зря, братец. Очень зря.

Мерзкая рвотная слизь стекала с подбородка. Желчь забила нос, и дышать приходилось через рот. В животе вздымались и падали волны, как будто там бушевал весь Великий океан. Сумрачное помещение отзывалось на боль пульсирующим эхом. Низкий потолок качался, опускаясь ниже и ниже. Удивительно, как при таких страданиях человек еще мог оставаться в живых.

Он сидел на низеньком плетеном стульчаке в уборной. Стоило закрыть глаза, как все начинало вертеться и кружиться, и тогда его рвало – желчь исторгалась через рот, нос и даже – будь они прокляты – через глаза. Даже когда в желудке уже ничего вроде бы не осталось, его все равно рвало. Даже когда он отказывался от бульона, судороги рвали сухие внутренности, и тело дергалось и тряслось, как кукла на веревочках. Ничего противнее, омерзительнее и ненавистнее рвотной желчи в мире и быть не могло, однако ж пытка рвотой на пустой желудок оказалась еще хуже.

Он уже давно перестал молиться, взывать к силам всех четырех Перемен Года. Что толку от молитв? Спасения не было. Легче не становилось.

Внутри заклокотало. Волна поднялась к горлу, и он снова согнулся, изрыгая зеленоватую вязкую жидкость, которая была недавно супом, в стоящее перед ним ведро. Оссамир прислала три горшочка с наказом съесть как можно больше супа, а потом еще и еще.

Пока не получалось. Все проглоченное возвращалось гадкой кашицей. Атил был прав. Брофи было уже все равно, умрет он или нет. Он просидел здесь, в уборной, несколько часов. Егo принесли сюда прямо с арены, по которой он полз, оставляя за собой рвотный след.

В те редкие моменты, когда водоворот в животе затихал, Брофи думал о том, что сделает с Фи и его прихлебателями. Весь, с головы до ног, перепачканный тошнотворной слизью, он представлял, как сломает врагу руку. Только бы представился шанс. Хватит! Ему надоело быть простофилей. Надоело проигрывать.

– Переживешь эту ночь, получишь желудок как у крокодила, – произнес негромкий, с легким акцентом голос. – Пятнадцать лет назад я тоже хлебнул этой воды. Зато теперь могу выловить из сточной канавы дохлую крысу, проглотить и не поморщиться.

Брофи поднял голову. В дверном проеме стоял, расставив ноги и скрестив на груди руки, Косарь. Вся его одежда была в пыли, как будто он только что прошел всю Физендрию пешком. Край белой головной повязки болтался у щеки. Лицо в тусклом свете факела казалось еще более суровым, черты резкими, морщины глубокими. Брофи попытался ответить неприязненным взглядом, но тут его снова скрутило и вырвало.

– Что ты здесь делаешь? – едва шевеля слюнявыми губами, промычал он. – Еще не получил обещанное вознаграждение?

Косарь нахмурился. Помолчал. Покачал головой.

– Ты еще не готов. Ты на середине пути, а путь твой долог.

Трясущейся рукой Брофи ухватил ложку, зачерпнул супа из последнего горшка, поднес к губам и заставил себя проглотить содержимое. Что суп, что рвота – вкус был теперь один.

– Я не в том настроении, чтобы разгадывать твои загадки. Говори, зачем пришел, и уходи.

– Я только что вернулся из Огндариена.

Брофи вскинул голову. Желудок сжался, и все, что он только что отправил внутрь, выскочило наружу. Зеленоватая кашица расплескалась по полу в полуфуте от помойного ведра.

– Креллис провозгласил себя правителем города, – продолжал керифянин. – Факелы пропавших братьев потушены. Сестры под домашним арестом.

Брофи скрипнул зубами. Место Фи в воображаемой сцене мести занял Креллис.

– Тебе будет приятно узнать, что сестры перехитрили стражу и нашли убежище в зале Камня. Твоя подруга Шара с ними.

– Зачем ты рассказываешь мне об этом?

– Чтобы у тебя появилась цель.

В животе заурчало, но теперь уже в другом месте, ниже. Брофи едва успел выпрямиться. Его снова прочистило. Понос атаковал внезапно, так что он предпочитал не вставать. Не в первый уже раз Косарь заставал его в самые неподходящие моменты.

– Твоя тетя попросила меня вернуться в Физен.

– Зачем?

– Я должен заняться твоей подготовкой.

– Трудно поверить, что моя тетя могла довериться такому человеку, как ты, – проворчал Брофи. Уж лучше бы он умер. И тогда не было бы ни Косаря, ни Креллиса, ни его самого.

– И что же я, по-твоему, за человек?

– Жестокий. Грубый. Бесчувственный. Или уже забыл, как отрубил человеку голову?

Косарь пожал плечами.

– Все так. Я жестокий, грубый и бесчувственный. Но будь ты жестче и грубее, не сидел бы сейчас в дерьме.

– Тебя все ненавидят или только я? – спросил Брофи. Керифянин изобразил улыбку.

– Я здесь не для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Мое дело сделать тебя сильным.

– Не очень-то получается, а? С тех пор как я тебя встретил, со мной не случилось ничего хорошего.

– Только глупец винит ворону за бурю.

– В каком кабаке ты подцепил эту мудрость?

– Так сказала твоя тетя.

Обхватив живот, Брофи переждал очередную волну боли.

– Зачем ты притащил меня сюда? Если Бель действительно поручила помочь мне, зачем принес сюда? Неужели других мест не нашлось? Ненавижу Физендрию.

– Начать с того, что если бы ты слушал меня, то никакой скорпион тебя бы не укусил. Никого другого, кроме королевы, кто мог бы помочь, я в здешних краях не знал. Или, может, мне надо было оставить тебя в пустыне?

Брофи промолчал. Косарь о чем-то умалчивал. Нельзя прийти в Физендрию, явиться к королеве и приказать ей позаботиться о человеке, которого она считала врагом. Оссамир рассказала ему свою версию случившегося. Было бы неплохо выслушать и версию керифянина.

– А почему королева согласилась помочь?

Косарь невесело усмехнулся.

– Мы с ней старинные друзья.

– Ты ее любовник? – вырвалось у Брофи.

Прежде чем ответить, керифянин долго и внимательно смотрел на юношу. Брофи думал, что хуже быть уже не может, но мысль о том, что этот безжалостный убийца, этот невзрачный чужак спал с Оссамир, повергла его в отчаяние.

– Нет, – выдохнул Косарь. – Я не делил с королевой постель.

– Лжец.

Керифянин покачал головой, и Брофи показалось, что в глазах его промелькнула тень давней печали. Он вдруг засомневался в себе.

– Нет. Я выступал под ее цветами. С тех пор мы близки.

– Ты участвовал в Девяти ступенях?

– Да.

– И победил?

– Да, победил.

Брофи подался вперед, недоверчиво всматриваясь в лицо человека, которого не знал. Нет, он не лгал.

– И ты прошел через огонь?

Косарь кивнул.

– И через все остальное.

– А теперь ты скажешь, что победить легко.

– Нет. Даже для того, кто знает, что нужно делать, это тяжелейшее испытание. У того же, кто не знает, шансов нет.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Косарь облизал губы, и Брофи вдруг вспомнил, где видел его раньше.

– Ты тот торговец из Визара, да? Это ведь ты оставил кошелек в уборной возле рынка?

– Верно, то был я.

– Но зачем? Зачем обманывать?

– Я хотел понять, что ты за человек, прежде чем соглашаться помочь тебе.

Брофи вспомнил про второй кошелек. Тот, что висел на поясе Трента. Значит, Трента тоже подвергли испытанию. И он его провалил.

– Так моя тетя знает, что я здесь? И хочет, чтобы я принял участие в игре?

– Твоя тетя попросила меня помочь тебе подготовиться к испытанию Камнем. Как – решать мне. Ей нужно, чтобы наследник Осени вернулся и занял место Креллиса. Если понадобится, силой.