Более того, выделяют Вячеслава и чисто человеческие достоинства – умение дружить, помогать товарищу и, что немаловажно, слушать другого. Вот почему ребята верят своему капитану, всегда готовы идти за ним на спортивный подвиг во имя прославления своего клуба, нашей сборной, всего нашего хоккея.

Вожак, всегда готовый помочь друзьям, и особенно молодежи, обрести крылья – таков Вячеслав Фетисов. И именно таким мне представляется защитник, спортсмен хоккея грядущего.

…Играть рядом, в паре с Вячеславом Фетисовым и приятно, и чрезвычайно трудно: на его фоне легко стать неприметным. Однако постоянный партнер Фетисова по обороне Алексей Касатонов неприметным не стал.

Игрочище – так одним словом можно охарактеризовать этого ведущего защитника сборной СССР и ЦСКА последних лет.

Касатонов Алексей Викторович. Родился 14 октября 1959 г. Заслуженный мастер спорта. В 1976–1978 гг. играл в СКА (Ленинград), с 1978-го – в ЦСКА. Чемпион СССР 1979–1986 гг. Чемпион мира 1981–1983, 1986 гг. Чемпион Европы 1981–1983, 1985, 1986 гг. Олимпийский чемпион 1984 г. Лучший защитник чемпионата мира 1983 г. Награжден орденом «Знак Почета».

Еще шестнадцатилетним Алексей Касатонов, игравший тогда в Ленинграде, обращал на себя внимание складной, широкоплечей фигурой, неуемной активностью, страстностью в спортивной борьбе. Становление же Алексея проходило в ЦСКА, в армейском коллективе, где его научили честно и помногу трудиться, верно относиться к товарищам и к себе. И как здорово, что и первые, ленинградские, тренеры Касатонова, и тренеры ЦСКА не подгоняли Алексея под стандарт, а стремились развить в первую очередь такие его достоинства, как широта натуры, неуемность, любовь к действиям рискованным, кои всегда неприятны для любого соперника. Такое бережное отношение тренеров к тому, чем юношу одарила природа, и позволило Алексею Касатонову остаться самим собой.

В принципе на льду Касатонов все делает просто, не скрывая своих намерений от соперника. Но от этой «простоты» ему, сопернику Алексея, ничуть не легче становится. Особенно когда ему «в контакт» с Касатоновым войти приходится.

В атаке Алексей способен и обвести соперника, и воспользоваться для обыгрыша передачей. Бывает, изредка Касатонов в этих ситуациях теряет шайбу. Однако с такой страстью, с такой «обидой», не раздумывая, бросается на соперника, что сохранить добытую шайбу редко кому удается. Такие защитники, как Николай Сологубов, Эдуард Иванов, Валерий Васильев, – в прошлом, Алексей Касатонов – сегодня были особенно хороши во встречах с канадцами, коим в нужный момент могли преподать предметный урок на тему «посеешь ветер – пожнешь бурю…».

Я люблю таких отчаянных, щедро отдающих хоккею и зрителю все, что у них есть, хоккеистов. Они утверждают один из главных законов спорта – не жалеть себя, полностью отдаваться борьбе и стремиться, побеждая соперника, утверждать наш хоккей. И себя – в хоккее.

Игрок-легенда – это самая верная и емкая характеристика Всеволода Боброва, великого форварда и нашего футбола, и нашего хоккея. Не буду говорить о футболе – о Боброве-футболисте написано немало. В хоккее же…

В начале одна лишь цифра: в среднем за матч Всеволод забрасывал не менее двух шайб – и сегодня в этом ему нет равных! Иностранцы, пытаясь раскрыть «секрет» Всеволода, часто приходили в раздевалку сборной с просьбой показать его клюшку. Отказа не было, но визитеры, подержав ее в руках, уходили с недоумением – слишком уж неудобной казалась им бобровская клюшка.

Она действительно была необычной – с длиннющим (более 32 сантиметров) крюком. Другой такой больше не было в мире – я по крайней мере не видел. И эта клюшка, неудобная для всех, кроме самого Боброва, в его руках способна была творить чудеса – он забрасывал шайбы и во время обводки, когда вратарь не ждал броска, и после передачи, и из зоны перед воротами, и из-за ворот «фирменным» бобровским броском, забивал скользящие шайбы и отправлял их в ворота с лета как заправский теннисист. Все это вратари соперников знали, не знали лишь одного – как Всеволод сыграет в данный, конкретный момент матча: ведь он никогда не повторялся.

Бобров Всеволод Михайлович. 1922–1979 гг. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер СССР. С 1946 по 1949 г. и с 1953-го по 1957-й выступал за ЦДКА, с 1949-го по 1953-й – за ВВС. Чемпион СССР 1948, 1949, 1951, 1952, 1955, 1956 гг. Чемпион мира 1954 и 1956 гг. Чемпион Европы 1954–1956 гг. Олимпийский чемпион 1956 г. Лучший нападающий чемпионата мира 1954 г. В 1951–1953 гг. – играющий тренер ВВС, в 1964–1967 гг. – старший тренер «Спартака», чемпиона страны 1967 г. В 1972–1974 гг. – старший тренер сборной СССР, чемпиона мира и Европы 1973 и 1974 гг. Был награжден орденом Ленина.

Какими качествами Бобров владел в совершенстве? Как он добился успеха? На эти вопросы ответить и легко – у него, как у форварда, не было слабых мест, и сложно – Всеволод во всем был самобытен. Так, он в совершенстве владел скоростью – обладая великолепной ориентировкой, Бобров знал, когда сбросить скорость, а когда прибавить. Его действия были скрытными и контрастными. Настолько контрастными, что пока противник при виде медленно сближавшегося с ним Всеволода только успевал подумать: мол, на этот раз пронесло, Бобров уже на «взрыве», обыгрывал его и забивал гол.

При обводке Всеволод очень любил далеко отпускать от себя шайбу. Настолько далеко, что любой другой потерял бы контроль над нею. Соперник обычно «клевал» на это – бросался к вроде бы потерянной Бобровым шайбе, а он тут же этим умело пользовался.

Уникальная клюшка, о которой я уже говорил, конечно, свою роль в этом играла, но главным было редкостное мышечное чувство Всеволода: клюшка была продолжением его руки, его нервов. Все зависело от того, как реагировал на движение Всеволода противник – высочайшая техника владения шайбой позволяла Боброву менять намерения в последний момент, когда обычный игрок изменить что-либо уже был не в состоянии.

Уже будучи тренером «Спартака», Всеволод Бобров однажды, как рассказывает Вячеслав Старшинов, преподал ведущим игрокам этого клуба урок техники. Недовольный качеством бросков спартаковских форвардов на тренировке, Бобров поставил в ворота фанерный щит так, что между ним и штангами остался маленький зазор, чтобы только шайба пролезала. Затем сам провел серию бросков, после каждого из которых шайба оказывалась в воротах, и попросил повторить упражнение. Повторить результат Боброва не смог никто, хотя среди спартаковцев было немало игроков сборной.

Однако голы, забитые Бобровым на той тренировке, не были, думаю, только следствием его большого таланта, как может кто-нибудь решить. Они – и результат той терпеливой, осознанной отработки приемов завершения атаки, которые отличали Всеволода.

Большую часть своей жизни в хоккее Бобров играл вместе с Евгением Бабичем и Виктором Шуваловым. По принятой ныне терминологии это звено следовало бы назвать «шуваловским». Но, по-моему, это было бы несправедливо: наиболее индивидуально яркими в этой тройке были именно крайние форварды – в первую очередь, конечно, Всеволод Бобров. Я бы сравнил этих крайних с Пеле и Гарринчей, поскольку и с теми и с другими справиться один на один было невозможно. И потому, отдавая должное Виктору Шувалову, не могу при этом не отметить, что в атаке ему было все же полегче, чем партнерам: опека Боброва и Бабича отнимала у соперника столько сил, что Шувалов чаще всего не имел «сторожа», чем, правда, он умело и пользовался, поражая размашистым броском ворота противника.

В первые годы развития нашего хоккея это звено, безусловно, было основным, но ведущим в звене конечно же был Всеволод, о чьей единственной «слабости» говорили тогда так: он не покидает льда, пока не поразит ворота. И действительно, случаи, чтобы Бобров ушел со льда без гола, были чрезвычайно редки. И переживал он эти случаи тоже чрезвычайно.