— Да, я видел. — Задумчиво сказал Гуго. — Горело как следует. — А чего у тебя, Суридэс, с лицом?

— Это вы, Ваше Величество, про шишку?

— Про шишку.

— Не знаю, Ваше Величество. В бою не заметил, не до того было.

 Наутро Гуго выстроил команду на палубе.

— Господа, — начал он, — сегодня ночью мы одержали вторую победу над неприятелем.

— Ура! Ура! Ура!

— Подвожу кое-какие итоги. Нами в течение последних суток захвачен вражеский корабль. Это раз.

Отбит у неприятеля государственный флаг. Это два. Неприятель понес сокрушительные потери — он потерял корабль и потерпел урон в живой силе. Мы также до основания разгромили вражеский лагерь.

Не позволим всякой сволочи устраивать на наших берегах бардак… Король вздохнул и помолчал. — Снимем теперь шапки, господа. Сегодня ночью во время штурма пал героической смертью фельдмаршал Финкаль… Отныне наш корабль будет носить имя этого славного сына отечества… В штурме отличился граф Хуан Суридэс. За это я произвожу его в фельдмаршалы. Король повернулся к Суридэсу. Фельдмаршал Хуан Суридэс!

— Я, Ваше Величество! — Суридэс отдал честь.

— Поднять флаг, фельдмаршал!

Жаркое июльское солнце отражалось в море. Над морем кружились чайки, высматривая в воде осторожную рыбу. Неподалеку от берега резвились и подпрыгивали белогрудые дельфины.

Под навесом в шезлонгах сидели Полудокл Толковый, его жена королева Филоксея, их дочь Клавдия и зять Шокенмоген Третий Лютый.

Клавдия зевнула:

— Маменька, чего это вы говорили за завтраком про парчу?

— слышала я, будто бы парча нынче-то уж не в моде.

— Что вы, маменька! — Всплеснула руками Клавдия. — Слышал, Мося, чего маменька говорят? — Она подергала Шокенмогена за руку.

— Угу. — Машинально ответил Шокенмоген.

— Какой ты ко мне, право, невнимательный. Я больше не могу твои «угу»

выслушивать. Ты, в самом деле, муж мне или пенек деревянный? — Клавдия нервно замахала веером.

— Чего ты к нему пристала? — Полудокл почесал горло. — Не видишь человек загорает. А ты его дергаешь. С мужем надо поласковее…это…как-нибудь. Я вот, дочка, целую жизнь, кхе-кхе, прожил и кое-какой опыт имею. И уж поверь мне — нет ничего хуже, когда сидишь отдыхаешь…да…а тебя какая-нибудь дергает.

— Это кто это какая-нибудь?! — Вскинулась Филоксея. — Это я, значит, какая-нибудь? Что ты замолчал?

Нет, ты скажи.

Полудокл закинул ногу на ногу и покачал пяткой.

— Да ладно тебе, в самом деле… Заладила… Нам вот с Шокенмогеном пройтиться надо. Я ему одну штуку хотел показать. Пойдем, сынок, посмотрим.

— Знаю я твою штуку. — Филоксея выпятила губу. — Нечего мне зятя спаивать, бесстыжая рожа.

— Да я не за этим вовсе. Я ему одну штуку хотел показать.

— Ну какую, какую, а? Какую штуку ты хотел показать, пьяница?

— Ну эту… Мы пойдем посмотрим, как Ибрагим лодки смолит. Пошли, Шокенмоген, ты же хотел посмотреть, как Ибрагим смолит?

Они встали и направились к берегу.

— Ну если опять напьешься! — Крикнула вслед Филоксея.

— Ну их, этих баб, сынок. — Негромко сказал Полудокл. — Бабы — такие нудные… У меня в воде фляжка охлаждается. Пойдем дернем.

— Чем она все время недовольна? — Пожаловался Шокенмоген. — Шпыняет меня, как мальчика.

— Да ну их… Плюнь… Я тебя сейчас таким коньячком угощу — сразу про все забудешь.

Возле берега голый по пояс Ибрагим Линкольн смолил лодку. Грудь и спину его покрывали густые волосы. На плече синела наколка — кинжал, воткнутый в бок свиньи, ниже изображалась лента с надписью "Убью свинью".

— Ибрагим, — позвал Полудокл, — как дела?

— Дела нормально, Ваше Величество. — Отозвался Линкольн.

Полудокл закатал штаны, вытащил из воды фляжку. Отвинтил крышечку, налил в нее коньяку и протянул Шокенмогену.

— Пей.

— А закуска есть?

— Найдется. — Король достал из штанов лимон.

Шокенмоген выпив, откусил от лимона.

Полудокл выпил сразу две крышки и понюхал цитрус.

— Как говорит мой шурин Иогафон Сильный — лучше добрая фляжка, чем бабская ляжка.

— Конечно. Приехали отдыхать называется. — Шокенмоген угрюмо поглядел на ноги. — Шпыняет меня, как мальчика. Чего она все время недовольна?

— Выпей и забудь. — Полудокл протянул зятю крышечку, а сам приложился из горлышка. — Ибрагим, — позвал он, — иди сюда. Ибрагим подошел.

— Вино пьешь? — Спросил Полудокл.

— Пью иногда, Ваше Величество.

— Молодец. — Полудокл отхлебнул из горлышка. — А почему я тебя никогда пьяным не видел?

— Мне, чтобы пьяным напиться — много надо.

— А вот моему шурину Иогафону достаточно рюмки — и он в жопу. Сила!

Полудокл отхлебнул. — Необычная какая у тебя наколка. Кто свинья?

— Свинья — это Гуго и его шакал Хуан Суридэс. Зарежу их! Клянусь — жить не буду — зарежу! — Ибрагим сверкнул глазами. Я Гуго служил честно, а он в Ибрагима из пистолета стрелял, засаду на Ибрагима делал, убить меня хотел. За что?! Мстить ему буду! Свинья — король! А его шакал Суридэс — брата обидел, меня обидел. Клянусь — зарежу!

— Ты, Ибрагим, — мужчина. — Полудокл вытер губы. — Слыхал, зять дорогой, какие мне орлы служат?

Шокенмоген исподлобья посмотрел на Ибрагима.

— Ибрагим тебе верный. — Сказал Линкольн. — Если ты меня на службу взял служить верно буду. Твой враг — мой враг. Резать буду! — Он схватил палку. — Эх!

— Давай-давай. — Одобрил Полудокл. — Курорт мы роскошный построили.

Караулить надо от всякого сброда… Нравится тебе, Шокенмоген, у меня? Смотри — какой вид на море.

— Против вида я ничего не имею. — Шокенмоген поморщился. — А только я люблю по морю на корабле кататься. А вы, между прочим, папа, мне корабль обещали за Клавдией дать, и не дали.

— Разве не дал? — Полудокл сдвинул брови. — Вроде бы дал…

Ах да… Да зачем он тебе такой дырявый нужен? Им и пользоваться нельзя.

— А зачем же вы обещали?

— Так я и не отказываюсь. Бери, если хочешь — весь в дырках. — Полудокл засмеялся.

— Вы же его починить обещали.

— Ну обещал… И чиню.

— Вы уже три года чините.

— А ты как думал? Корабль чинить — не носок штопать. Это долго… Тем более по суше путешествовать безопаснее. Помнишь, что с Хурдобой Брузилопотамской случилось? Тоже как ты по морю покататься любила. Докаталась, старая дура.

Полудокл и Шокенмоген вернулись в шезлонги.

Клавдия спала, приоткрыв рот. По щеке у нее ползла муха.

Филоксея потянула носом:

— Эх, нажрался все-таки!

— Где ты видишь? — Возмутился Полудокл. — Я удивляюсь!

— Сиди уж теперь…ирод.

Полудокл уселся в шезлонг.

— Скажи им, Шокенмоген, — ни в одном у нас глазу.

— Угу. — Шокенмоген чихнул.

Клавдия вздрогнула и проснулась:

— Вернулись уже. Ну и как лодки?

— Какие лодки?! — Фыркнула Филоксея. — Посмотри на их красные рожи!

Бесстыжие!

— И правда, какой ты, Мося, красный. — Забеспокоилась Клавдия. — Надень шляпу — сгоришь…

С берега закричал Ибрагим:

— Тре-во-га! Гуго Спокойный идет!

На горизонте показался корабль.

— Опять этот сумасшедший! — Филоксея чертыхнулась. — Нет, чтобы по пасмурным дням разезжать, так нет же — выберет, как нарочно, когда погода хорошая. На собственном курорте отдохнуть нельзя.

— А вы меня, маменька, за этого бешеного замуж хотели отдать. Слава Богу, что его затопило тогда, а то не видать бы нам с Мосиком друг друга. Да, Мосик?

— Да… Если бы твой папа корабль не прижали, я бы на него сел и давно бы на море порядок навел.

— Ладно, — сказал Полудокл, — чего мы ждем. Пойдемте в дом. Сейчас стрелять начнут.

Они ушли в дом.

Корабль "Фельдмаршал Финкаль" остановился на расстоянии пушечного выстрела. На носу показался король Гуго Пятый Спокойный с рупором.

— Эй, вы, сволочи! — Заорал он. — Убирайтесь с моей земли! Это мои земли! Понастроили, понимаешь, курорты! Су-у-уки! Я вам щас покажу! Я камня на камне не оставлю от вашего курорта! Я вас в порошок сотру! Огонь!