Оклемавшиеся к этому времени Седой с Чехом лежа на подстеленных Настей ковриках, смотрели на творимое Настей жертвоприношение, изумляясь действиям своего командира. Наконец не выдержавший молчаливого наблюдения за происходящей сценой Чех, шепотом спросил у Седого.

— Брат это она чего делает?

На что Седой немного помолчав, просипел.

— Так в натуре енти, как их мать ети, читал же, деприсанты принимает. Чо бы значит душевное равновесие себе сделать, вот как-то так тема разруливается. Ты это, в натуре, только замуту ей не сбивай, пусть мутит в своё удовольствие, видать накатило на душу.

Чех, нервно от наблюдаемой картины поглаживая свою выпачканную в крови бороду, проговорил.

— Седой, так она же жертвы делает. Это, Настя теперь Килдинг получается.

Седой ухмыльнувшись просипел.

— Чех, вот тебе мля в натуре не похеру кто теперь наша мамка. Уж кого, а родителей не выбирают, родная, да и все. Пошли лучше пока по сусекам скребанем хабарчик ценный со жмуров.

На стоянку встали на соседнем кластере, укрывшись в густом кустарнике при проникновении в который изрядно покорябалимь. Настя, уже переодетая и отмытая от крови, осторожно присев на одну половинку задницы, морщась от боли и начавшегося зуда от заживания разорванных тканей, уплетала за обе щеки разогретые Седым каши в жестяных банках.

— Седой, а ты как рубера упокоил?

Спросила его с набитым ртом женщина.

— Я его когда осмотрела в начале и не поняла, такое чувство что у бедолаги кровь выгорела.

Седой немного смущаясь засипел в ответ.

— Так в натуре пахан я и сам не просек как его зажмурил. Толи с перепуга, толи наоборот он мне на нервуху больно лапой наступил. Помню только я его паскуду изжарить сильно захотел аж всем нутром в натуре.

Настя, неловко повернувшись на заднице сперва ойкнула, потом смачно выругалась матом, проклиная любителей задниц последними словами, а после продолжила разговор.

— Хотел он, ты не хотел, ты сделал. Вот тебе сырая ветка.

Настя протянула мужчине сорванную с куста ветку.

— На, пробуй её спалить изнутри. Только руками не трогай, в землю воткни.

Седой не веряще смотря на ветку, воткнул её в землю напротив себя и водя руками как заправский шаман, прищурив глаза сосредоточился. Шипение и треск слипающейся кожуры в образовавшуюся пустоту ветки ошарашил всех включая самого мужчину. Настя, улыбнувшись прокомментировала произошедшее.

— Вот видишь, как ты там говорил и в нашей хате прибыло.

В темном небе этого удивительного мира, начали загораться звезды создавая своим мертвым свечением холодный свет. Настя, поудобней устроившись на своём спальном коврике, обхватив руками кружку со свежезаваренным Седым чаем, негромко заговорила, смотря в прострацию и ни к кому не обращаясь.

— Наверное правда говорят, что у всех есть что то, что гложет всю оставшуюся жизнь. Я тогда восьмой класс закончила. Веселая, счастливая, весь мир на ладони, да еще к тому же с мальчиком дружбу начала. Да не просто с обычным пареньком, нет, мне достался первый красавец школы. Ох как мне подруги завидовали. Забавно, правда, у меня когда-то были подруги, сама не верю, блин было же. Виталий, звали мальчика, озорной, веселый, а уж языкастый, какие слова говорил у меня голова кругом шла. И ведь верила всему сказанному принимая за чистую монету. Вот и дошло дело до постели, взросленькие детки все-таки. И так мне больно в первый раз было что я не выдержав запищала от боли не удержавшись.

Голос Насти внезапно изменился, зазвенев металлом.

— А эта паскуда давай ржать на до мной. Ты говорит, у меня уже пятая и все девчонки нормальные были, а ты визжишь как сучка резанная. Вот и подумалось мне как эта тварь будет рассказывать своим товарищам похваляясь как я от боли верещала. Я затаилась тогда, сделала вид что совсем и не обиделась. Попили вина, послушала его болтовню о том какой он суровый мужик, даже перетерпела когда он на меня второй раз залез. Я что бы не верещать опять, губу себе тогда прокусила. А когда он уснул, выбралась потихоньку из кровати, оделась, да газ открыла. Так говорят после взрыва эту паскуду и по кускам собрать не смогли весь дом до погреба выгорел. Там даже соседские избушки зацепило. И ведь до сих пор обида гложет, что не могу этого поганца заполучить себе сюда. Он же не на до мной ржал, он над моими мечтами о принце, о чистой и преданной любви, о безграничном доверии между близкими людьми скалился, тварь. Я после того случая до мужа и не была ни с кем, просто не могла и все. Ладно, спите давайте, а то меня не переслушать видать накатил отходняк, я покараулю, один фиг задница зудит сил нет. Вот ведь еще паскудство на мою голову, думала случись такое со мной, я просто умру и все, а в реале, живая с вымаранной душой и порванной сракой. Да ну вас балаболов нафиг, все, спать, отбой.

Разместившаяся на караул чуть в стороне от спящих Седого с Чехом, Настя, поудобней устроившись, привычно запустила свой дар, проверяя на местности наличие чего ни будь не прожаренного. Но вместо привычного воображаемого луча от нее пошла невидимая волна по кругу, почти на сотню метров, явственно отображая все живое попавшее в этот круг. От удивления, женщина даже на какое-то время замерла, не моргая и не дыша. А затем ей пришлось бороться со своим удивлением и восторгом, охватившим ее, так вот как сенсы видят все вокруг, да еще почти на сотню метров, не слабо надо сказать, многие гордятся, выпячивая грудь вперёд, уже тем, что полтинник берут. Настя так и просидела почти до предрассветной дымки, попивая живчик и сканируя округу. Затем, разбудив Седого, завалилась спать, положив ладонь под голову и довольно улыбаясь несмотря на пережитое.

Двигаясь по очередному кластеру уже ближе к обеду, группе явственно бросилось в глаза массовые перемещения зараженных стремящихся на границу с соседним кластером. Настя, вздохнув, проговорила, недовольно морща носик.

— Забираем левее, похоже на соседнем скоро перезагрузка будет. Вон гаврики сбегаются, скоро от них не протолкнуться будет.

Седой, неосознанно подражая Насте, сморщив нос и прищурив один глаз, просипел.

— В натуре, рвут когти как бродяги на первый черпак.

Чех, проведя рукой по своей рыжей бороде, добавил примирительно.

— Так голодные, наверное.

И группа, старательно забирая в лево, скользящими тенями растворилась на просторах кластера.

Бегущую от дороги в их сторону женщину с длинными, растрепанными волосами и броской одежде они увидели сразу, как только преодолели очередной кустарник. Ее уже почти настигли три бегуна, один из которых довольно урчал на всю округу высоким голоском. Сработали по инерции, два клевца пробили головы бегунов, а Настина цель удивив всех, извернувшись отскочила в сторону и оттуда, оглашая округу, истерически заверещала. Притом отбежавший в сторону зараженный всем своим видом выказывал бешенное негодование по поводу отнятой у него законной добычи. Настя, жестом отдала команду не стрелять и рассвирепев, рванула за отбегающим от нее бегуном, высказываясь в слух.

— Я тебе покажу паскуда не по закону. Будешь мне указывать сученок. Сперва вырасти во что-то, стоящее потом хавальник открывай, недомерок.

Наконец женщина замерла на месте, сама, вытаращивая глаза в изумлении. А бегун, еще что-то возмущенно проурчав, ломанулся сквозь кусты исчезая из вида.

Пока Чех, придерживал бьющуюся в истерике спасенную к Насте подошел Седой.

— Мамка, это в натуре, чо сейчас было?

Настя, пытаясь спрятать свое волнение, проговорила, убирая клевец на место.

— Предъява нам Седой это была, мол не по закону уже добытую жратву себе загребли, типа беспредельщики мы. Как-то так, если по-простому.

Мужчина, скривившись продолжил.

— Так за этот кипишь я и сам вкурил с твоего базара, пока ты за бегуном скакала, а вот как ты его базар просекла я не догоняю.

— Сама обалдела. Я много раз видела, как муж с ними общается, но что бы сама так явственно поняла все. В общем, теперь как-то так и ты, наверное, уже заметил, что теперь у нас в группе есть полноценный сенс.