Виктория, ничего не понимая и все еще не отошедшая от своего испуга и Настиной выходки, поглядывая на порез на шее, негодующе заговорила.

— Какой живот, какие месячные ты что меня за дуру считать? Да если бы у местных женщин, были бы красные дни, то и ребятишек полно кругом было бы. А так, ты хоть про одну родившую в Улье слышала?

Настя, изменив выражение лица на грустное и печальное, перебив собеседницу, проговорила.

— Напрасно ты так если уж по чести говорить то я к тебе как многодетная мама пришла.

В конец ошарашенная Виктория, просто хлопая длиннющими ресницами, уставилась на продолжившую говорить Настю.

— Ребенок мой бестолковый, старшенький, запал на красоту твою девичью, душу рвет, ночей не спит, переживает мол не по рангу ему такая сказочная женщина. И я, глядя на него, тоже печалюсь и места себе не нахожу, душа то материнская болит, кровью исходит, кабы чужое дите то и ладно, а то свое, кровное, родное.

Виктория, наконец сообразив про что ей ведет речь Настя, аж подавилась от негодования и осмелев, прыснула смехом и возмущением.

— Да ты что, совсем меня за парамошку считаешь, да что бы я с этим разрисованным уркой. За мной между прочим, кавалеров не одна очередь бегает. Я себя между прочим не на помойке нашла.

Договорить ей Настя не дала, придвинувшись вплотную и глядя своим взглядом змеи в глаза Виктории, та, заговорила ехидничая.

— Это ты верно девонька говоришь. Только вот я тебе как есть обскажу, по-свойски, по-бабски. Первый в очереди стоит Толковый, знатный в стабе рейдер, подарки дорогие к ногам бросает, а слова какие говорит у тебя и голова кружится порой, наверное. Вот только почему ты не замужем за ним, а? Не перебивай, я сама сажу. Просто все, не дура ты Виктория, видишь, что нужна ему только в качестве постоянной дырки в которую приятно сплюнуть, а дальше отвали и не мешай. Второй по очереди, Кастет, военный пусть не высок ростом, но все одно видный мужичек. И слова говорит и подарки дарит и вниманием не обделяет вот только опять неувязочка выходит, тетя врач опять не дура и видит, что сей обезьян за каждой юбкой скачет как макак за бананом на соседнюю пальму. Третий, Клещ, вовсе известный всем самец, красавец чего греха таить, многие женщины в стабе в его сторону неровно дышат. Вот только опять неувязочка, он тебя замуж не зовет.

Попытавшуюся встать из-за стола, возмущенную Викторию, припечатала назад сильная рука Насти.

— Сиди ты, идеал красоты в белом халате, куда скачешь, сейчас чую самое сладкое начнется. Вон как заскакала козой не доенной. Поняла, значит пошел процесс у тебя с ним. Ну ну овечка ты тупорогая, я завтра зайду к тебе и расскажу, как ты кончаешь и что там дальше происходит, а там и поговорим по душам девичьим.

На выходе из кабинета, аккуратно прикрывая за собой дверь, Настя бубнила себе под нос.

— Вод ведь бабское доверие, нашла кому дать, идиотка.

Войдя в вечерний бар со служебного входа, Настя, неспешным шагом устремилась в посудомоечную. Бар менял хозяев, а работавшая там Тоня была похоже бессменна. Высоченная, постоянно пытавшаяся сгорбиться для того что бы стать меньше, страшная с кривыми выпирающими зубами и самое главное настолько недалекая что в ее умственных способностях у Насти постоянно возникали сомнения. Толи здесь, толи уже там, за гранью реальности. В бытность своей работы официанткой в баре это была ее единственная подружка.

— Привет Тонюсик. Вот держи, это тебе подарок.

И протянула глупо таращащейся на нее женщине, небольшую блестящую брошку. Тоня, взяв которую в свою ручищу счастливо заулыбалась, выставляя на обозрение свои кривые зубы.

— Гы, гы, спасибо.

Затем, любовно повертев подарок она, подозрительно оглядываясь по сторонам, засунула его себе в карман.

— Тоня ты что прячешь подарок али обижает кто.

— Не, не обижают, потерять боюсь.

Настя, удобно усевшись на небольшую облезлую табуретку улыбаясь Тоне, принялась расспрашивать ее о происходящих событиях в стабе. Работая посудомойкой в баре и не обладая интеллектом по странному стечению обстоятельств эта отталкивающая на вид женщина, собирала информацию как говорят все про всех. Едва только ее спросили она с радостью начала вываливать на слушательницу свои знания.

— Гы, говорят Толковый вернулся с рейда, гы, так аж две большие жемчужины добыл где-то. Их у него Моисей скупил. А вот за скока пока никто не говорит. Кастет, все клинья к Вике бьет, а она все непонятки делает, толи да толи нет я даже и сама не пойму чо ей надо. Он правда и до врачихи местной бегает, но там пока не дают или прячутся старательно. За Танькой как ты и говорила приглядываю, пока Академика в стабе нету. Но ничего не углядела пока. Так, бегают до нее всякие, за прошлое вспоминают да все хотят, как в старь повеселиться. Но она ни-ни я это точно, за ней приглядываю.

Настя, едва услышав про домагания к Татьяне, напрягшись всем телом, перебила Тоню.

— Тонюсик, а кто там такой настойчивый до Таньки?

Довольно заулыбавшись, выставляя свои зубищи на обозрение та ответила.

— Самый, самый это Клещ он четыре раза заходил. Все зыркает вокруг, мало ему врачихи. Он ее оприходовал, уже хвастался на днях. Говорит скромница такая, как хлеб кушать так двумя пальчиками берет, а как хер в рот так двумя руками заталкивает. А еще, сильно смеялся, она, когда кончает матом кроет в голос. Он говорит еле удержался что бы прям на ней не заржать.

Настя, встав с табуретки и подойдя к Тоне, которая на полторы головы выше ее, обняла ту, притянув к себе.

— Спасибо, одна ты у меня подруга верная и новостей расскажешь и за Танькой приглядишь. Что бы я без тебя делала.

Когда Настя выходила с посудомоечного помещения бара, здоровущая, под два метра ростом женщина с кривыми зубами и немытой головой, смахивала слезу умиления и повторяла себе под нос.

— Гы гы Подруга, единственная.

С утра, отработав всей группой на штурмовой полосе до насквозь пропитанного потом камуфляжа, так что можно выжимать, под косящиеся взгляды со стороны и негромкие высказывания.

— Сука их точно загоняет, передохнут как котята прям на полосе.

— На хер они терпят эту гадину над собой, мля, давно бы свалили от нее.

И прочие подобное бормотание, привычно не сбавляя темпа и демонстративно не обращая внимания на посторонних, по команде Насти ее бойцы переместились на площадку для занятий рукопашным боем. Вопреки обычной практике, сегодня Настя боролась с Чехом. Именно боролась, без своих коварных захватов за пах или откусываний носа, а то и того хуже, тычков пальцами в глаза. Как высказывался Чех.

— Если надо будет сделать хитрость против кого ни было это пожалуйте к Насте, как не старайся, все одно обманет.

Сегодня же все было наоборот, он в честной борьбе легко побеждал своего командира. Но та, раз за разом повторяла схватку именно в таком ключе, явно старательно нарабатывая какую-то свою задумку. После ожесточенных спаррингов все закончилось привычным гиревым комплексом.

Проходя устало на обед, мимо стабовской больницы, Настя приказала своим бойцам подождать. Сама же отправилась во внутрь, едва зайдя в помещение женщина рефлекторно сделала шаг в сторону от двери, замерев и прислушавшись, она ехидненько заулыбалась, уловив в пустой больнице звук из кабинета Виктории. Неслышно войдя в который, заставила хозяйку помещения вздрогнуть от неожиданности.

— Привет.

Проговорила она приходящей в себе от легкого испуга женщине.

— Я говорила тебе вчера что ты дура, нет, тогда слушай это сегодня. Сейчас весь стаб завидует Клещу, потому, когда ты сосешь то так глубоко заглатываешь хер в себя, аж горло напрягается надуваясь. Что с личиком то у тебя сделалось? Печалька, но это так, проходящая новость, а вот когда ты под ним матом крыть начала, тут то у него глаза на лоб и полезли. Теперь всем интересно попробовать матерящуюся интеллигентку и лучше в белом халате на голое тельце. Веришь, нет, даже мне захотелось поучаствовать, может потремся сосочками.